Макс Фрай - Вся правда о нас
— Сам сэр Кофа Йох? Бывший начальник столичной Правобережной Полиции? — недоверчиво переспросил рыжий капитан. — Но он же теперь в… эээ… другом ведомстве.
— Ну да. Но сэр Кофа никогда не бросает коллег в беде. Ладно, скажем так, не всегда бросает — тех немногих, к кому испытывает симпатию. Говорю же, вам крупно повезло.
— А кто третий? Вы сказали, что не спали три человека, — взволнованно спросил толстяк, уже, похоже, окончательно забывший, что собирался нас допрашивать. Не очень профессионально с его стороны, но на его месте мог оказаться кто угодно, включая меня самого. Даже начиная с меня самого, будем честны.
Бедняга с трепетом ждал моего ответа. Уж не знаю, чьё ещё имя он надеялся услышать. Сэра Джуффина Халли? Великого Магистра Ордена Семилистника? Или самого Короля Мёнина, специально вернувшегося в Мир ради восхитительной возможности принять деятельное участие в создании новых служебных инструкций для провинциальных подразделений полиции Соединённого Королевства?
Однако мне пришлось его разочаровать.
— Одна юная барышня. Её имя ничего вам не скажет, но, уверяю вас, её вклад в работу был воистину бесценен: она внимательно перечитывала каждый абзац и указывала авторам, какие формулировки кажутся ей недостаточно понятными; таким образом, нам удалось сделать текст максимально внятным и избежать любых разночтений. Я говорю «нам», потому что четвёртым бодрствующим был я сам. Но ладно, это не в счёт, я просто ждал друга, который обещал появиться ближе к рассвету, и поскольку дело всё равно происходило в моей гостиной…
— В вашей гостиной?!
— Прекращай из человека жилы тянуть, — наконец вмешался Нумминорих. — Ну невозможно вот так сразу взять и догадаться, что ты — сэр Макс из столичного Тайного Сыска. Я и сам ни за что бы не догадался, потому что — ну каких Тёмных Магистров ты мог забыть в Нумбане? И, если уж на то пошло, почему не испепелил всё, что движется, при попытке тебя арестовать?
— А должен был? — изумился я.
— Конечно нет. Но именно чего-то такого обычно ждут люди, которые никогда в жизни тебя не видели, зато время от времени читают столичную прессу. «Королевский голос», между прочим, давным-давно по всей стране продаётся. И «Суета Ехо» тоже. По крайней мере, в крупных городах.
— Столичные газеты исправно привозят с опозданием всего на сутки, — подтвердил рыжий капитан. — Но у нас, в Нумбане, не принято верить каждому напечатанному там слову. Поэтому я вовсе не думаю, будто сэр Макс без крайней на то необходимости станет испепелять невинных людей. Что он воскрешённый из мёртвых древний Мятежный Магистр, чуть было не разрушивший Мир, так это дело прошлое. А на Королевской службе, после принесения присяги так себя не ведут.
— Спасибо, — сказал я. — Очень приятно убедиться, что вы действительно верите не каждому напечатанному слову. А примерно через одно.
Увы, мой собеседник не оценил сарказма. Зато принялся пристально меня разглядывать, даже очки сперва снял, а потом снова надел.
— Хотите сказать, что вы и есть сэр Максиз столичного Тайного Сыска? — наконец спросил он. — Но вы совершенно не похожи на свои портреты.
— Для того и существует искусство изменения внешнего облика, — деликатно подсказал ему Нумминорих. — Оно бывает чрезвычайно полезно, когда отправляешься в людное место с секретным поручением.
— С секретным поручением? — недоверчиво повторил толстяк. — К нам, в Нумбану? Ну и дела… Погодите, а вы что, тоже из Тайного Сыска?
— Тоже, — подтвердил Нумминорих, сияя, как золотой таз для Королевского утреннего умывания.
Парень уже Магистры знают сколько лет служит в Тайном Сыске, но до сих пор в восторге от этого обстоятельства. И ведь не заколдовали мы его, не поработили волю, даже приворотным зельем во имя служебной дисциплины ни разу не поили. Он сам, совершенно добровольно обожает свою работу и страшно ею гордится, вот такой удивительный феномен.
И специальный опознавательный жетон, теоретически, полагающийся всем Тайным сыщикам, кажется, только он один при себе и носит. В Ехо эти невидимые значки, на несколько секунд проявляющиеся от прикосновения владельца и сияющие ослепительным синим светом, не особо нужны, нас там и так каждая собака в лицо знает. А от появления наших двойников общество надёжно защищено даже не столько строгостью закона, грозящего суровыми карами за придание себе облика любого государственного чиновника высокого ранга, сколько сложностью искусства изменения внешности. Мастеров этого дела и сейчас, после отмены строгих запретов на колдовство, по пальцам пересчитать можно. Я и сам совсем недавно этому научился, да и то только потому, что очень уж припекло.
Короче говоря, дома опознавательный жетон можно сунуть в ящик письменного стола и с лёгким сердцем забыть там навек. Однако в поездке он может оказаться чрезвычайно полезен, это я вынужден был признать, наблюдая, как вытягивается щекастое лицо капитана, озарённое мистическим сиянием Нумминориховой бляхи.
— А почему вы сразу, в трактире не сказали? — наконец спросил он. — Я же вам, получается, доесть спокойно не дал…
— Потому что никому кроме вас знать о нашем присутствии в Нумбане не следует, — объяснил я. — Вам, строго говоря, тоже не следует. Но тут уж ничего не поделаешь, знайте на здоровье, не лишать же вас памяти из-за такой ерунды.
— Это очень любезно с вашей стороны, — с достоинством сказал толстяк. — В моей памяти хранится много полезных сведений разной степени важности, и их утрата могла бы надолго парализовать работу Нумбанской полиции.
Смешной рыжий капитан Друти Боумблах нравился мне всё больше. Вряд ли я сам на его месте смог бы сохранять невозмутимость. Страшно подумать, как бы меня перекосило, причём дважды — сперва от стыда, что свалял такого дурака, а после всех этих разговоров о лишении памяти — просто с перепугу. А он только озабоченно насупился, как кот, обнаруживший, что его миска уже пуста, а живот всё ещё недостаточно туго набит.
— Если уж мы всё равно тут, выкладывайте, что у вас случилось, — сказал я.
— Покушение на Правдивого Пророка.
— Что?!
Я так удивился, что даже из хозяйского кресла выскочил. Но не потому, что от потрясения у меня наконец-то проснулась совесть, просто когда я волнуюсь, мне трудно усидеть на месте.
— Покушение на пророка, — любезно повторил капитан Боумблах. — Неизвестный мужчина, одетый, предположительно, по какой-то новой столичной моде, зашёл в палатку якобы для получения предсказания и напал на пророка, угрожая ему ножом.
— Ножоооом?! — хором переспросили мы с Нумминорихом.
