Каверелла - Всегда есть подвох!
— Позволите, я присяду?
И не дожидаясь ответа, наш знакомый продавец плюхнулся рядом с Машей.
Нэльсон остановил взгляд на охристом аксессуаре подошедшего юноши.
— Вас книгочеев, хорошим манерам не учат?
Рыжеволосый юноша с интересом осмотрел сидевшего напротив него Нэльса: длинный плащ, грязные ботинки, короткая перчатка на правой руке.
— А ты значит фонарщик. Любопытно, сколько вас ещё, таких фанатиков?
В ответ Нэльс загадочно улыбнулся.
— Больше чем ты думаешь.
— А где находится ваша община? Я думаю, стоит сообщить о вас в магистериум. Вы же опасны.
Маша и Оля переглянулись — 'Магистериум?'
Консультант снова поправил того повязанный шейный платок и обратился к Марии.
— Хочу предупредить. Фонарщики сектанты. С ним лучше никуда не ехать.
— В смысле? — напугалась блондинка.
— Судя по тому, что вы говорили о короле, он уже начал лепетать вам о хранителях и их великой миссии по освобождению магии. Меня кстати Марком зовут, — представился книгочей и бодро пожал девчонкам руки.
— Юноша, — грозно произнес Нэльс. — Я бы порекомендовал вам удалиться.
— Нет, нет, нет, — не растерялась Маша. — Пока мы не уехали неизвестно куда, надо разобраться и понять, причины того что с нами произошло. Тем более, я какой-то хранитель. А ты, правда, сектант?
Нэльс сжал кулак и напряженно поджал губы
Кажется, Маша взболтнула лишнего. Но, в конце концов, ее никто не предупредил, что нужно помалкивать.
Три пары глаз посмотрели на слегка небритого парня с желтым шейным платком. Воцарившееся молчание продлилось не долго.
— Так значит ты одна из них? — Книгочей рассмеялся Маше в лицо — Феноменально! Ты вот так просто, подсела ко мне?
— Ошибочка. Это ты ко мне подсел, — выдавила девушка.
— Ах да, простите, — книгочей демонстративно склонил голову. — Эра возвращения тринадцати хранителей как говорит, обратите внимания одна из сказок, должна наступить перед гибелью мира. Так считаю безумные фонарщики. А вы знаете, хоть одно страшное пророчество, которое сбылось?
— Тебе стоит следить за знаменьями предшествующими возвращению хранителей. Ибо тот, кто не верит, падет первым.
— Смена власти, падение черной башни, битва волков и мышей, вонючка — охотник на хранителей? Это твои знаменья? — книгочей закатился новой волной смеха
Нэльс, Маша и Ольга молча, переглянулись.
— Это сказка… а кто о ней знает? Пожалуй, только мы книгочеи, по роду своей деятельности, да и фанатики с фонарями в руках.
Нэльс лишь улыбнулся.
— Если ты хранитель, покажи свою силу, — предложил Марк и тыкнул пальцем Маше в плечо.
Та лишь нахмурилась.
Книгочей широко улыбнулся. — Ага, не можешь. Правильно, потому что у тебя ее нет. Да и сколько тебе лет? Пятнадцать?
— Семнадцать, — гордо ответила Маша.
— Уж прости, но на великого воина ты совсем не похожа. Сказки не оживают…
Неожиданно поезд затормозил и покачнулся. Железные колеса неприятно заскрипели. Звездопадом на черные рельсы упали высеченные резким торможением искры. Все кроме Ольги сумели удержаться на своих местах. Свет в вагонах погас.
— Что такое? — поднимаясь, возмутилась блондинка. — Поезд что с рельс сошел?
Нэльс помог ей подняться.
— И я догадываюсь почему…
В поезде наступила тишина, перемешенная с редкими негодованиями удивленных пассажиров.
Марк нащупал окно и попытался через него хоть что-то увидеть.
— Эй, осторожно! Ты мне на ногу наступил, — вскрикнула Ольга.
— Извиняюсь, я не специально. Нет, ничего не видно. Эй, фонарщик, включай свой светильник, хоть какая-то от него польза будет.
Смрадный дух окутал присутствующих.
— Фу-у, кто из вас это сделал? — пропищал книгочей.
Нэльс вытащил фонарь и неясный свет озарил вагон…
Ужас застыл в глазах книгочея: посреди вагона стоял Аштарот. Полы его плаща тихо развивались. Время на маленьком освещенном пяточке будто остановилось.
'Тук'- глухим стоном отозвалось сердце книгочея.
Ни единого шороха, ни единого звука. Только ленивое перемещение черной ткани разрушало созданный вакуум.
'Тук… тук'.
Длинная костлявая рука держала Машу за шею и медленно сжимала пальцы, вонзая когти в горло девушки.
'Тук, тук. Тук!'
— Нет! — прокричал Нэльс.
Время возобновило свой ход, когда юноша отчаянно бросился на Аштарота и разбил фонарь о его плечо.
Яркая вспышка и монстр загорелся. Аштарот отпустил свою жертву, обессиленная первый хранитель опустилась на колени. Чудовище закричало от боли, да так сильно, что в вагоне повылетали стекла. Зловонье, возомнившее себя хозяином предательски ретировалось через окна.
Глотнув свежего воздуха и немного прейдя в себя, Нэльс помог подняться Марии и собрал остальных:
— Надо бежать!
Паника в буквальном смысле вытолкнула молодежь из окна. Поезд остановился в тоннеле, поэтому большого выбора, куда же бежать у них не было. Ребята ринулись вперед.
— О-Т-Д-А-Й М-Н-Е Е-Ё! — послышалось у них за спиной, и быстрый шаг наших героев сменился на бег.
Видит Бог, ни один из них раньше не бежал так прытко.
— Этттто… этто… это был? — Марк почему-то стал заикаться.
— Да! — прокричал Нэльс. — Тот самый вонючка! Ну что, теперь видишь, что сказки оживают! И делают это тогда, когда им вздумается?
— Не может быть!
— Может!
Страх вселяемый монстром делал свое дело, он отбивал стремление осмыслять свои действия, руководствоваться разумом, а не инстинктами. Напуганная молодежь побежала по мрачному тоннелю, стараясь скрыться даже от звука собственных шагов.
Из вагона, что остался позади, вылетело кричащее пламя и со скоростью хищника нагоняло наших героев.
Ольга обернулась и закричала:
— Оно летит за нами! А-а-а-а!
Редкие лампочки ехидным мерцанием посмеивались над длиной подземной развязки. Ребятам не требовалось карты, чтобы понять, что до следующей станции метро слишком далеко, и им не успеть до нее добраться.
Нэльс остановился, и решительно залез во внутренний карман своего плаща.
— Мел? — удивился книгочей.
— Волшебный мел, — гордо пояснил фонарщик.
Дрожащими руками он вытащил из коробочки уже знакомый красный мелок.
— Да ладно?
— Держи, — Нэльс отломил кусок и всучил половину Марку. — Начинай рисовать линию с того края, — он указал на правую стену тоннеля, а сам начал вести линию слева.
Когда черта была закончена фонарщик ничего не говоря, прижал подруг и книгочея к стене и семь раз очертил вокруг них.
