Ник Перумов - Разрешенное волшебство
Науку плести даже самые сложные заклинания Джейана познала в совершенстве. И Учитель ей почти не требовался. Старик только и мог, что поражаться — с какой быстротой Джейана схватывала всё, о чем он толковал.
Заклятия — это команды. Те, кто их исполняет, сильны, но тупы. Иначе бы не исполняли. Поэтому всё зависит от того, насколько четко ты им все объяснишь. На словах ничего сложного, а вот вызвать для защиты становища водяного духа из всего клана способна одна Джейана. А вот Фатима, сколько Джейана с ней ни бьется, никак повторить не может.
Девушка быстро и четко вбросила в Зов все выкладки. Назубок прошлась по всему, что есть суть водной стихии, перечислила все законы, что ею управляют. И, несмотря на черноту в глазах, с торжеством увидела, как поверхность Ветёлы вспухла, взбугрилась, как надулся чудовищный пузырь и как, разорвав изнутри его прозрачные стенки, на волю выбралось невиданное создание, все словно бы из туго свитых водяных струй. Оно имело голову и руки; туловищем же и ногами ему, очевидно, служила вся Ветёла.
— Что тебе, дочь Тверди? — с претензией на торжественность прогудел булькающий переливчатый голос.
— Спасибо, что явился на мой зов, Юм-Чак. — Джейана поклонилась. — Тем знанием твоего естества, что сейчас повторила я, заклинаю тебя и прошу встать здесь на стражу. И держать здесь дозор три дня и три ночи. Потом я отпущу тебя и поставлю кого-нибудь тебе на замену.
— Будь по-твоему, дочь Тверди. Во имя того знания, коим владеешь ты, я исполню сказанное тобой. Но помни — ровно через три дня и три ночи моя служба кончится, и не скоро сможешь ты призвать меня вторично. Совет тебе — заранее позаботься о надёжном стороже.
Джейана не успела поблагодарить неожиданно разговорившееся существо. Водяной горб на поверхности Ветёлы опал, и минуту спустя ничто уже не напоминало о случившемся. Но Джейана знала — там, в глубине, в чёрной донной яме, покорный её воле дух заступил на неусыпную стражу. Теперь за
русло можно не волноваться. Три дня и три ночи здесь не проскользнёт ни ходячая, ни плавающая, ни летающая тварь. А там мы ещё что-нибудь придумаем.
— Здорово это у тебя выходит, — задумчиво проронила Фатима, мелко семеня рядом с широко шагающей Джейаной к Ближнему Валу. — Слушаются они тебя, словно меня — травяные силы.
— А знать надо, чего хочешь, и идти до конца, — не поворачивая головы, бросила Джейана. Фатима, самая способная в клане, её порой просто бесила. Нюня, размазня, всех жалеет, глаза вечно на мокром месте! И сейчас — не столько в её, Джейаны, заклятия вникала, сколько за неё, Джейану, боялась. Дурёха, слова другого нет.
— Ты мне лучше скажи — повторить сумеешь? — Джейана в упор взглянула на спутницу, и нежная Фатима тотчас потупилась. Прядь смоляных волос упала на глаза.
— Все ясно, — процедила Неистовая. — Сколько тебе, глупой, можно твердить — ежели со мной что случится, ты первой чародейкой станешь! Кроме тебя, больше некому. А ты даже водяного стража вызвать не можешь! Вот и ответь мне — как на тебя клан оставлять?
Под яростным взором Джейаны Фатима потупилась, съёжилась, втянула голову в плечи, словно нашкодившая девчонка-малолетка, которой вот-вот предстоит отведать Джейаниного волшебства (седьмицу будут неотвязные кошмары одолевать, скажем) или простой немудрёной розги. Неистовая и ею не брезговала.
— Не гожусь я для такого, Джей, — еле слышно пролепетала Фатима. — Ну никак не гожусь, хоть плачь. Ты — другое дело, в тебе душа огненная, она все может, уж ты мне поверь, я-то вижу. Другого кого возьми вместо меня, а? Что, девчонок с Силой мало? Хоть та же Гилви!
— Гилви соплячка еще. Над ранами рыдает, крови боится. Оплеухами в чувство приводить приходится, — жёстко отрезала Джейана. — А мне сроку уже немного осталось. Год — и за нами с Тверди-славом Корабль придет. На кого я клан оставлю, а? Кроме тебя — некого. Иришка — травница от Великого Духа, и нечего ей в кровавую ворожбу лезть. Не получится. Дженнифер — лекарка, а больше ничего не умеет, хотя, — она критически оглядела Фа-тиму, — покрепче тебя духом-то будет. Остальные — либо молоды ещё, как Гилви или, скажем, Линда с Олесей, либо силы должной не имеют, ну вот хотя бы Светланку возьми. Есть, конечно, среди малышни кое-кто. Лиззи, например. Настоя-щеей Ворожеей станет, точно говорю! Но мы-то ждать не можем. Сейчас на клан беда движется, понимаешь, Фати, сейчас! Я её, эту беду, всей шкурой чую!
— Я тоже, — робко вставила Фатима.
— И ты? Ну вот, тем более! — Джейана досадливо дёрнула плечом. — Вот ты сейчас тут ноешь — “не надо меня, не надо, другую возьми”, а я тебе так скажу: клану нужно будет — я кровавым потом изойду, но ты у меня колдовать станешь. Потому что клан должен жить, и баста. Жить, пока я здесь, и жить, когда меня не станет.
Фатима быстро и мелко закивала.
— Только реветь не вздумай, — презрительно бросила Джейана. — Слез твоих мне только теперь и не хватало! Ладно, подруга, сделаем так — иди к своему Дэвиду, можешь с ним побыть. До вечерней зорьки даю тебе отпуск.
— Ой, правда? — Фатима потупилась и покраснела. Там, где другие девчонки успевали погулять с тремя-четырьмя парнями, черноглазая волшебница оставалась неизменно верна раз и, похоже, навсегда выбранному Дэвиду. Слезы мгновенно высохли.
— Правда, правда, — усмехнулась Джейана. — Давай, давай, поторапливайся! За таким делом время, знаешь ли, быстро бежит.
Уф, как от этой слабачки отделалась, так даже дышать легче стало, пра-слово.
На Ближнем Валу Неистовую встретило тревожное молчание. То, что Джейана послала в передовую стражу не следующий по старшинству десяток парней, а всех, кто умел разить скорее магией, нежели копьем, яснее ясного сказало — враг рядом, и этот враг не обычные зловредные твари, с коими привыкли иметь дело. Нет, на сей раз откуда-то из глубины лесов наползало иное, неопределенно-смутное, но куда как более страшное,
Джейана молча обошла Вал, пристально поглядела в глаза каждому из защитников. Хорошо смотрят, твердо. Даже Гилви взгляда не отвела. Это правильно. Добрая Ворожея из неё со временем получится. Если доживет, конечно.
Ближний Вал был хорош. Высотой почти в пол-~ора человеческих роста да прибавь перед ним ещё и ров той хе глубины. Нет, не зря гонял Твердислав всех по весне поправлять оплывшие скаты, подумалось Джейане. Как чувствовал любый. В сердце ворохнулась острая игла тревоги, так что Джейане пришлось вонзить ногти в ладони, чтобы не застонать. Держись! Держись! На тебя весь клан смотрит, все родовичи, Учитель, а сверху сам Великий Дух пристально наблюдает — как-то Его даром отмеченная своими силами распорядиться сумеет?
