По дороге к высокой башне. Часть третья (СИ) - Будилов Олег Юрьевич

— Простите меня, великие боги, — прошептал я, — душа моя полна сомнений и страха. Путь мой определен, но верно ли я истолковал его? Ноги мои идут в одну сторону, а сердце рвется в другую. Вижу впереди много крови и страданий, которые я принесу в этот мир и страшусь того, что должен сделать.

Пока я занимался похоронами, мальчишка развел небольшой костерок и поставил на огонь помятый закопченный котелок. Видимо рассудил, что раненному не помешает подкрепиться. После короткого отдыха и нескольких глотков вина старик выглядел значительно лучше. Я присел возле него.

— Как ты, дед? Идти сможешь?

— С божьей помощью, господин, — ответил он, — спасибо тебе. Без твоей помощи извели бы нас проклятые.

— Пустое, — отмахнулся я.

— Раньше такого не было, — продолжал старик, — люди спокойно по дорогам ходили, а теперь из дома боятся нос высунуть.

Все пожилые люди одним миром мазаны. Их лепешкой не корми, дай только поговорить о былых благословенных временах. Конечно, когда они были молоды, мир казался им чист и светел, не то, что сейчас. Боясь, как бы старый не начал рассказывать о том, как хорошо было в пору его юности, я проворчал, — брось, дед, разбойники водились во все времена.

— Да какие они разбойники, — старик печально улыбнулся, — такие же крестьяне, как и мы. Выгнали их с земли вот они по окрестностям и рыщут, словно дикие псы.

— Что, значит, выгнали? — не понял я.

В свое время, выдав себя за потомка древнего рода, я получил в наследство дворянский титул, дом и небольшую деревеньку. Крестьяне жили в ней веками, и никто никогда не говорил мне о том, что людей можно прогнать с насиженного места. Да и зачем? Простолюдины приносили своему хозяину гарантированный доход, и потеря рабочих рук могла бы серьезно ударить по кошельку господина.

— Король Марон многих дворян отправил в тюрьму и отдал их земли своим друзьям, — ответил старик, облизав сухие губы, — а новые хозяева подняли для нас налоги. Мы ведь раньше платили королю десятину и хозяину десятину, а теперь они хотят вдвое больше. Говорят, казна опустела. А нам на что жить прикажешь? Вот и гонят с земли тех, кто мытарю не заплатит. Кого в острог кидают, как моего сына, а кого и вовсе… — старик тяжело вздохнул, — а, что крестьянин может без дома, да без земли? Только грабить таких же, как и он бедняков. Вот и бродят по дорогам неприкаянные людишки, душегубцы поневоле.

Я с удивлением уставился на доморощенного философа. Вот так вот выйдешь из леса и первый, попавшийся навстречу простолюдин, лучше любого монастырского мудреца в двух словах расскажет тебе о том, что происходит в королевстве. Выходит, мы хотели убить безумного Дидона, чтобы наступила лучшая жизнь, а с его смертью стало только хуже. Не принес Марон королевству ничего кроме страданий и разорения. Может быть, он и думал, надевая на себя корону, что облагодетельствует народ, живущий в долине, вот только по всему выходило, что жить под его властью стало тяжело всем и богатым и бедным.

Своих новых знакомых я проводил почти до самого острога, заодно и посмотрел, где находится местная тюрьма. Хоть и не думал, что знание это мне когда-нибудь пригодиться, но уж больно любопытно было. По дороге крестьяне мне еще много чего порассказали и о том, как родственников выкупают, и как от мытарей зерно прячут, и как ночами при свете лучины плетут корзины и режут из дерева посуду, чтобы расплатиться с хозяином за землю и защиту.

За те годы, что я скрывался в лесах, Тарус почти не изменился. По кривым узким улочкам все так же сновали крестьяне и молоденькие служанки, носильщики, подгоняемые суровыми караванщиками, переносили с места на место товары и утварь, а разомлевшие от жары городские стражники, как обычно дремали на посту, опираясь на короткие копья. Время было мирное, стояли теплые дни середины лета, и горожане не думали о плохом. Не только городские ворота, но и калитки во дворах оставались открытыми, словно здесь не боялись ни воров, ни бандитов. Домашняя скотина свободно разгуливала за невысокими оградами, а обнаглевшие гуси ходили прямо по улицам, отчаянно галдели и хватали зазевавшихся прохожих за пятки.

Горожане не обращали на меня никакого внимания. Через Тарус каждый день проходило столько народа, что молодой дворянин идущий по своим делам ни у кого не вызвал интереса. Тем более что за несколько дней блуждания в пуще моя новая одежда успела слегка помяться, запачкаться и пропахнуть дымом и теперь я ничем не выделялся из толпы путешественников.

Я довольно быстро разыскал дом Рипона, хотя до этого побывал у него в гостях всего один раз. Недолго думая я постучал в массивную входную дверь и замер на пороге в ожидании ответа. Конечно, я не знал, что ждет меня внутри, но особенного страха не испытывал. Если Рипона схватили, то произошло это уже давно, поэтому я не опасался наткнуться на засаду. Люди Марона не станут ждать друзей заговорщика целую вечность. Либо маленький воин жив и до сих пор владеет этим домом, либо здесь давно проживает другой хозяин. Для подобного случая у меня была заготовлена подходящая легенда.

Несмотря на громкий стук, мне долго никто не открывал. Наверно в другой раз я не стал бы так настойчиво ломиться в закрытые двери, но возвращаться на храмовую поляну с пустыми руками мне не хотелось, да и прогулка в Тарус меня порядком утомила. Наконец по ту сторону двери раздались чьи-то шаркающие шаги, загремел засов и передо мной предстал древний старик.

— Что изволите, господин? — проскрипел он и подслеповато прищурился, пытаясь получше меня разглядеть.

Сначала я подумал, что это Рипон дурачит меня. Мой друг был мастер на всякие проделки и обожал наряжаться в простолюдина, но внимательно приглядевшись, я сообразил, что незнакомый старик значительно выше его и, несмотря на преклонный возраст шире в плечах.

— Я ищу дворянина, который раньше проживал в этом доме. Скажи мне, не знаком ли ты с Рипоном из Таруса?

— Не знаю, господин, — ответил старик, — здесь теперь живет мой хозяин — Ниман из Таруса.

Я ожидал подобного ответа, поэтому сразу задал следующий вопрос.

— А не слышал ли ты чего-нибудь о почтенном Рипоне?

Старик почесал затылок и только собрался ответить, как вдруг из глубины дома раздался молодой звонкий голос.

— Кто там пришел, Мулин!?

Старик повернулся к проходу всем телом и крикнул в темноту, — пришел молодой господин. Он ищет своего знакомого.

— Так скорее веди гостя в дом, — приказал хозяин усадьбы.

Старик потоптался в прихожей, посмотрел на меня, неожиданно согнулся в полупоклоне и прошамкал беззубым ртом, — проходите, господин. Рады приветствовать вас в доме Нимана из Таруса.

Я не заставил просить себя дважды и шагнул в темноту.

Уж не знаю, давно ли покинул свой дом Рипон, но, похоже, после его исчезновения все здесь осталось по-прежнему. Новый владелец не стал перестраивать жилище. Из узкого лишенного окон коридора мы попали в гостиную, заставленную той же мебелью, которая служила еще моему другу. Вот только куда-то исчезли дорогие ковры, плотные занавески и серебряная посуда, из которой его слуга угощал меня вином.

— Господин сейчас выйдет, — проскрипел старик, доплелся до ближайшей двери и скрылся за ней.

Оставшись в одиночестве, я внимательно огляделся. Уж не ловушка ли?

Судя по толстому слою пыли на пустых полках, новый хозяин не особенно следил за чистотой в собственном доме, но и нежилой усадьбу назвать было нельзя. На столе обнаружилась грязная глиняная тарелка, оставшаяся со вчерашнего ужина, а на сундуке, который использовали вместо сиденья самодельная циновка, плетенная из соломы. Похоже, новый владелец усадьбы был небогат. Я бы не удивился, если бы оказалось, что кроме старика других слуг у него нет. И все-таки было очевидно, что в доме живет благородный человек. На подоконнике я заметил лист пергамента и чернильницу с пером, видимо новый хозяин дома берег дорогие свечи и предпочитал писать днем, расположившись поближе к свету.