Михаил Ланцов - Демон
На следующее утро
Пробуждение оказалось весьма и весьма тяжелым. Ломило все тело, которое отказывалось шевелиться и вообще вело себя так, словно было «с чужого плеча». Хотя так и было. Из-за чего Бэр чувствовал себя крайне погано.
— Господин барон, — раздался от двери женский голос. Бэр с трудом повернул голову и заметил служанку в довольно древнем наряде. «И тут средневековье» — мысленно простонал он. — «Как же оно меня уже достало…» — Ваш отец просил дать знать, как вы проснетесь. — Произнесла она и убежала. А буквально спустя пять минут на пороге возник крупный, крепкий мужчина с цепким, внимательным взглядом.
— Макс, как ты себя чувствуешь?
— Плохо, — с трудом выдавил из себя Бэр, понимая, что кроме как к нему тут не к кому обращаться. — Все тело болит и зудит.
— Сильно? — Усмехнулся папаша.
— Словно я недавно его снял, вывалял в песке и надел обратно.
— Ха! А этот прохвост говорил, что у тебя магическое истощение.
— А что на самом деле? — Настороженно спросил Макс.
— Похоже ты вчера действительно с самой Хель повстречался. Только не понятно, как ты выжил. Рассказывай. Что там случилось?
— Ничего не помню. Все как будто корова языком слизнула.
— Вызывали вы кого?
— Как кого? Демона? — Пожал плечами Макс.
— Ничего не путали в ритуале?
— Не, — вяло покачал головой юный барон. — По крайней мере, я не помню. А дальше все. Черная пелена.
— Ладно, — махнул барон рукой, — приходи в себя. Полагаю, урок ты усвоил хорошо?
— Конечно, — кивнул Макс, даже не подозревая о том, что именно имеет в виду этот человек. По крайней мере иного ответа в данной ситуации просто не подразумевалось.
— Хорошо, — кивнул барон и вышел.
В наступившей тишине юный Макс задумался над произошедшим и занялся ревизией собственного тела, да и вообще — активов. Однако получилось лишь обеспечить себе ускоренное засыпание. Не в том он еще был виде. Хотя, конечно, одна вещь его обрадовала — к имени не придется привыкать. Да, несколько вульгарно, но это лучше, чем какой-нибудь Навуходоносор или Лозарито. «Хоть в чем-то повезло…»
Тем же вечером в главном зале
— Пап, почему меня не пускают к Максу? Что с ним?
— Не знаю, — покачал головой старый барон. — Я его не узнаю.
— То есть? — Встрял в разговор наставник.
— Он ведет себя совершенно иначе. Использует незнакомые выражения. Совершенно нетипично отвечает. Другие ужимки. И взгляд… совсем другой взгляд. С одной стороны, это мой сын, а с другой — чужой человек. И человек ли?
— Что ты имеешь в виду? — Озабоченно спросил наставник.
— Я долго думал над тем, что могло произойти во время того злополучного ритуала и никак не находил ответа. Вырвавшийся из пентаграммы демон должен был уничтожить всех и уйти. Сам же знаешь, им не нравится в нашем мире почему-то. Но он сохранил жизнь моему сыну. Допустим, что Макс смог удержать щит, а демон просто не стал с ним возиться… Допустим. Однако, как объяснить яркую печать Хель, которая даже спустя столько часов чувствуется? Не понимаю.
— Кстати, а что он сказал? Объяснил что-нибудь?
— Нет, — покачал головой Годриг. — Говорит о том, что ничего не помнит и честно — честно смотрит прямо в глаза немигающим взглядом. Причем взгляд так и не отвел. Мне показалось, что он вообще не испытывает затруднений в том, чтобы держаться. Никогда такого не было. Сам знаешь, Макс и в глаза-то редко смотрит. Вечно бегающий взгляд. А тут — спокойный, твердый и уверенный. Будто это он хозяин положения, а я так — мимо проходил.
— Странно…
— То-то и оно.
— Хм… А что по ощущениям? Как он их описал?
— Говорит, что словно с него тело сняли, вываляли в песке и снова одели. Все болит и зудит.
— Оу… никогда про такой эффект при магическом истощении не слышал.
— И я, — покачал головой Годриг. — Мне кажется, что Макс вчера умер…
— Демоны в нашем мире стараются не задерживаться, — наклонив голову отметил Хайме.
— А если его туда Хель загнала?
— То не нам это оспаривать… В любом случае, у парня серьезное потрясение. Он вполне мог радикально измениться. Сам же знаешь, как люди нередко меняются люди после первого нормального сражения. А тут смертельная опасность, близость демона и самой Хель. При таком букете и свихнуться несложно. Кроме того, не забывай о том, что вы с сыном темные маги, а потому Хель могла и прогонять демона. То есть, своей жизнью он вполне может быть обязан Богине.
— Так то оно так, — покивал Годриг, — но все равно мне несколько не по себе. У него совсем другой взгляд…
— Ой, папа, — вмешалась сестра, — а давай я завтра его навещу? Поболтаем. Заодно выясню, что он помнит из прошлой жизни. Ведь если в Макса действительно демон вселился, то он вряд ли знает наши с братом секреты.
— Это не рискованно? — Спросил Годриг Хайме.
— Думаю, что нет. Если бы демон хотел, то он уже проявился. Вы же знаете их манеру поведения — всех, кроме себе подобных, считают грязью под ногами. Тут даже играть особенно не получится. Слишком сильно презрение выпирает.
— А если он опытный, умный и хитрый?
— То тем более не стоит переживать за Адду.
— Почему?
— Потому что такой демон не станет следить там, где обитает. Напротив, он станет оберегать свое гнездо.
— Но это будет не мой сын…
— Вы мне постоянно жаловались на то, что Макс растет безумцем с гнилой душой. Хель избавила вас от этой проблемы. А уж как — не нам с вами судить. Мозги ли ему вправила или заменила душу — не принципиально.
— Ты понимаешь, что ты говоришь? — Начал закипать Годриг. — Предлагаешь пригреть демона?
— Нет. Я предлагаю не ссориться с Хель. — С железом в голосе произнес Хайме. — Если она вмешалась, значит у нее на вашего мальчика свои планы. Радуйтесь, что она обратила свой взор не на старшего наследника. Вы хотите расстроить Богиню? Вот я тоже думаю, что не хотите. А ты девочка сходи к брату. Хуже от этого не будет. И если он начнем ссылаться на какую-нибудь потерю памяти, то не сочти за труд — расскажи ему все, что потребуется. Если Хель потребовалась помощь, то мы, как верные ее адепты обязаны помочь.
— Хайме…
— Что Хайме? — Разозлился наставник. — Если ты прав и в нашего мальчика вселился демон, что очень вероятно, то считай его приемным сыном. Хотя, полагаю, вряд ли он у нас задержится. Заодно и с демоном пообщаешься, ты же давно хотел.
— Но не такой же ценой, — со слезами на глазах буквально проскулил Годриг.
— Прекрати! Что сделано, то сделано. Нужно жить дальше с тем, что есть. В конце концов у тебя есть старший сын и дочь на выданье.
