О волшебный дивный мир! (СИ) - "Akku"

— Прекрасно, кстати, я Грейнджер Гермиона, — спустя добрые пять минут в нашем купе представилась девочка.

— Поттер Гарри, — ответил я. Получи в ответ лишь кивок, я немного смутился. Не скажу, что стал за это время тщеславным, скорее просто привык к некой реакции на мое имя. А тут вдруг волшебница просто проигнорировала меня… Ну ладно, так на самом деле даже лучше.

Поезд быстро катился по рельсам, преодолевая сотни километров на север. Равнинная Англия постепенно осталась позади, сменившись холмистой Шотландией. Где-то тут, недалеко от Эдинбурга, мимо которого пронесся поезд, стоял старый, заброшенный особняк с провалившейся крышей и полуразрушенной башенкой. По словам министерских чинуш, менором не пользовались уже больше сотни лет, с тех пор, как род Поттеров не удачно поделился на главную и побочную ветвь и наследники не смогли разобраться, что и кому перейдет.

Как итог, все они уже давно кормят червей, а заброшенная проблема свалилась мне на голову. Будь это простой каменный дом, я бы мог нанять бригаду волшебников для починки, уложившись в пару тысяч золотых на материалы и работу. Но так как менор Поттеров старинное место силы, а камни пропитались магией настолько, что стали невосприимчивы к обычным чарам, то и ремонт обойдется в солидную сумму в почти четверть моего состояния.

Мне такая радость не нужна, тем более, что у меня есть жилье в Лондоне, куда более удобное и, самое главное, жилое. Да и домик на берегу для отдыха мне подойдет, если захочется попутешествовать, то всего за десяток галеонов все также в министерстве можно заказать порт-ключ туда и обратно.

Благо, наличие своего жилья за Ла-Маншем, работает тут на подобие визы. И особо возиться с оформлением разрешения на перемещения между странами не нужно.

Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, между тем, уже успели поссориться непонятно из-за чего, и, явно намекая своими взглядами, чтобы я вмешался и рассудил их, продолжали перекидываться остротами. Честно сказать, лезть в их разборки совершенно не хотелось, так что укутавшись в теплую мантию, я откинулся на диванчике и погрузился в дрему.

***

Мне снилась пещера, сырая и холодная. Ледяной ветер, наполненный брызгами дождя резал лицо и глаза. Вспышка молнии и последовавший за ней гром, сотрясший каменные стены, осветила внутреннее убранство. Старые, местами сгнившие предметы интерьера, пару шкафов, стол, три стула. В углу стояли подобия кроватей, скорее смахивавших на сгнившие тюки с сеном.

Перед столом лежал человек, плачущий и что-то стонущий на неизвестном мне языке. Я вытянул вперед руку, в которой небрежно лежала волшебная палочка.

— Круцио! — услышал я чужой голос, сказанный моими устами. Человек на полу закричал, корчась от боли, а я расхохотался, глядя на его мучения.

— Ты опять облажался, Гиббон, — такой же шипящий голос обратился к мученику. — Что я говорил тебе, когда ты раскрыл себя в прошлый раз?

Человек на полу не ответил, только стоны и рыдания доносились от кровоточащей туши.

— Довольно с меня твоих ошибок. Пусть это будет другим примером. Авада кедавра!

Зеленый луч из палочки осветил помещение и ударился в корчащееся тело. С десяток людей в масках отпрянули в страхе, а я мгновенно проснулся.

***

Холодный пот струился по моему лицу, когда я уставился в предвечерний сумрак за окном. Кто это? Почему я видел глазами другого человека и что он сделал с тем несчастным?

Осмотревшись, я понял, что все еще сижу в купе поезда. Масляная лампа горела под входом, а Рон читал какой-то журнал с движущимися фотографиями. Он не заметил как я проснулся, да и хорошо, меньше будет расспросов. Гермиона уже ушла.

Применив на себе несколько раз очищающее заклинание, которому я научился сразу, как попал в новую квартиру, полную пыли, я посмотрел на часы. Почти семь вечера, судя по всему, мы должны скоро приехать в школу. Взяв чемодан, я убрал туда повседневное пальто и достал мантию. Как говорили ходящие в начале поездки по вагонам старосты, в школе нужно всегда носить школьную форму.

Рональд, посмотрев на меня, молча последовал моему примеру. Он внимательно рассматривал одежду, видимо стесняясь своего затасканного и сильно разношенного образа. Но ничего, я и сам еще месяц назад носил вещи не лучше.

Через пару минут староста, такой же рыжий как и мой спутник, напомнил всем, чтобы мы переоделись. Зайдя в наше купе, он кивнул Рону и похвалил, что мы уже готовы к школе. Оказалось, что это был брат рыжего по имени Перси.

Отложив журнал, Рон спросил:

— А ты на какой факультет хочешь поступить? — судя по всему, для многих волшебников это было невероятно важно. Мне же, если честно, совершенно плевать. Уроки в большинстве своем у нас будут совмещенные, преподаватели тоже одинаковые, так что разницы я не видел.

— Не знаю, мне приглянулись Слизерин и Когтевран, — пожав плечами ответил я.

— Слизерин… Все темные волшебники вышли со Слизерина, — с ядом в голосе проговорил Уизли.

— А ты куда хочешь пойти? — спросил я без особого интереса, вежливо поддерживая разговор.

— На Гриффиндор, вся моя семья учится на Гриффиндоре. Это факультет храбрых и отважных… — видимо, я открыл ящик Пандоры. Рон стал рассказывать, как ему хочется попасть к своим братьям, как устроена гостиная факультета, какой с башни прекрасный вид и другие “интересные” вещи. Далее, он пустился совсем уже в фантастические рассуждения на тему отбора на факультеты.

Рыжий поведал мне, что распределение это испытание, в котором проверяются все твои таланты и человеческие качества. Не все проходят вступительный тест, а тех, кто проваливается, отправляют обратно домой.

Судя по всему, читать в семьях волшебников не учат. Ибо в курсе по истории магии есть куча аналогий древней истории с современностью. В том числе и с ритуалом распределения. Для того, чтобы попасть на один из факультетов нужно было всего навсего надеть на голову волшебную шляпу и она назовет твой факультет. Отправить назад шляпа тебя не может, так как если ты уже получил приглашение из школы, то ты уже достоин в ней учиться.

Переубеждать не самого умного собеседника я не стал. Если ни родители, ни пятеро старших братьев ему не рассказали правды, то это не мои проблемы. Пусть понервничает, посмотрим, как ему потом будет на факультете храбрых и отважных.

Кстати об этом, как вообще может происходить этот “анализ” шляпой мыслей и качеств человека. Ну, то есть, вот окажется она у меня на голове, а что потому будет? Просто выкрикнет факультет, как это написано в книгах или со шляпой можно будет поговорить? Из этих мыслей меня выдернула прыгнувшая на колени шоколадная лягушка. Забавное существо, хоть я и не люблю шоколад. И самое главное, не оставляет за собой следов.

— Ой, прости, я не знала, что они такие резвые, — начала извиняться Гермиона, хватая лягушку двумя руками. Зверек пискнул и задрыгал лапками, будто его душили. — И как ее есть, она же как живая…

В глазах Гермионы виднелась смесь печали и недоверия.

— Просто откуси ей голову, или сначала лапки, чтобы не убежала. — Рон пожал плечами и отправил в рот какой-то орех или сухофрукт, взятый из дома. А Гермиона бросила на рыжего уничижающий взгляд.

— Лучше всю сразу, чтобы не мучилась, — предположил я и девушка печально вздохнула. Закрыв глаза, она запихнула кусок шоколада в рот и нахмурилась. Секунду спустя, выражение лица поменялось сначала на удивление, а потом на смесь разочарования и грусти.

— Она умирает, когда ее надкусываешь…

— Интересная магия, — ответил я, уже рассматривая приобретенный засахаренный миндаль. Кристаллики сахара, которыми был покрыт каждый орешек, переливались самыми разными цветами, иногда складываясь в радугу, а иногда приобретая одинаковый цвет.

Съев один, я поднял глаза на спутников. Рон отстраненно смотрел в окно, а Гермиона рассматривала карточку-вкладыш из лягушки. Заметив мой взгляд, она протянула мне голубого цвета карточку, на которой был изображен портрет.