Альвина Волкова - Сердце черного дракона
— В таком-то виде? — окидывая его оценивающим взглядом.
— Это может быть не безопасно, — морщась от осознания того, что я права.
Я застыла посреди гостиной и задумалась. Он прав. Я ничего не знаю об этом Станиславе.
— Я возьму с собой Матика, — пришла в голову дельная мысль.
— Хорошо, — согласился Ласснир, разворачивая к себе лицом, — И еще кое- что.
— Ты, что делаешь!!! — воскликнула я, когда раскрытой ладонью дракон коснулся моей груди. От мимолетного прикосновения подкосились ноги.
— Опять не о том думаешь, — с укоризной посмотрели на меня, — Теперь я смогу увидеть все то, что будешь видеть ты.
Я опустила голову. Вышитый дракон игриво подмигнул красным глазом, который теперь даже отдаленно не напоминал стразу.
— И это навсегда? — нервно пискнула, тыкая пальцем в движущееся изображение, оно, видите ли, решило расположиться поудобнее.
— До тех пор, пока это будет нужно мне, — оскалился Ласснир, довольный собой до жути.
— Ну, ты все-таки извраще-енец, — протянула я, шустро прячась в ванной.
Глава 5
В который раз, замечая в отражении витрин двух пасущих меня типов криминальной наружности, я обругала себя всеми нелестными эпитетами, и с тоской подумала: «Жаль не послушалась, Ласснира. Все могло бы быть иначе»! Но умная мысля, пришла лишь тогда, когда петляя словно заяц, делала безуспешные попытки оторваться от преследователей.
Они появились не сразу… Уф, ладно, давайте все по порядку.
Отыскав горгулью под столом на кухне, забежала к соседям. У Федора Константиновича год назад умерла собака, здоровенный кавказец — Кузя. Хорошая была собака — добрая. Попросила одолжить поводок и намордник. Увидев Лохматика, с восклицанием: «Какой красавец»! собаковод-любитель всучил помимо требуемого еще и лоток с кучей резиновых игрушек. Я попробовала отказаться, но меня не слушали, для собачки, мол, ничего не жалко. Поблагодарив, вернулась в квартиру.
Едва успела переступить порог, зазвонил телефон. Я схватила трубку одной рукой, другой удерживала латок. Передо мной как из-под земли вырос Ласснир. От неожиданности я даже язык прикусила. Выругнулась.
— Нина Валентиновна, это опять я.
Уж кто бы сомневался. Дракон кивнул, предлагая заговорить. Я сердито сунула ему латок в руки и тихо приказала: «Возьми!», тому ничего не оставалась, как сверля злющим взглядом, взять.
— Да, да, Станислав. Я слушаю вас.
— Так как на счет…
— Да, конечно, — не слушая, согласилась я, — через полчаса в «Зеленом острове». Знаете такой ресторанчик?
— Да, был несколько раз.
— Ну, вот и замечательно. Как мне вас узнать?
— Я буду в голубой рубашке и белых брюках.
Посмотрев в окно, где шел дождь со снегом, изумилась его выбору в одежде. Хотя, при таком подходе, узнать его не составит труда.
— А вас? Как я могу узнать вас?
— Я буду в джинсах и тунике с изображением черного дракона.
На другом конце закашлялись. Мы с Лассниром переглянулись, — странная реакция.
— Ну, да. Ну, да, — откашлявшись, просипел Станислав, — Дракон. Я понял. Буду ждать.
И он положил трубку. Я смотрела в расширившиеся зрачки Ласснира и нервно теребила то серьгу, то выбившуюся из прически прядь.
— Ну, и что ты об этом думаешь? — первой нарушила затянувшееся молчание.
— У него знакомый голос, — нахмурился дракон, — Где-то я уже его слышал.
Я облокотилась на столик. Сердце сжалось в недобром предчувствии, а этот тип еще и не спешит с объяснениями.
— Где?
— Не здесь. Не в вашем мире.
— Ну, вот опять, приехали, — вздохнула, потирая кожу под браслетом.
Отпихнув несносного дракона с дороги, я вернулась в комнату, чтобы найти вязаные митенки. Нельзя оставлять браслет на виду, слишком рискованно.
— Ты все равно идешь? — застыл в дверях Ласснир, — Девочка, это не разумно. Подумай еще раз.
— Я иду, — морщась от боли, все же натянула узкую митенку на браслет, — И я тебе не девочка. Не называй меня так.
— Нина, — взгляд дракона начал действовать мне на нервы.
— Я иду, и ты меня не удержишь.
— Хорошо, иди, — дракон обреченно покачал головой. Правильно безнадежно спорить с такой упрямицей.
Ласснир коснулся браслета под митенкой.
— Не беспокойся, его никто не увидит, пока ты не захочешь.
— Да, неужели! — возмущенно фыркнула, — Эту махину только слепой не увидит.
— Ты просто закрой глаза и подумай, что хочешь, чтобы он был виден только тебе.
Последовав совету, закрыла глаза и усердно начала думать. У меня даже виски заболели от натуги, зато руке сразу стало легче. Тем не менее, глаза я открыла только когда услышала удивленное хмыканье Ласснира. Приподняв митенку, с удивление обнаружила… точнее не обнаружила браслета. На внутренней стороне запястья появилась татуировка в виде свернувшегося черного дракона.
— Неплохо, совсем неплохо, — похвалил Ласснир, изучая мое запястье.
— Что неплохо? — вглядываясь в рисунок поразительной точности и красоты.
— Моим бывшим хозяевам, — на последнем слове мужчина едва заметно поморщился, — это удавалось не с первой попытки и не так кардинально.
— В каком смысле?
— Все что им удавалось, это сделать браслет невидимым.
— Наверное, не о том думали.
— Возможно.
Все же не удержалась и передразнила.
— Или я опять не о том подумала.
— Да, уж, — улыбнулся Ласснир, но взгляд при этом был скорее заинтригованным, чем насмехающимся.
Выскочив во двор, мы еще минут десять гуляли, пока Матик не справил нужду. Затем забежала в хозяйственный, где купила три тюбика клея «Момент», метр плотной полиэтиленовой пленки и широкий скотч. До «Зеленого острова», пришлось идти пешком, очередная авария заблокировала дорогу часа на два, а я не люблю опаздывать.
«Зеленый остров», наверное, единственный известный мне ресторан (читай кафе) в городе, где можно провести собаку, и никто тебя пинком под зад не выгонит. Я неплохо знаю хозяина этого дивного заведения — добрейший души человек. Иногда он подменяет бармена, и, тогда я подсаживаюсь к стойке, заказываю коктейль, что в других местах даже не подумаю сделать, и мы трындычим обо всем на свете, пока «Зеленому острову» не придет время закрываться. Не подумайте ничего такого, — он мне в отцы годится, просто Вениамин Аркадиевич очень эрудированный и умный человек, с ним не скучно. Возможно, вы скажите, что возраст чувству не помеха, да только Вениамин закоренелый холостяк, и ничего менять в своей жизни не собирается.
Меня ждали. В помещении, где одурманивающее пахло свежесваренным кофе, уже сидело человек пять. Станислава я приметила сразу. Этакое бельмо на глазу в своей голубенькой рубашке и белых брючках.
