Геннадий Ищенко - Приемыш (СИ)
— А чем плохо золото? — спросила Райна. — Твой знакомый его не возьмет?
— Оно слишком дорого для меня, — пояснила Ира. — У нас девчонки не таскают в кармане золото. Даже антикварные серебряные монеты могут вызвать вопросы. Да и денег на такую покупку у него может не оказаться.
— Ты подбирай подходящие монеты, а, если заартачится, разговаривать с ним буду я. Серебро мы тоже можем взять. У меня оно отложено наверху в покоях для расчета с крестьянами.
— А как же вы с ним будете разговаривать без знания языка? Мысленно? Так это вызовет еще больше вопросов.
— Ты все время забываешь, что имеешь дело с магом, — пожала плечами Райна. — Никто из тех, с кем я буду общаться, не заметит, что я молчу. Управление людьми это одна из основных способностей магов. Именно поэтому нас многие и не любят.
— А почему вы тогда не удержали своих слуг, вместо того чтобы топить?
— Легко что‑то внушить человеку на короткое время, — ответила Райна. — А вот на длительное уже гораздо труднее. А если внушение противоречит желаниям самого человека, оно разрушится еще быстрее. Это мне нужно было регулярно обновлять заклятие, пока они из‑за внутреннего разлада не сойдут с ума или просто потеряют всякий интерес к жизни. Поэтому маги стараются длительно людьми не управлять. А вот расположить к себе человека на непродолжительное время, отвести ему глаза или заставить во что‑то поверить — это можно. Так ты выбрала?
— Да, — ответила девочка. — Только они отливаются красным.
— Это из‑за освещения, наверху будут желтые. Если все, тогда пойдем. Нужно еще посмотреть серебро.
В своей спальне Райна открыла большой ларец, стоящий на столе у окна, и высыпала на стол десятка два монет.
— Посмотри, здесь есть что‑нибудь подходящее?
— Вот эти подойдут, — Ира отобрала пять наиболее потертых монет. — Они еще к тому же отчеканены по–разному, нет ни одной одинаковой.
— Серебро много кто чеканит, — пояснила Райна. — Главное, чтобы не жульничали с весом. Это право на чеканку золотых монет имеет только королевское казначейство. Держи этот кошель, сложишь в него монеты, чтобы не растерять. Ты чем думаешь сейчас заняться?
— Переоденусь и погуляю вокруг замка, а заодно поучу слова.
— Неплохо, — одобрила Райна. — Только я тебе советую долго не гулять, а лучше немного поспать, чтобы ты в вашем мире не была сонной.
— Попробую, — неуверенно сказала девочка. — Я днем, вообще‑то, трудно засыпаю. А тут еще выспалась на день вперед.
Ира вышла от Райны, зашла в свои комнаты и переоделась в короткое платье. Стараясь не терять времени, она чуть ли не бегом направилась к ближайшему выходу из замка.
«Да, в такой обуви только по лесу ходить, — подумала девочка, очищая свои туфли от набившегося в них мха и хвойных иголок. — Какая тут учеба, когда через десяток шагов нужно чистить ноги? Ой, гриб!»
Совсем рядом в трех шагах рос самый настоящий подосиновик. Ира до умопомрачения любила собирать грибы, и в этом вся пошла в отца. Она первый раз выехала за грибами вместе с родителями, когда на заводе, где работал папа, выделили для своих грибников два автобуса. Они тогда набрали два ведра маслят и потом дома до самой ночи счищали с их шляпок тонкую липкую пленку. В тот год соленые маслята всю зиму не сходили с их стола.
«А может быть, он ядовит? — мелькнула мысль. — Нужно показать Райне. Мясо каждый день, да еще на обед и на ужин, быстро надоест».
Ножа с собой не было, и она просто оторвала гриб от грибницы.
В покоях Райны не было, и Ире пришлось побегать по замку, пока она не нашла свою наставницу в лаборатории, где та готовила какой‑то отвар.
— Мастер! — ворвалась она в лабораторию. — Этот гриб не ядовит?
— Потише носись, — проворчала Райна. — И орать можно было бы не так громко: я чуть не оглохла. А если бы не слышала твои мысли еще раньше воплей, могла бы вообще остаться заикой. Зачем тебе эта гадость?
— Почему гадость? — обиделась Ира. — Отличный гриб! И пожарить, и с кашей поесть просто объедение. А еще их солят и маринуют. У вас их разве не едят?
— Я не помню, чтобы дома их хоть раз готовили. Появятся деревенские, я их спрошу. А сейчас оставь его мне, я проверю на яды, а сама иди отдыхать. Слов хоть много запомнила?
— Я их еще пока совсем не учила, — смутилась девочка. — Как увидела гриб, так обо всем забыла. Сейчас поучусь и лягу.
Поучиться получилось, а вот заснуть — нет.
— Надо было сказать мне, — проворчала за ужином Райна. — Я бы тебя усыпила. А теперь будешь ходить сонная и хлопать глазами.
— Давайте не будем ждать ночи, — предложила Ира, — а отправимся сейчас. Там у нас должно быть раннее утро. В гости или за покупками еще рано, но я бы хотела сначала посмотреть, что еще можно забрать из квартиры, да и вам одежду матери нужно примерить. А потом еще дверь…
— Можно и сейчас, — согласилась Райна. — Если поела, беги переодеваться в свое и пойдем в башню.
Переход в квартиру занял всего пару минут и ничем не отличался от того, что Ира уже однажды видела.
— Первый раз я сюда пришла по следу крови, — сказала Райна, выходя из кухни в гостиную, — а сейчас уже по образу, а это гораздо легче. И след от врат еще держится.
— А что случится, когда след исчезнет? — спросила Ира. — Мы не сможем сюда попасть?
— Сможем. В любое место, где уже была, я проложу путь без труда. Давай собирай то, что хотела. Хоть здесь и раннее утро, но не будем зря терять время. Где платья твоей матери?
— Сейчас принесу! — девочка открыла почти пустой одежный шкаф и сняла с плечиков платье. — Вот оно. Второго почему‑то нет на месте. Когда наденете, я застегну сзади молнию. А в этом зеркале можно посмотреть, как оно на вас будет сидеть.
— Зеркало я бы тоже забрала, — задумчиво сказала Райна, рассматривая свое отражение в большом, почти в полный рост зеркале. — У нас таких больших и чистых нет. Помоги мне переодеться, собирать вещи будешь потом.
Совместными усилиями поменяли платье, а заодно и нижнюю рубашку, которая у Райны была слишком велика и не влезала под платье матери.
— Какой срам! — высказалась старушка, оглядывая свои наполовину голые ноги. — Как можно ходить в таком виде?
— Это еще длинное платье, — успокоила ее Ира. — Вы их увидите гораздо короче, когда выйдем на улицу. Есть платья на две ладони выше колен. К такому все уже давно привыкли, а на вас еще и неплохо смотрится.
— Ты думаешь? — Райна покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. — Ладно, на какие только жертвы не приходится идти ради дела. Тебе помочь с вещами?
— Нет, я сама, — Ира не уходила, с сомнением глядя на обувь наставницы. — Мне кажется, что ваши ботинки под это платье не идут. Слишком они большие и грубые. У матери есть туфли, которые ей стали малы. Она их почему‑то до сих пор не продала. Я думаю, что из‑за того, что это подарок отца и единственная вещь, если не считать наручных часов, которая от него осталась. Давайте попробуем их примерить.
