Саймон Браун - Государь
– Я хотел бы поговорить с тобой по поводу некоего наемника по имени Рендл, – продолжал коротышка, сделав шаг вперед.
Позже Салокан так и не вспомнил, что же побудило его к действию, но смесь страха и ненависти заставила его поднять меч и обрушить в могучем ударе.
А в следующий момент меч, крутясь, вырвался у него из руки и улетел в ночь. Король охнул от боли и схватился за кисть. Кровь так и хлестала из обрубков, оставшихся от трех пальцев. Бледный принц держал в руке саблю. Салокан никогда не видел, чтобы кто-то так быстро двигался.
– Моя рука!.. – закричал он, а потом закашлялся, когда острие сабли принца уперлось ему в горло.
– Ты хочешь умереть, Салокан, король Хаксуса? – спросил Линан Розетем.
Салокан не хотел отвечать. Не хотел показать этому странному созданию и его воинам-четтам, насколько он испуган. Но боль была нестерпимой; он чувствовал, как кровь, горячая и скользкая, стекает по его запястью, и чувствовал острие сабли, покалывающее ему трахею.
– Нет, – слабо промолвил он.
Линан Розетем убрал саблю и улыбнулся.
– Хорошо. Мне понадобится губернатор для соблюдения моих интересов в моей новой провинции Хаксус.
ГЛАВА 4
Для этого времени года рассвет был довольно прохладным. Эйджера, который считал, что уже привык к холоду, пробирала невольная дрожь. Он смотрел на слегка всхолмленный пейзаж Хьюма, стараясь замечать только леса, ручьи да разбросанные фермы, но не мог не видеть валяющихся повсюду тел. Там, где хаксусская пехота пыталась оказать сопротивление и была скошена волнами стрел, следующими одна за другой, тела лежали аккуратными штабелями; там же, где разбегающиеся колонны истреблялись солдат за солдатом, тела лежали длинными неровными цепочками. По окровавленным головам и рукам прыгали вороны, расклевывая глаза и пальцы. Когда с наступлением дня потеплеет, налетят мухи и будут роиться над телами.
Эйджер снова задрожал. «Это из-за холода», – сказал он себе.
Он чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Вчера в это же время он ожидал, что Линан, разбитый армией Аривы и подавленный смертью Камаля, отступит, наверное, аж в Океаны Травы. А принц вместо этого перешел в наступление. Ночь была долгой и кровавой, а закончилась полным уничтожением армии Салокана. Четты одержали победу, нужную им для восстановления боевого духа и уверенности в своих силах.
Он знал: это сражение назовут Ночным побоищем. Такие битвы случались редко – командиры боятся потерять в темноте контроль над войсками, боятся, что полки и знамена могут по ошибке атаковать своих. Но Линан воспользовался преимуществом, подаренным ему двумя обстоятельствами – в то время как у Салокана почти не осталось кавалерии, все его воины были всадниками и потому знали, что любой пеший – это враг; а полная луна стояла в небе много часов.
Эйджер невольно ощутил некоторое сочувствие к противнику, но тут же сказал себе, что Хаксус издавна был врагом всех, кто живет на юге континента Тиир, и основной базой работорговли, от которой некогда пострадали четты, в том числе и клан Океана.
«Мой клан», – напомнил он себе.
Мофэст подъехала к нему и мягко сжала его руку чуть выше запястья. Эйджер ответил таким же пожатием и глубоко вздохнул.
– Скольких мы потеряли?
– Не больше тридцати, – ответила Мофэст. – Но в их число входят все взрослые члены семьи Делена. Столкновение с кавалерией Хаксуса захватило их врасплох, и всех порубили прежде, чем они успели опомниться.
– Сколько осталось детей?
– Трое. Их заберут к себе дяди и тетки.
Эйджер устало кивнул.
– Тяжелый удар для ребенка потерять сразу столько близких.
– Ничего, – жестоко усмехнулась Мофэст. – Гораздо больше детей Хаксуса стало сиротами прошлой ночью.
Совесть горбуна восстала против такой кровожадной радости, но он знал, что упоение в бою свойственно четтам как никаким другим известным ему людям – а ведь Эйджер почти всю жизнь был солдатом.
– Это было так же, как воевать под командованием Генерала? – спросила Мофэст.
– Генерала?
– В Невольничьей войне, – напомнила она.
Эйджер удивленно фыркнул. Хотя он провел много лет, вспоминая свое участие в Невольничьей войне и чтя память Генерала – Элинда Чизела отца Линана, вопрос Мофэст заставил его понять, что он ни разу не вспоминал о тех временах с того самого вечера, когда впервые повстречал Линана.
– Да, полагаю, это было очень похоже. Возможно, тогда было больше причин ненавидеть и больше причин сражаться… – Голос Эйджера стих, когда он осознал, что говорит.
Мофэст странно посмотрела на него.
– Думаешь, Белому Волку не следовало идти с армией на восток?
Он покачал головой и тихо ответил:
– Нет, так я не думаю.
Эйджер не добавил, что во время Невольничьей войны ни разу не усомнился по поводу того, правильно ли поступает – но сейчас, когда он был частью армии, которая надеялась свергнуть законного правителя Гренды-Лир, его одолевали сомнения. Он осознавал политическую необходимость вторжения, понимал, что Линан не виноват в тех действиях, на которые толкнули его Оркид и Деджанус, убив Берейму – старшего сына и наследника Ашарны – и обвинив в убийстве его. Однако от этого Эйджеру не становилось легче идти войной против королевства, которому он так долго служил. Возможно – всего лишь возможно, – Камаль, для которого служба законному правителю Гренды-Лир была делом всей жизни, погиб именно тогда, когда погиб, как раз потому, что Бог был еще милосерднее, чем когда-либо предполагал Эйджер.
А что касается этой бойни, уничтожившей армию Хаксуса, исконного их врага, он невольно задавался вопросом: нельзя ли оыло позволить Салокану убежать домой, поджавши хвост? Хаксус никогда не представлял собой серьезной угрозы самой Гренде-Лир, он скорее досаждал, чем причинял неудобство. Забавно, но Камаль не стал бы даже рассматривать подобную возможность: для него все доводы сводились к тому, что Хаксус – враг, а врагов положено убивать.
«Но я не генерал, не будущий король и не Камаль Аларн. Я – Эйджер Горбун. И не разбираюсь в подобных вещах».
В полдень Линан созвал еще один совет. Настроение вождей заметно отличалось от вчерашнего. Когда у них спрашивали совета, все они, в свою очередь, интересовались, чего именно ждет от них Линан. Эйджеру показалось, что Линана удовлетворяет подобный отклик, и это заставило его ощутить беспокойство. Но когда принц попросил и его высказать свое мнение, он мало что мог предложить.
– У нас есть два варианта, – начал он.
– И какие же? – поторопил его Линан.
– Вновь переключить внимание на королевство, напав на остатки армии Аривы или на Даавис, либо отступить через ущелье Алгонка и пересмотреть свою стратегию.
