Наталья Шнейдер - Аларика
— Я бы давно объяснила, куда идти, если бы кое-кто не упирался, как ослица.
— Фи, — поморщилась я, — пристало ли благородной даме выражаться, точно посудомойка?
— Запоминай дорогу.
Она удивительно хорошо умела не слышать то, чего не хочется. Перед глазами развернулась карта… вернее даже не перед глазами а где-то в том, что называется «внутренним взором». Так, совсем весело… она еще и в мозгах у меня копаться может?
— Могу, — раздался ехидный смешок. — Так что врать не советую. Ладно, об этом потом, смотри на карту.
Нет, так прямо копаться — вряд ли. «Слышать» то, о чем я думаю, скорее всего. По большому счету — ведь и когда мы с ней «говорим», никто не сотрясает воздух. Это же сон. Только два разума.
Но все равно приятного мало. Ладно, об этом поразмыслю, когда проснусь. Что там с картой?
Лирен… приграничье. Очень неспокойные места, здесь даже купеческие обозы напоминают маленькие армии. Да уж, занесло… значит, на запад, через горы, потом по предгорьям чуть южнее… пещера. Надо отдать Рие должное — окрестности пещеры она показала так отчетливо, как будто я сама только что разглядывала сброшенные давним оползнем камни, обросшие вьюнком, высоченные сосны и черный провал в никуда. Она что, там была?
— Живая — не удосужилась, — ответила та. — А теперь все проще.
Да чтоб тебя! Могла бы хоть из вежливости подождать, пока вслух спрошу.
Но топать до этой штуки…
— Там только половина. Где вторая — пока не знаю.
Замечательно! И сколько ей понадобится, чтобы узнать? Мне что теперь, всю жизнь угробить на поиски ее идиотского артефакта? Хотя… гораздо больше шансов, что жизнь окажется очень короткой.
— Далековато топать, — сказала я вслух. — Поближе портал сделать не могла?
— Не могла. Здесь магия работает не совсем так, как в живом мире.
Стоп, а она где? Не жива, не мертва… Мир теней, через который проходят души по дороге в посмертие… и где они бродят, покинув тело, когда человек засыпает. Вот, значит, почему она шастает по моим снам. И ведь не закроешься, получается. Никак не закроешься.
— Портал пришлось привязывать к определенным ориентирам… долго объяснять.
Не хочешь — не надо. Я тоже сейчас не склонна обсуждать теорию.
— Но в одном ты права, — заметила Риа. — Здесь действительно не стоит ходить одной. Найми телохранителя.
Какого, к демонам, телохранителя? Она что, не… Стоп. Не думать. Я сама не знала, откуда пришла уверенность, что этой стерве не стоит знать о Тайроне. Может, просто хотелось оставить ее в неведении хоть о чем-то.
— Я — что?
— Ничего. — Огрызнулась я.
— Ничего, так ничего. Возвращаясь к главному: когда ты намерена выйти?
Я глубоко вздохнула:
— Там в пещере — все спокойно?
— Не знаю. Бывает, что в таких местах заводится нежить.
Совсем славно.
— Хорошо. Я приволоку тебе посох. — Ох, ну что я несу, дался мне этот артефакт. Но ведь не отвяжется, чтоб ее. — Но при одном условии — ты перестанешь каждую ночь вламываться в мои сны. Когда выйду — точно не скажу, но не прямо завтра — точно. Оружие, доспех, телохранитель — это деньги. Большие деньги.
— Можно украсть.
— Ага. Телохранителя тоже украсть? Нет, конечно, если ты готова ждать, пока меня выпустят с каторги, после того, как попадусь на краже, можно и попробовать. А можно и по-другому. Целителю, владеющему магией, платят хорошо… очень хорошо. На патент должно хватить того, что у меня уже есть, а дальше — заработаю. Так что с деньгами я разберусь — но понадобится время.
— Какие гарантии в том, что ты просто не тянешь время?
— Какие гарантии? — фыркнула я. — Ты копаешься в моих мозгах, как своих собственных, и не можешь отличить правду от лжи?
Она побарабанила пальцами по подлокотнику.
— Хорошо. Каждую ночь — пожалуй, действительно, не стоит. Но и совсем оставить тебя без присмотра я тоже не могу. Буду навещать раз в неделю.
И то хлеб.
Она исчезла, не попрощавшись.
Проснувшись, я долго смотрела в темноту. Если верить тому, что пишут — мир теней — отражение нашего, и след любой души там тоже есть… или сама душа, когда человек спит. Тайрон — не человек! И если у эльфов другое посмертие, значит, в нашем мире теней, отражении человеческого, его нет. Отлично. От того, что Риа знает обо мне все становилось удивительно мерзко. Так что пусть будет хоть что-то, что окажется ей неведомо. Может, и пригодится козырь в рукаве. Читать мои мысли советница может только во сне, значит, и отследить, чем я занимаюсь днем, тоже не сможет. Тогда, самое главное — во сне не думать о чем попало. И помнить, что лучший способ соврать — сказать правду. Ту ее часть, которая не имеет никакого отношения к тому, что действительно важно.
Я перевернулась на другой бок, довольно улыбнулась — посмотрим еще, кто кого — и снова заснула — теперь уже до утра.
Утром меня никто не будил. Слезть с кровати удалось только со второй попытки. Болело все — даже те мышцы, о которых и не подозревала. Наверное, так себя ощущали заржавевшие големы из сказок. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала на сундуке в углу. Поверх белел лист пергамента. «Бадья с теплой водой в соседней комнате» — прочитала я — «Буду ждать в трапезной».
Я осторожно выглянула за дверь — никого. Сгребла одежду в охапку и шмыгнула мыться. После горячей воды стало легче. Мышцы по-прежнему ныли нещадно, но по крайней мере можно было двигаться не как умирающая от старости черепаха. Я оделась, расчесала волосы. Остановилась перед зеркалом на стене. Долго вглядывалась в полированную бронзу. Странно, мне казалось, что отражение должно бы стать старше на десяток лет. А на самом деле ничего не изменилось. Те же русые волосы с золотистым отливом — врут все про поседевших за ночь, оно и к лучшему. Те же серые глаза. Та же курносая мордашка шестнадцатилетней девчонки. Я вздохнула и пошла завтракать.
Спускаться по лестнице пришлось очень осторожно. Не легче оказалось пристроить протестующие мощи на лавке. Тайрон откровенно разглядывал меня, и во взгляде прыгали смешинки. Ну да, весело, должно быть. Он и вчера-то не казался уставшим.
— Как себя чувствуешь?
— Издеваешься. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Чуть-чуть. — Он широко улыбнулся, придвигая тарелку с хорошим ломтем жареного мяса.
— Как старая развалина. — Наверное, надо было соврать, что все прекрасно. Хотя все равно не поверит — не совсем же он идиот.
День прошел в занятиях, но вечером делать оказалось совершенно нечего. После вчерашнего, Тайрон убавил нагрузку, и хотя устала я как собака, падать и умирать прямо на месте, как вчера, не хотелось.
