Василий Горъ - Пророчество
Стоило им отойти от дома шагов на двадцать, как зашевелились и работяги: следом за ними, взвалив на плечо кусок грязной трубы и перевесив через плечо матерчатую сумку с инструментами, лениво поплелся один из двух водопроводчиков… Второй, допив пиво, влез в колодец по пояс, вытащил оттуда какие-то провода и, присобачив к ним телефонную трубку и какой-то прибор, занялся своим делом, словно забыв и про напарника, и про заинтересовавших их людей… Отвлекся он от работы только через час, когда вернувшийся обратно товарищ, уронив на землю свою ношу, практически рухнул рядом и громким шепотом произнес:
– Ты охренеешь! Это надо было видеть! Пять трупов за шесть секунд!!! Он – мясник! Нет, что-то вроде помеси бензопилы и танка!!! Давай связь! Срочно! – потом подумал немного и добавил: – А может, это кто-то из «соседей»?
– Так, подожди пороть горячку! – Мелкий работяга, отложив в сторону пучок разноцветных проводов, повернулся к коллеге и потянулся к брошенной трубе: – Ты о чем? Что-нибудь заснял? – и, увидев утвердительный жест, вцепился в нее двумя руками. – Я посмотрю, а ты пока расскажи, и желательно по порядку!
– Чего тут рассказывать, Мишаня! Шел себе этот парниша с дедком и дипломатом, ну который ему Пика отдал, а в проходном дворе у продуктового этого, как его, Армена, Пикины пацаны нарисовались. Двое – с бейсбольными битами, один – со стволом, один – с ножом. И потребовали у него этот самый портфель… А потом Леха Анабол попытался ударить парнишу стилетом… Дальше смотри сам! – Рассказчик со вздохом потянулся к трубе и попытался рассмотреть что-то, скрытое в ее глубине, но не смог и тяжело вздохнул: – Я в том году видел, как работает Сеня Сафронов из первого отдела… Так вот, Сеня по сравнению с этим пацаном – сосунок! Меня до сих пор мутит, Евгеньич!
– Так, не гундось… оп-па, пошла картинка… Ого!!! – «Водопроводчик» оторвался от «трубы» и ошеломленно посмотрел на коллегу: – Это точно «сосед»! Звоним в контору! Пусть присылают машину… нам тут делать больше нечего… да и доложиться не мешает…
Потом подумал немного, снова заглянул в трубу и ошарашено буркнул:
– В натуре, мне бы так двигаться – я бы не обломался!
…– Говоришь, перехват руки, удар зажатым в ней ножом Башне в горло, возврат через трахею Анабола, уход от биты Пескаря под руку с ударом клинком под основание черепа, два удара – в горло и сердце – Вездеходу и бросок тем же самым клинком в горло Пике… Так? А откуда взялись дырки в сердце у Анабола, Башни и Пескаря, а у последнего еще и размозженная плюсна? Что ты молчишь? Как все это можно уместить в эти несколько секунд? Как?! Ты фильм смотрел?
– Да, товарищ полковник! Смотрел! Покадрово! Раз десять! Так двигаться невозможно – я двадцать пять лет отдал этому делу, шеф! И понимаю, что это – фантастика…
– Фантастика, говоришь? – задумался хозяин кабинета. – Тогда я хочу, чтобы эта фантастика либо работала на нас, либо заняла свое место на кладбище: мне такие сюрпризы на фиг не нужны. Тебе понятно, Гришанин?
– Так точно, товарищ полковник! Мы его найдем!
– Только поаккуратнее там, – сначала проверьте, не «сосед» ли он, или, может, вообще засланец… Ну не мне тебя учить, майор! Ладно, оставь запись мне, а сам можешь идти… Я пока покумекаю…
ГЛАВА 9
Самир явился на тренировочную площадку чуть позже меня, и следующие шесть часов слились для меня в непрерывную череду блоков, ударов и падений: не отвлекаясь на мелочи типа отработки отдельных комбинаций или атак, он решил погонять меня в учебном поединке. Правда, чем поединок учебный отличается от реального боя, я понял не сразу. Боевое оружие, реальный темп, полноценное вкладывание массы в каждый удар, жесточайшие подсечки, удары ногами, куча всяких финтов и обманных движений не оставляли мне ни единого шанса на ошибку. И я выкладывался как мог, уворачиваясь в основном за счет скорости и быстроты передвижений. Только пропустив несколько атак, я оценил его контроль над оружием: лезвия мечей останавливались у моей шеи или других уязвимых точек практически вплотную. Однако к исходу тренировки, несмотря на крайнюю усталость, я начал приспосабливаться под его стиль ведения боя и пропускал удары гораздо реже, особенно ног и правого меча. А вот с левым мне было сложно: казалось, что он двигался вопреки всему тому, чему меня учил Наставник. Меч жил своей жизнью, ставя меня в дурацкое положение каждые несколько минут. Впрочем, я был счастлив: Самир не прекратил тренировку в самом ее начале, а значит, какой-нибудь толк из меня будет…
И действительно, когда он опустил мечи и, прищурившись, посмотрел на меня, я был еще жив и вполне способен двигаться.
– По-моему, сил у тебя еще хватает!
Я гордо расправил плечи и утвердительно кивнул.
– Тогда марш к Мериону! Скажи, что сегодня сдал экзамен в категории «задохлик».
…Услышав мое заявление, Длинная Рука довольно отвесил мне подзатыльник и, промахнувшись, пояснил:
– У Самира есть десяток категорий для учеников. От «червячка» до «оглоеда». «Задохлик» – где-то середина пути. Для второй тренировки просто отлично! А теперь беги, поешь и… к Элеоноре: до вечера еще далеко. И не забудь проработать те связки, которые помогали тебе уворачиваться от Самира: завтра он не будет таким добреньким! Вспомнив сегодняшнюю «доброту» Каменного Цветка, я мысленно ужаснулся и, выскочив из избы Наставника, рванул домой. Кушать…
Беата, как всегда, была в своем амплуа: налив мне полную миску похлебки и положив рядом шмат мяса и краюху хлеба, она выклянчила у меня мечи и пыталась выкрутить что-то совершенно невообразимое, видимо, подсмотренное у кого-то из старших. Я с интересом наблюдал за ее метаниями по избе, уминая обед за обе щеки – в ее движениях иногда можно было подчерпнуть много чего интересного: подглядывать за тренирующимися мастерами времени у меня не было. А так хотелось: у каждого из них были какие-то особые, коронные удары, какие-то секретные связки, и подглядеть все было просто невозможно… А она – умудрялась!
Уничтожив еще порцию добавки, я отобрал оружие у обиженно нахмурившейся девчонки, похвалил ее стряпню и, потрепав ее по голове, выбежал на улицу: отдых можно было посвятить этому самому подглядыванию…
Час льва прошел довольно быстро: пока старшие воины работали в парах, я зверски издевался над несчастным бревном, отрабатывая до автоматизма каждое пригодившееся мне сегодня движение. Потом адепты пошли к тренажерам, причем всем им места, естественно, не хватило, и поэтому, уступив Элеонору Дику, я перебрался на площадку, чтобы заняться отработкой того, что успел подсмотреть у Самира. Чуть позже я немного помахал «прутиками» Дика, которые были раза в три тяжелее моих, и к ужину измучил свое тело так, что еле доплелся до дома.
