Юрий Иванович - Найти себя
Но ведь наша старшенькая подружка хотела развлечений, и добиваться своего она умела.
– Дядя Яков, а вы стаканчиком винца угоститься не желаете? – Видя изумление, проступившее на лице даже такого любителя халявы, она с сияющими честностью глазами добавила: – Нам дед Назар целую бутылку оставил и разрешил потчевать любого односельчанина одним стаканчиком в честь его дня рождения.
Пьяница замычал от тяжких мыслей, припоминая, в самом ли деле у глуховатого Назара сегодня праздник, ибо любые именины для него всегда тоже были радостным днем. Чтобы ложь сразу не раскрылась, Машка приглашающим жестом указала во двор:
– Заходите, дядя Яков, сейчас нальем. – И, оббежав сомневающегося в такой удаче гостя, поспешила к веранде первой. – Вера, принеси гостевую бутылочку из подвала. А ты, Катя, – стакан с кухни.
Пока лисички, чудом угаданные по именам, мотались за указанными вещами, мне тоже нашлась работа:
– Боренька, а ты сделай бутерброд.
Как я ее ненавидел за это слащаво-приторное, набившее мне оскомину обращение при взрослых! Столько тайного смысла, угрозы и стервозности вкладывала подружка порой в это ласкательное имя, что мне ее убить частенько хотелось.
Но я со вздохом лишь приступил к сооружению большого бутерброда. Пока проходили подготовительные мероприятия, разговор между тринадцатилетней соплячкой и тридцатилетним забулдыгой продолжался:
– За грибами в лес собрались аль за ягодами?
– Да, за ними… – Хотя корзинки при нем не было, лишь в левой руке у Яшки только и виднелся, что зажатый пальцами картуз. – Надоть собрать малость.
– А мы пока еще и грибников не видели. Неужели беляки пошли?
– Хе-хе! Грибники здесь в любое время ходят, – как-то неосознанно ответил гость. – Да и не в беляках дело.
Проследив за его взглядом, прикипевшим к устанавливаемой на стол бутылке, мы поняли, что пьяница теперь думает только о стаканчике вожделенного винца. Но наша язвочка процесс наливания растянула по максимуму.
– А что же тогда грибники собирают, если грибов нет?
Яшка уже держался правой рукой за стакан и жадно сглатывал слюнки.
– Грибники тоже разные бывают.
– Просто гуляют?
– Ага! Шастают туда-сюда! Из дырки в дырку, словно крысы возле сельпо. Да ты наливай, малая, не тяни!
– Только вы, дядя Яков, нас не выдавайте, что мы вам налили, – просила Машка, хитро подмаргивая нам и наполняя граненую посуду доверху. – Может, дед Назар вас и не имел в виду, когда всех угощать разрешил.
– Имел, конечно имел, – дрожащим голосом прохрипел дурачок. – Мы с ним старые друзья. Он тоже грибника не раз видел.
К тому моменту его дрожащая рука поднесла стакан к губам, и выпяченный кадык резко заходил от дерганых, громких глотков. Смотреть на такое питье было не просто неинтересно, а даже противно. Мне по крайней мере. Потому что мои подружки наблюдали за этим действом с нездоровым интересом. Кажется, они уже заранее упивались зрелищем жутко пьяного, ничего не соображающего и ползущего по дороге мужчины.
Вино у нас было отличное. А так как в нашей семье из родителей его почти никто не пивал, то запасов скопилось изрядно и вряд ли дед Назар заметит исчезновение даже десятка бутылок. Высокое качество даже Яшка оценил. Прикрыл глаза и, причмокивая, похвалил:
– Благодать!
А когда открыл глаза вновь, в них уже плескался океан удовольствия с морями безумия и любви ко всему миру.
– Хорошо-то как! Дай бог здоровья дядьке Назару и вам, милые детишки!
– Бога нет, – вырвалось у меня. – А вот закусывать надо!
Я чуть ли не насильно вынул у него из руки пустой стакан и вложил в него бутерброд.
– Боренька, – сразу послышался стервозный, полный скрытой угрозы голосок, – мы и без тебя разберемся. Не лезь к старшим, малыш, со своими нравоучениями.
Впервые при посторонних Машка обратилась ко мне так уничижительно. И пока я переводил дух от бешенства и глотал готовые вот-вот сорваться слова бунта, за меня неожиданно вступился деревенский дурачок. Причем голос его странно окреп, а язык трепался как помело.
– Не ругай его, деточка. Может, он и прав по поводу Бога. Потому как иначе за бога придется считать любого грибника. Ха! А то и меня самого! Я ведь тоже знаю, как пролезть в дырку.
– А мы вообще в любую дырку пролезть можем! – похвасталась Катька.
– Потому что мы худенькие, – пояснила Верка.
– Дети вы еще, – заважничал пьяница, косясь на отодвинутую на дальний край стола бутылку. – Рано вам про такие вещи слушать, да и не про дырку в заборе я говорю.
– А про какую? – залебезила перед ним Машка. – Расскажите, дядя Яков! Нам так интересно.
– Еще чего! – буркнул Яшка. – Да так за мной вся деревня уйдет. А оно мне надо? Они и там станут пить и жрать, а мне даже стаканчика не нальют. Сволочи!
Хорошее и крепкое вино подействовало сразу на ослабленного выпивкой алкоголика. Его настроение менялось, как осенний ветер. Он теперь вспомнил наносимые ему ежедневно обиды и стал злым и раздраженным. Так что и дураку было понятно, что никакими своими секретами он с детьми делиться не собирается. Но ведь для моих подружек в первую очередь важен сам процесс издевательств. Да и какие могут быть секреты у дурачка? Смешно даже нам слышать про какую-то дырку. Поэтому королева только продолжила свою коварную игру слов, кривляний и жеманства:
– Дядя Яков, но мы вот вас любим, уважаем. Даже… – Она сделала большие глаза и перешла на самый возможный в ее возрасте доверительный тон: – Если вы про нас никому не расскажете, мы вам еще винца нальем.
Это уже считалось в Лаповке аттракционом невиданной щедрости. Минут через пять Яшка бы и сам ушел к своей ближайшей лежке и преспокойно бы там валялся до самого утра. Об этом все знали и второй стакан никогда, ни при каких обстоятельствах не наливали. А тут, можно образно сказать, алкаш получил неожиданный удар под дых. От полученного предложения его рожа украсилась глупой улыбкой, а рука сама потянулась к стакану. Соображаловка, правда, еще осталась: заметив, что правая рука занята бутербродом, Яшка лихо водрузил свой незабвенный черный картуз на голову, перехватил закуску в левую руку, и только тогда пальцы правой сжали граненый сосуд.
– Наливай!
И вот когда он выпил второй стакан, то в течение следующих пяти минут его и прорвало. При всей своей скупости и тугодумии, деревенский дурачок кое-что умудрился заметить на околицах родной деревни. А именно: одного весьма странного грибника, который примерно раза два-три за лето ходил по окрестностям да раз, максимум два в остальные времена года. Чужак, но всегда одетый по сезону. Старый на лицо, но весьма крепкий телом. Молчаливый и ни разу ни с кем не заговоривший. Мало того, никто и никогда не мог похвастаться, что хоть раз лично встретил его на околице. А услышав парочку подобных утверждений из уст Яшки, лишь подняли его на смех и прогнали прочь.
