Наталья Самсонова - Первая среди равных
- Когда отряд ясного Адалберта расквартирован в столице, я прислуживаю в храме, там и наслушался,- Айн пожал плечами и посмотрел на нас, мол, будете дальше слушать. Ниан поспешно кивнула, Лирра, облизнув губы, изобразила из себя хорошую девочку.
- Вот, а глаза у Властелина Кадарна большие и серые, как закаленная сталь. Души мужчин, после смерти попадают в его армию, а лучшие из лучших в личный отряд. Те, кто славно сражался при жизни и не отступал от кодекса воина, год верой и правдой служат Властелину Кадарну и, погибнув в ежегодном сражении с порождениями зла, рождаются заново. Те же, кто плохим был, остаются в армии до тех пор, пока не их души не исправятся. Или не надоедят Властелину Кадарну. Чего вы смеетесь? И присказка такая есть, "Даже порождениям зла на зуб не пришелся".
- А Белая Олуэн?- Дериона заинтересованно склонила на бок голову, так что крупная золотая серьга в ее левом ухе, коснулась ткани плаща на плече. Я с удивлением отметила, что в правом ухе у эльфийки тонкое и невзрачное кольцо. Поймав мой взгляд леди усмехнулась и жестом показала "потом".
- Белая Олуэн жена Властелина Кадарна, она во всем помогает ему, птицы, и звери по ее слову облетают границы Хэлла, так же она присматривает за младшими богами. Чтобы сезоны и времена года во время сменялись, чтобы младшие боги особенно сильно не пакостничали людям. Чтобы обязанности свои исполняли. Белую Олуэн изображают в виде зрелой женщины, с крупными серыми глазами, и длинными черными волосами. Платье на ней всегда простого покроя, серое или бледно-зеленое, на голове поддерживает волосы серебряный венец, изукрашенный перламутрово-голубыми опалами. В левой руке Белой Олуэн красивый кинжал, а в правой зеленая лента. Эту ленту Белая Олуэн передает тому богу, чей наступает сезон. Белая Олуэн и Властелин Кадарн покровительствуют семье правителя Хэлла, династии Авуэн. Все женщины после смерти попадают в свиту Белой Олуэн, они исцеляют и относят души воинов павших в битве с порождениями зла назад в смертный мир, чтобы они родились заново.
- А исцеляют зачем?
- Если душу не исцелить, то и родиться больной да увечный ребенок. Так и бывает, когда плохая, злая женская душа лечит. Такие женские души Белая Олуэн в змей вселяет. Добрые, и отзывчивые души рождаются заново, но женщины возвращаются в смертный мир по своей собственной воле. Поэтому у нашего народа мало женщин. Так святые старцы говорят,- Айн тяжело вздохнул и посмотрел на меня,- про других богов сказывать?
- Завтра расскажешь, а то за разговорами не заметили, как темнеть начало. Хотелось бы знать, остановка предусмотрена? А то я уже проголодалась,- ясная Атлейдис посмотрела по сторонам. Скачущие впереди нас гвардейцы даже не думали останавливаться, фонари, развешенные с краев саней, начали призрачно светиться.
- Судя по фонарям и гвардейцам, остановки не будет,- вздохнула Лирра.
- Вот еще, хэллские кони что, в темноте как нечисть видят? Будет ночлег, когда окончательно стемнеет, побоятся гвардейцы ночью скакать, лошади ноги себе переломают, а других здесь взять негде,- слова Ниан пролили бальзам мне на душу. Неловко признаваться, но я тоже жаждала остановки. Хочется размяться, за день пути я отсидела себе все что можно, и до ветру сходить бы неплохо.
- Получается, ужинать мы будем впотьмах. Мне вот только одно интересно, о нашем питании кто-нибудь позаботился? Я надо признать упаковала с собой все что угодно, кроме провианта,- ясная Атлейдис вопросительно посмотрела на Айна. Мальчишка осторожно кивнул и уточнил:
- Крупа и вяленое мясо взяты с расчетом на всех.
- Солдатская каша,- щелкнула языком ясная Атлейдис,- я такая голодная что согласна и на нее. Представляю, что начнется, когда ее предложат моим соотечественницам.
Я пожала плечами, когда я с братом и солдатами отца уходила в дозор, точнее они уходили дозором, а я доставала из-под снега травы, мы тоже готовили кашу на костре. Вот только с мясом она была далеко не всегда. Я посмотрела на Ниан, та тоже не выглядела шокированной предстоящим ужином, то чем в Цитадели кормят шаэл можно продавать вместо отравы для крыс. Зато Лирру явственно перекосило, она к такой пище не привыкла. Знать бы еще, какая судьба занесла ее в камеристки, ведь девушка явно не из простой семьи.
Шаэл Ниан.
Зевнув, с интересом посмотрела назад, наши сани как раз поднялись на пригорок, и сверху открывался чудный вид. Вереница роскошных санных экипажей, запряженных белоснежными северными лошадьми, освещенных магическими светильниками казалась страницей прошлого. Из тех времен, когда боги еще ходили по земле, и чудеса не были плодом усилий талантливых магов. Не знаю, почему именно такая ассоциация пришла мне в голову, но пришло ожидание чуда, кажется, обернись, и откроется кусочек прошлого, маленькая тайна ушедших времен.
- Посмотри вперед и направо,- негромко произнесла ясная Арталанд,- только не верещи.
Оскорблено фыркнув, травник боевика предупреждает, послушно перевела взгляд куда попросили и действительно едва не вскрикнула. В жизни я не видела более прекрасных и смертоносных животных, два огромных, белоснежных волка с горящими словно уголья глазами смотрели, казалось прямо мне в душу. Один из них широко зевнул, показывая во всем великолепии огромную пасть, розовое нёбо и тонкие иглы клыков. Звери пропустили мимо себя наши сани, в несколько прыжков скрылись в сгущающейся тьме.
- Что это было?- едва переведя дух, я обернулась к рэймар, сейчас ее лицо не было таким бесстрастным как обычно. Она немного печально улыбалась, и кончиками пальцев гладила свою шубу, из такой же белой шкуры.
- Это хозяева равнины, духи льда. Хороший ледяной маг может попросить их о службе. Правда, плата за службу неимоверно высока. Они любопытны, как дети,- я успела увидеть на лице ясной Арталанд нежную, немного печальную улыбку, прежде чем ее сменило извечное спокойствие.
- Вы будете скучать? И, вы так шубу наглаживаете, что из духов льда сделана?- не удержала я в себе откровенно глупый вопрос.
- Разумеется, я люблю свой край. Пусть он холодный, неприветливый, и выжить в снегах не просто, это все-таки дом. Неужели тебе не о чем сожалеть? А что касается меха, нет, разумеется его сняли не с духов.
Слова рэймар зацепили меня, жизнь до цитадели сложно назвать даже существованием, и я и мать выживали как могли. В цитадели мне не давали прохода из-за нищенской одежды, потом начали травить завидуя моей силе. Все что у меня осталось это колечко, простое дешевое колечко доставшееся от матери, память о ней. Любовь не получилась, друзей нет, у боевиков не бывает друзей - мне определенно не о чем жалеть. Хуже уже вряд ли может стать.
