Яна Алексеева - Сестра Рока
Попытка подсчета очков окончилась ничем. Понятно только, что каждый сделал по десятку бросков…
– Эй, на что спорили? – повернулась я к стоящим поодаль с постными физиономиями наемникам. Они уже представляли в красках, как сейчас будут кататься в приступе дикой боли по палубе.
– Да вот, – расступились они. Да… нашли что на кон ставить. Новая бежевая куртка из кожи морского котика, с серебряными накладками на локтях и воротнике, отлично помогающими от тварей с Изнанки, с парными внутренними ручными ножнами для кинжалов. А кинжалы-то из лучшей хетеритской стали, тонкие, легкие, годные и для метания, и для перерезания чьей-то глотки… надеюсь, никто не обратил внимания на то, как алчно блеснули мои глаза. Вот уж одежка. Мой любимый фасон, длиной до середины бедра, с разрезами по бокам почти до талии, со шнуровкой на рукавах и груди.
Стоит ли рискнуть? И если повезет, это не будет мне стоить ни гроша!
– Та-ак… – протянула я, качнувшись на носках. – Примете ли вы мое решение?
Нестройный кивок послужил мне подтверждением. Хорошо, что я знаю этот ритуал. Положив руку на заговоренную бумагу, произнесла:
– Я, Сирин, принимаю на себя обязанность разрешить этот спор. – Печать согласно моргнула, и я снова обернулась к наемникам: – Так как определить, кто из вас победил, не представляется возможным. Сделаем так… – Не обращая внимания на возмущенное бормотание, я подошла к кругу и выдернула все пять ножей. – Центр – десять очков. Кто наберет больше всех – тот и выиграл. Так?
– Так… – Они еще не поняли, к чему идет дело.
– С десяти шагов. – Я отступила до еле видимой линии, проведенной угольком. Резко развернулась к мишени, подкидывая ножи. Неплохая балансировка… – Никто из вас не попал в центр больше двух раз, так?
– Ну, – насторожился молодой.
– Если сейчас я выбью дважды по пятьдесят, то выигрыш и приз за мной! Если нет – все достается вашему капитану. Признаете ли вы такой результат? – Я расчетливо покосилась на наемников. Они, сбившись в кучу, бурно совещались. Капитан снисходительно фыркнул. Но альтернативой для его подчиненных будет только болезненный разрыв договора…
– Лады! – Молодой развернулся и проговорил, касаясь договора кончиками пальцев: – Мы принимаем твое решение, Сирин! Все равно в такую качку больше двадцатки никто не сможет выбить, – тихо буркнул он, не желая прощаться с мечтой о прекрасных кинжалах хетеритской работы. Прочие согласно покивали.
Я хищно улыбнулась. Да разве это качка?! Глупости… вдох, выдох. Вот в заливе Ансор, однажды… бросок!.. была буря… да! Крутанув между пальцами следующий нож, обнаружила, что он слегка несбалансирован… бросок! Корабль взлетел на гребень волны и на мгновение замер… бросок! И тут же следующий, пока он не клюнул носом вниз. Вдох, выдох… дзень! И пятый нож вышибает первый, плотно ложась на его место, в самый центр.
Черноволосый наемник боком подобрался к мишени, ловко выдернул ножи. Передать мне все он так и не решился, отправляя по одному, я ловила их левой рукой, мгновенно перекидывала в правую и посылала обратно. Пока я дышу в одном ритме с волной… дзень, дзень, дзень… с кораблем и ветром, надувающим паруса… ножи танцуют у меня в руках, ложась в центр доски пятилистником… дзень, дзень!
Потом было искреннее восхищение ошеломленных наемников, торжественное вручение призов… да! И много, много горячего пунша, крепкого рома и рисового самогона. Отрешенно крутя между ладоней полный стакан, я смотрела на опалесцирующую гладь ночного моря. Вдохновение медленно покидало руки, принося взамен легкое, пузырящееся торжество… Почему я так и не стала цирковым акробатом? – так это именно из-за моего пресловутого вдохновения, не поддающегося ни контролю, ни прогнозированию.
Тогда, во время бури, на крыльях Силы, вырвавшейся из-под контроля сражавшихся магов-стихийников, я бесстрашно скользила по снастям, одну за другой перерезая веревки, удерживающие паруса. А команда пыталась привести в чувство оглушенную погодницу. Мы выбрались из ока урагана, но многим не так повезло.
Очень неуравновешенны, вспыльчивы и неуживчивы люди, работающие с Огнем, Водой и Воздухом, и от их характера часто страдают невинные. К тому же они как волки – делят страны на сферы влияния или охотничьи угодья. Очень непостоянны и неустойчивы их Силы, и чем они сильнее, тем страшнее бывает, когда стихия вырывается из-под контроля. Хотя кажется, что магия – занятие, требующее контроля и самодисциплины… справедливо это только для работающих с Землей, да и то не всегда. Даже мастера Опознания и Принуждения порой неспособны подчиниться холодному разуму.
С тех пор в Ландехольте и Полунсе стихийников больше не берут в придворные маги. Не поладивших столь крупно воздушных магов отправили в катакомбы, лишив способностей. Когда отловили… а ловили долго! И стоило это не одной жизни.
Этой ночью мои сны были наполнены искрящимся весельем и напевными мелодиями Ландехольта. Холод меня не беспокоил.
Капитан Владел Верел смотрел вслед исчезающей в портовой сутолоке бежевой куртке. Он искренне надеялся, что никогда более не увидит этой Охотницы. Всю ночь на корме раздавались пьяные песни и тосты за «такого меткого стрелка», не давая сосредоточиться. Хотя способность выбить десять из десяти на палубе движущегося корабля и достойна восхищения, а то, что откат разорванного договора не прокатился по его кораблю, заслуживает благодарности… прощай, кровница Сирин! Прощай!
Этим поздним утром он наблюдал, как женщина сердечно прощается с неопохмеленными наемниками, скрывая лукавую улыбку. Как подтягивает ремешки новообретенной куртки по тонкой, гибкой фигуре, как ловко прилаживает ножны на предплечьях, выдавая свой немалый опыт. Понимающе скривив губы, она вежливо склонила перед ним голову и первой сбежала по сходням. Обернувшись, подняла руку в традиционном пожелании удачи…
Избави боги нас от подобного счастья! Капитан сделал отвращающий жест. Слишком капризна и непредсказуема будет жизнь принявшего дар от хальда! И хотя ясновидение не числилось среди даров Морского Охотника, он мог с определенностью сказать, что покоя здесь кровница не найдет. А Хейхольт ожидает не самая приятная осень. Впрочем, страну не жаль!
Следует заняться делами. Капитан резко развернулся на каблуках, когда пассажирка окончательно затерялась в толпе, и направился в каюту, где его ожидали утомительные обязанности.
Ларинн и Торис называют городами-близнецами. Они стоят друг против друга в самом узком месте пролива, ведущего в океан, оба – процветающие торговые порты… но не рождалось еще более непохожих братьев. Насколько Ларинн угрюм и мрачен, настолько же весел и светел Торис. Замкнутый, стремящийся ввысь город, над которым нависло давящее присутствие Степи, и широко и привольно раскинувшийся предместьями по берегу моря Торис, где даже дышится легче. Особым шиком считалось здесь иметь одноэтажный дом, занимающий чем больше места, тем лучше. И еще – сад… А уж как здесь одевались! Местная мода явно склонялась к яркому многоцветью. Плащи и платья канареечных расцветок, пестрые платки. Совершенно нормальным считалось к синему плащу нацепить оранжевый с зеленым камзол и шляпу с красными перьями. После тусклой серости Ларинна, безбрежного сине-зеленого моря и пыльных просторов Степи эта пестрота резала глаз.
