Василий Головачев Головачев - ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЗВЕРЯ
Прошу Вас поверить моему покаянию. Я ничего не придумала и не сочинила. Морок существует, как существует и система нижних и верхних миров (почитайте Андреева, Трисмегиста, Шемшука, Успенского, других эзотериков), озеро тоже имеется в наличии, а камень с Ликом Беса покоится на его дне. Найдите его ради Бога, а если не сможете уничтожить, то хотя бы перенесите в другое место. Найти его, с одной стороны, легко — он лежит в трехстах метрах от берега на прямой линии, соединяющей мыс Стрекавин нос на Ильмень-озере и село Пустошь на противоположном берегу, а с другой — очень трудно, потому что его стерегут жрецы храма и черные колдуны, пользующиеся силой Беса, умеющие отводить глаза и убивать людей чарами.
Поверьте, я уже старая и скоро умру, но Ваш подвиг позволит мне умереть прощенным человеком, да и не только мне, но и еще двум жрицам, лелеющим мечту уничтожить зло. Помогите нам, и Вы отведете страшную беду от многих и многих. Вы сможете, я уверена.
Последнее. Не доверяйте ученым, они захотят сохранить камень, изучить его, а это недопустимо. Да поможет Вам Бог!»
— Бред! — повторил Илья вслух, размышляя над письмом и над тем, что произошло с ним утром. Ни в какие рамки разумных объяснений это не укладывалось. Совпадение же было налицо: его предупреждали не зря, а это означало, что письмо Савостиной было утечкой информации из стана таинственной секты, обслуживающей храм Бога Морока, или Чернобога. И действовали жрецы решительно… если только они существовали.
Илья прислушался к себе. Конечно, сомнения в истинности истории у него оставались, но интуиция, подкрепленная утренним происшествием, подсказывала, что глубоко законспирированный храм Бога Морока-Чернобога существует на самом деле. И очень хотелось поискать камень, о котором говорилось в письме бабушки Савостиной, на озере Ильмень, тем более что Илья ни разу в тех краях не был.
А ведь у меня там родственники имеются, вдруг осенило его. По дедовой линии — дядька Федор Ломов, к примеру. И живет он аккурат в Парфино, откуда послала письмо Мария Емельяновна Савостина.
Хмыкнув, Илья подивился такому совпадению и принялся собираться на работу. Звонок телефона застал его уже в дверях.
— Илья Константинович Пашин? — раздался в трубке тихий безликий мужской голос.
— Он, — коротко ответил Илья. — С кем имею честь?
— Это неважно. Хотелось бы вас предупредить. Вы уже получили письмо?
Илья подобрался.
— Я получаю много писем. О каком именно речь?
— О том, где вас просят найти один интересный камень якобы с изображением черта.
— Откуда вы знаете о нем? Кто вы?
— И это неважно. — Трубка донесла тихий безразличный смешок. — Может быть, я врач-психиатр. Написавшая вам женщина — психически ненормальна, поэтому не стоит относиться к ее писаниям серьезно. А вам я хочу дать совет…
— Милостивый государь, — проговорил Илья, сдерживаясь, — я вполне обойдусь без ваших анонимных советов. Хотите поговорить — приходите ко мне домой или в Школу, а советы по телефону — это для слабонервных.
— И тем не менее я хотел бы дать совет: держитесь подальше от озера Ильмень. Вы собирались с экспедицией на Тибет? Вот и отправляйтесь туда с друзьями, это гораздо более увлекательное дело, нежели поиск какого-то камня, которого к тому же не существует в природе.
— Все? — осведомился Илья.
— В общих чертах.
— Спасибо за добрые пожелания. — В голосе Ильи прозвучала ирония. — Я не забываю подобных советов.
Он положил трубку и вышел из квартиры, прокручивая в голове подробности разговора. Все сходилось к одному — сон, наваждение с потолком, письмо с угрозой, письмо бабушки Савостиной с рассказом о Боге Мороке, телефонный звонок, — к единственно верному выводу: дыма без огня не бывает! Никто не станет предупреждать взрослого человека, известного путешественника, мастера единоборств, организовывать на него психологическое давление, советовать остерегаться того, чего нет. Пусть байка о Боге не более чем байка, но что-то здесь, во всей этой истории, есть берущее за душу. Во всяком случае, он ничего не потеряет, если возьмется за подготовку экспедиции на озеро Ильмень. Тибет подождет.
Подъезжая к трехэтажному зданию Школы в Тушино, на берегу Сходни, Илья окончательно утвердился в своем решении. События начавшегося понедельника разожгли в нем интерес к проблеме, а когда он загорался — ничто не могло Илью остановить.
Серафим Тымко, друг и соратник, с которым Илья провел бок о бок почти двадцать лет, работавший инструктором по подводному плаванию и рукопашному бою в Школе выживания, уже возился с одной из групп, состоящей из молодых сотрудников муниципальной милиции; приходилось заниматься и с ними, и с ОМОНом, чтобы иметь «крышу» на случай давления криминальных структур (а такие попытки имели место). Илья познакомился с Тымко лет восемнадцать назад, когда участвовал в чемпионатах Европы и мира по самбо и три года подряд был чемпионом Европы среди средневесов. С тех пор они не разлучались, даже в Афганистан попали в составе одной диверсионной группы, хотя иногда ссорились, отстаивая свои идеалы, и пару раз начинали самостоятельные пути, чтобы потом встретиться где-нибудь в совершенно неожиданном месте и затеять совместную работу.
Серафим Альбертович Тымко закончил Днепропетровский институт физкультуры, работал на Украине, в Белоруссии, России, увлекся туризмом, не забывая о «спецухе» — он занимался вольной борьбой, но потом ушел в армейскую боевую систему и стал мастером «барса». В Школе выживания, созданной Ильей, Тымко устроился инструктором по подводному плаванию, а потом и по рукопашному бою, и глядя на этого могучего телом, бородатого великана, легко можно было поверить в то, что он кулаком мог свалить с ног быка. Илья, сам далеко не слабый с виду человек, не раз боролся с Серафимом и знал, как нелегко его победить. И убедить в чем-либо. Тымко имел несгибаемый характер и не только всегда и по любому поводу имел собственное мнение, но и отстаивал его, даже порой вопреки логике и фактам.
Выслушав историю Ильи с письмами и угрозами, Серафим почесал затылок и изрек одно слово, которым отреагировал на происходящее и сам Илья:
— Бред!
— Но мне действительно звонили!
— И ты поверил? Да от всего этого безобразия за версту пахнет розыгрышем.
— Кому это понадобилось меня разыгрывать? — удивился Илья. — И зачем? До первого апреля еще далеко.
— Не знаю, кому это понадобилось, но ни в каких Мороков я не верю. Вообще отродясь не слыхивал о Богах с такими уродскими именами. Чушь это все, по-моему.
