Павел Корнев - Ледяная Цитадель
Кое-как оклемавшись, я осторожно поднялся на ноги и поплелся на выход. Набившиеся в «Кишку» зеваки шарахались от припадочного чудака как от чумы, но сейчас это меня более чем устраивало. Ну их, еще найдется добрая душа, кинется первую помощь оказывать. Ни к чему это.
Надо спешить, надо спешить, спешить-торопиться…
Витрины, музыканты, рекламные вывески, удивленные лица, закусочные и магазинчики — постепенно весь этот хаос начал складываться в цельную картину, и я помотал головой, пытаясь развеять заполонившую ее хмарь. Как ни странно, помогло. Пусть неприятные ощущения никуда не делись, зато удалось наконец сообразить, где именно меня скрутил приступ.
И уже минут через пять блужданий по подземным коридорам я поднялся на улицу и с наслаждением растер снегом лицо. Потом кое-как вычистил залитую кровью куртку — обожаю кожу! — и поплелся в Госпиталь. Да нет, не поплелся, нормально пошел, чего там.
Все, оклемался. И это просто здорово.
Пока дошел до Госпиталя, свежий воздух окончательно прочистил мозги, и даже головная боль почти перестала беспокоить.
Рука вот только. Я с досадой сжал слегка припухшую правую кисть в кулак и тихонько выругался себе под нос. Представил, что сказал бы о том ударе тренер, и выругался еще раз. Учили, учили — и вот тебе, бабушка, и юрьев день.
Ладно, на униках все как на кошках заживает. Простудой сколько лет уж не болел, и рука пройдет.
Миновав двух куривших на крыльце Госпиталя девушек в коротеньких кожаных куртках, украшенных эмблемами с изображением напившегося крови комара, я подошел к регистратуре и принялся изучать висевшее на стене расписание дежурств. Валькирии мигом побросали окурки в урну и вернулись с улицы в холл, но цепляться не стали. Найдя нужную строчку, я направился к стационару и попросил сидевшую на входе медсестру вызвать терапевта.
— Занят он, — и не подумала оторваться от разгадывания кроссворда грузная тетка. — На обходе.
— Скажите, Евгений Максимович Апостол к нему пришел. — Я уселся на кушетку с торчащими из порезанной дерматиновой обивки кусками поролона и демонстративно посмотрел на вытащенные из кармана часы. — Он в курсе.
Злобно глянувшая на меня медсестра все же решила не нарываться на неприятности и, что-то недовольно бурча себе под нос, отправилась на поиски врача. Надеюсь, на поиски врача. А то, может, и к товаркам пойти чай пить. Бывало и такое.
Но повезло — Степан Марьин появился в дверях стационара уже минут через пять.
— Приветствую продолжателя дела Эскулапа и Гиппократа! — Я поднялся с кушетки и протянул ему руку.
— Здравствуйте, Евгений Максимович, — поздоровался тот и, не разжимая ладони, принялся разглядывать мою припухшую кисть. — Проблемы?
— Ерунда, на тренировке силу удара не рассчитал.
— Спорт — это зло, — наставительно заметил терапевт. — Большой спорт — зло большое.
— Шахматы тоже?
— А пообщайтесь с шахматистами. Страшные люди, — на полном серьезе заявил Марьин. — По делу?
— Консультация нужна. — Я посмотрел на занявшую свое место медсестру и предложил: — Давайте пройдемся.
— Почему нет? — зашагал по коридору врач и, стоило нам свернуть за угол, незаметно сунул мне коробочку с пилюлями. — Что-то еще?
— Дополнительно упаковку можно организовать? — памятуя о просьбе Федора, уточнил я и спрятал таблетки в карман.
— Поставщик вне зоны доступа, — покачал головой Марьин. — Когда вернется в Форт, не знаю. Так что поэкономней в этот раз.
— Учту, — кивнул я и невольно вздрогнул, когда вдруг со звоном распахнулась входная дверь.
Испуганные посетители прыснули в разные стороны, и четверо дюжих санитаров стремительно вкатили с улицы тележку. Точнее, толкали тележку только двое, а их коллеги пытались удержать вырывавшегося пациента.
Пациента?!
Куртка с вышитой металлической проволокой шестерней на отбрыкивавшемся от медбратьев парне была прострелена сразу в нескольких местах, и за тележкой тянулся кровавый след. Да и халаты санитаров оказались изрядно перепачканы красным.
— Во вторую операционную! — расталкивая забежавших следом дружинников, подскочил к каталке какой-то врач и воткнул в шею раненому тонкую иглу одноразового шприца. Тот, впрочем, инъекции будто и не заметил и продолжил как ни в чем не бывало вырываться от санитаров.
— Вот ничего себе! — ошарашенно протянул я и повернулся к Марьину: — Он в шоке, что ли?
— Да прям… — Плохо выбритую физиономию Степана аж перекосило. — Под «озверином».
— С каких это пор нарков лечить стали? — удивился я. — Их же сразу стреляют вроде?
— А кто говорил о лечении?
— Так в операционную…
— Пока живой, анализы возьмут. Может, хоть что-нибудь об этой дряни узнать получится. А то даже непонятно, из чего ее гонят. Представляешь?
— Слушай, а они все такие живучие?
Я поежился, глядя на залитый кровью пол, который уже начала оперативно замывать прибежавшая на шум техничка.
— Не то слово. Говорят, не всегда с первого выстрела в голову свалить получается. И ладно бы они спокойные были! Так нет, чуть передозировка — и начинают чудить. Дружинники уже волком воют.
— Ерунда какая-то.
— Есть мнение, будто наркотик что-то с энергетикой человека делает. Чуть ли не с силовыми линиями ее синхронизирует, как у магов.
— Степан Аркадьевич, вас Вацлав Карлович срочно в операционную вызывает! — подскочила вдруг к нам запыхавшаяся медсестра.
— Бегу!
Врач умчался по коридору, я нашарил в кармане коробочку из-под «Тик-Така» и зашагал на выход. Мне все эти дела побоку, таблеток раздобыл — уже хорошо. На полтора месяца растяну, пожалуй. Если ясновидением не злоупотреблять, две-три пилюли в неделю за глаза хватит.
Но это в идеале. А сейчас ситуация от идеальной далека как никогда.
Да уж, давненько меня так крепко в оборот не брали. Расслабился, жирком заплыл… И вот те нате…
Ночевать я отправился в «Гавань» — одну из самых приличных гостиниц Форта. Там меня точно никто искать не станет; главное, чтобы наличности в кошельке на номер хватило.
Зависшее над самым горизонтом солнце уже скрылось за крышами домов и лишь подсвечивало блекло-розовыми оттенками рваные кучевые облака. С неба летели редкие снежинки, и, по мере того как на Форт накатывала ночь, стало все сильнее и сильнее примораживать. Вскоре распоясавшаяся стужа начала жечь щеки и кусать нос, а изо рта вырывались уже настоящие клубы пара.
Кое-как замотав лицо шарфом, я заспешил к «Гавани» напрямик по безлюдному району, застроенному двух-и трехэтажными домами. Изредка встречавшиеся местные обитатели на улице предпочитали не задерживаться и спешили расползтись по норам; протопавший мимо наряд дружинников завалился в какое-то работавшее допоздна питейное заведение, и мне пришло в голову, что идти напрямик, пожалуй, не стоило. Еще на уличных грабителей нарваться не хватало.
