Тереза Тур - Тайны отдела охраны музеев
Ближе к одиннадцати у Старцева зазвонил телефон. Это был следователь.
— Женщина из супермаркета нашлась.
— Где? Когда? — оживился Егор Иванович.
— Не так давно, на перекрестке Суздальского и Светлановского.
— Это же северная окраина города.
— Именно. Ее чуть не сбил водитель. Он утверждает, что потерпевшая появилась прямо перед колесами. Самое интересное, видеорегистратор это подтверждает.
— А что говорит женщина?
— Она вообще не говорит…
— И где она сейчас?
— В Бехтеревке, в отделении неврозов.
— Там встречаемся?
— Слушай, давай с утра. У меня сегодня типа был выходной! — взбунтовался следователь.
— Завтра с утра так завтра с утра. — Не стал спорить Егор Иванович. — Только вот смотри: ближе к ночи третьего дня нашлась потерпевшая. Получается, что ваша девчонка, Виктория, которой никто не верит, говорила правду — ее тоже похищали.
30 июня, 23: 57. Двадцать третий километр по Мурманскому шоссе.
Ветер благодаря полям похожего на немецкую каску шлема не бил в лицо, — а деликатно заглядывал под них, — будто здоровался. Как же он любил просто нестись в ночи куда глаза глядят… Конечно было в этом что-то мальчишеское, что-то наивно-романтичное, и возможно, действительно не очень подходило его почтенному возрасту. Но в такие минуты он был самим собой.
Романтичным, беспечным, рисковым, и… сентиментальным. Глаза начинали блестеть от слез, если ночная прогулка затянулась и удалось встретить рассвет в живописном месте. Воспоминания задевали за живое, и что-то, чему категорически запрещалось высовываться в остальное время, начинало лезть прямиком в душу, и что уж совершенно не вписывалось ни в какие рамки — в голову лезли стихи. Записную книжку с редкими откровениями таких вот ночных поездок байкер хранил в потайном карманчике кожаного чемодана в заклепках, намертво прикрученного ремнями к торцу сидения.
От горячих камней пар
Так горит изнутри Земля
Я босыми ногами встал
Впрочем — может быть и не я…
И дрожащею дряхлой рукой
Странно, — вроде еще не старик?
Флягу взял, что принес с собой,
И сухими губами приник
Стало весело и легко,
Стало сумрачно все вокруг…
У меня теперь нет врагов,
Я не знаю, что значит «друг»
Захочу — прилетит Дракон,
Его крылья — мои рабы,
Захочу — превращу в огонь
Чуть идущий от камня дым…
Я не знаю, кто я такой,
И моя ли тянулась рука
Разбудить уснувшую кровь
Каплей горького молока…
Ледяной щемящей тоски
У того молока вкус
Три глотка молока змеи
Пострашней, чем ее укус…
«Быть самим собой, не о чем не думать» — повторял про себя Старцев, незаметно прибавляя скорость, и чувствуя себя абсолютно счастливым. Он забыл о работе, несмотря на то, что ради этой самой работы он и несся сейчас за городом в ночи на немыслимой скорости. Он забыл о личных проблемах прошлых и настоящих, он не думал даже о дочери, и — о чудо, — он не осознавал, что снова летит спасать мир, — он просто ни о чем не думал, давил на педаль, сжимая обе ручки вкусно пахнущей и приятно шуршащей кожей перчаток. «Быть самим собой, ни о чем не думать»…
Перед глазами снова, как много лет назад встал образ хитроглазого, увешанного мокрыми зарослями травы, речных водорослей и кувшинок старикашки. Скрипучим голосом он поучал, грозя скрюченным пальцем с зеленым, покрытым мхом ногтем: «Ты должен быть самим собой, ни о чем не думать. Рожь возьмешь с собой в холщовой суме, соли с кулак, самогона кувшинчик. Коня, на котором прибудешь, обезглавишь, голову в озерцо кинешь, — и жди».
Зерна ржи, как выяснилось опытным практическим путем, вполне удачно заменяла буханка бородинского хлеба, самогона кувшинчик бутылка водки «Президент», а вместо свежеотрубленной головы несчастного животного в рюкзаке подпрыгивал руль от детского велосипеда. Последняя вынужденная имитация, адаптирующая общение со сверхъестественным в рамках реалий мегаполиса приводила представителя того самого сверхъестественного в ярость…
Старцев улыбнулся, наклонил мотоцикл, вписываясь в довольно крутой поворот на бешеной скорости, — и снова увидел перед собой хитрые, поразительно ярко-зеленые глаза, будто болотные огоньки, мерцающие в полумраке: «Это что такое????!!! Это что…..???? Голова коня твоего железного??? И ты думаешь, я на это куплюсь? А рожь где? А сроку положенного не выждал? А заклинание сорок раз, прежде чем воду мутить не отчитал? Да ты хоть понимаешь, что я тебя на смерть замучить щас должен, — за такие дела? Лихорадкою болотной извести?..»
Быть самим собой… Ни о чем не думать… Только сжимая руль своего верного железного коня он мог быть «самим собой», и только со ста сорока на спидометре он начинал «ни о чем не думать». В этот мир он не пускал никого и никогда. Никогда никого не катал. Просились многие, — жена в свое время обижалась, — но байкер был непреклонен. Позже это просто стало необходимостью, — настройкой входа в иной мир…
Ветер превратился в мерное жужжание, колеса будто заскользили по чему-то маслянистому, вязкому, уши чуть-чуть заложило, как в самолете сразу после взлета, и чуть голубоватое свечение обозначило поворот в лес.
После железнодорожной насыпи надо было повернуть налево и проехать еще несколько километров.
Старцев заглушил мотор, загнал мотоцикл в лес, чуть в сторону от дороги — и решительно шагнул в сторону блестевшей между березами воды.
— Все равно все беседы о том, что происходит на Неве, надо начинать с него… — пробормотал он.
— А молодой человек не обидит беззащитную девушку? — раздался в темноте нежный голос.
Старцев вздрогнул всем телом и стал срывать с себя кожаную куртку.
— Любимый! — пропел голос совсем рядом — и нежные руки обняли его, — ты пришел к своей Купаве?
— Не коснись меня нечисть ни словом ни делом. Ни огнем, ни водою, ни ночью, ни днем, — скороговоркой пробормотал Старцев и вывернулся, оставив в руках у русалки свою кожаную куртку.
— Ну, вот за что ты так со мной, — печально проронила нечисть, поглаживая вещь, которая только что была на человеке и принюхиваясь к теплому, живому запаху.
— Там, в верхнем кармане для тебя подарок, — засмеялся Егор. — Не грусти!
Он быстрым шагом направился к воде. Вытащил из рюкзака руль от детского велосипеда.
— Со дна золотого, на ночь темную. Владыка речной — покажись! — проговорил он фразу вызова. — И кинул руль в воду.
