Меч Шаннары - Брукс Терри

— Да, про камни он не соврал, — через какое-то время высказался Шеа.

— Может быть, да, а может быть, и нет — может, это вовсе не Эльфийские камни, — подозрительно заявил Флик. — Откуда ты знаешь — ты что, видел раньше Эльфийские камни? А что там дальше в письме? Я в жизни не слышал ни о каком Балиноре или Кулхейвене. Нам надо забыть обо всем этом — а особенно о том, что мы вообще видели Алланона.

Шеа с сомнением кивнул, не зная, что ответить на вопросы брата.

— Зачем нам сейчас ломать голову? Нам надо только следить за знаком Черепа, что бы это ни было, и ждать, пока появится друг Алланона. Может быть, вообще ничего этого не случится.

Флик продолжал выражать свое недоверие к письму и его автору еще несколько минут, а затем потерял к этому интерес. Оба брата за день устали и решили, что пора вздремнуть. Погасив свет, Шеа напоследок аккуратно переложил мешочек под подушку, чтобы чувствовать щекой его выпуклость. Что бы ни говорил Флик, в будущем он собирался держать камни при себе.

На следующее утро пошел дождь. С севера неожиданно надвинулись громадные, растущие черные тучи и нависли надо всей долиной, застилая солнце и небо, изливая потоки бешеного дождя, с невероятной яростью колотящего по крошечному поселку. Все работы в поле разом остановились, и походов из долины и обратно больше не стало — так было вначале один, затем два, а потом целых три дня. Ливень приобрел ужасающую силу, удары слепящих молний полосовали затянутое темными тучами небо, гром густо и раскатисто гремел над долиной так, что дрожала земля, затем затихал, удалялся и превращался в чуть слышный далекий зловещий рокот откуда-то с севера, из темноты. Три дня подряд шел дождь, и жители Дола уже начали опасаться, что потоки дождевой воды с холмов обрушатся на их маленькие дома и открытые поля и разрушат их. В гостинице Омсфордов каждый день собирался народ и беспокойно беседовал за кружкой пива, бросая озабоченные взгляды на стену дождя, безостановочно падающего за мокрыми стеклами окон. Братья Омсфорды молча наблюдали, слушали разговоры и вглядывались в тревожные лица взволнованных людей, собиравшихся маленькими компаниями в тесной гостиной. Вначале они надеялись, что буря пройдет стороной, но прошло три дня, а погода не собиралась меняться.

Ближе к полудню четвертого дня дождь от бесконечного ливня ослаб до теплой измороси с густым туманом и липкой влажной жарой, из-за чего все вокруг ходили крайне раздраженными и вялыми. Толпа в гостинице начала уменьшаться, люди постепенно возвращались к своей работе, а вскоре Шеа и Флик вновь занялись мелкой починкой и большой уборкой. Буря сломала ставни и сорвала с крыши кровельные доски, разбросав их по окружающей местности. Во многих местах крыша и стены в крыльях гостиницы текли, а сарайчик с инструментами позади хозяйства Омсфордов практически расплющило рухнувшим вязом, вывороченным из земли бурей. Несколько дней юноши заделывали течи, чинили крышу и меняли сломанные или потерянные ставни и кровельные доски. Работа эта была кропотливой, и время шло медленно. Десять дней спустя дождь окончательно прекратился, громадные тучи исчезли, и темное небо очистилось и просветлело, снова став знакомым и светло-голубым, с белыми пятнами облаков. Ожидаемые потоки с холмов так и не пришли, и когда жители Дола вновь начали возвращаться на поля, снова выглянуло теплое солнце. Земля долины высохла, из сырой грязи став твердой почвой, повсюду усеянной лужицами черной воды, которую торопливо впитывала ненасытная земля. Наконец исчезли даже лужицы, и долина стала такой, какой была всегда — ярость прошедшей бури осталась лишь в памяти.

Шеа с Фликом, занимаясь восстановлением разрушенного сарайчика, закончив остальную работу в гостинице, слышали от жителей Дола и гостей обрывки разговоров об этом ливне. Никто в Доле не мог вспомнить такой яростной бури в это время года. Ее сопоставляли с зимней пургой, застигающей в огромных северных горах ничего не подозревающих путников и сбрасывающей их с перевалов и горных троп, после чего никто их больше не видел. Странная буря заставила всех в поселке отложить свои дела и вновь задуматься над постоянными слухами о непонятных происшествиях на далеком севере.

Братья внимательно прислушивались к разговорам, но ничего интересного так и не узнали. Часто они шепотом беседовали об Алланоне и о загадочной истории наследия Шеа, рассказанной им. Практичный Флик уже давно счел всю эту историю либо глупостью, либо неумной шуткой. Шеа терпеливо выслушивал его доводы, но не мог забыть об этой истории, в то же время окончательно так и не веря в нее. Он чувствовал, что еще многое скрыто от него, слишком мало знают они с Фликом об Алланоне. Пока он не соберет все сведения, он не намерен был что-либо предпринимать. Мешочек с Эльфийскими камнями он постоянно держал при себе. Пока Флик по несколько раз в день бубнил о том, как глупо таскать с собой эти камни и верить россказням Алланона, Шеа внимательно рассматривал всех незнакомцев, проезжающих через Дол, тщательно выискивая в их вещах загадочный знак Черепа. Но шло время, он ничего не замечал и постепенно тоже начинал подумывать, что вся это история — просто упражнение в тонком искусстве обмана доверчивых.

Не происходило ничего, что могло бы заставить Шеа думать иначе, пока не минуло более трех недель со дня спешного отбытия Алланона. Весь этот день братья вырезали доски для кровли гостиницы, и домой вернулись только к самому вечеру. Когда они вошли, отец сидел в своем любимом кресле у длинного кухонного стола, склонив широкое лицо над тарелкой, источающей аромат еды. Взмахом руки он приветствовал сыновей.

— Пока тебя не было, Шеа, тебе пришло письмо, — сообщил он, доставая длинный белый конверт. — Написано — от Лиха.

Шеа издал удивленный возглас и торопливо протянул руку к письму. Флик громко застонал.

— Я так и знал, я так и знал; хуже быть не может, — проворчал он. — Самый главный бездельник на всем Юге решил, что нам ради него стоит еще помучаться. Разорви это письмо, Шеа.

Но Шеа уже распечатал лист бумаги и изучал его содержимое, совершенно не обращая внимания на замечания Флика. Последний раздраженно пожал плечами и рухнул на стул рядом с отцом, вернувшимся к своему ужину.

— Он хочет знать, где мы скрывались, — рассмеялся Шеа. — Он хочет, чтобы мы как можно скорее с ним встретились.

— Ох, конечно, — проворчал Флик. — Видимо, у него неприятности, и он ищет, на ком бы ему отыграться. Почему бы нам вместо этого просто не спрыгнуть с ближайшего утеса? Ты помнишь, что случилось в прошлый раз, когда Менион Лих пригласил нас к себе? Мы несколько дней плутали в Черных Дубах и едва не попались волкам! Никогда не забуду это маленькое приключение. Пусть лучше до меня доберется Тень, чем я приму от него второе такое приглашение!

Брат его рассмеялся и хлопнул Флика по широким плечам.

— Ты просто завидуешь, потому что Менион — сын королей и живет так, как хочет.

— Королевство размером с лужу, — тут же последовал ответ. — А королевская кровь в наши дни ценится дешево. Посмотри на себя‡ Он спохватился и быстро захлопнул рот. Оба они бросили встревоженные взгляды на отца, но он, очевидно, был поглощен ужином и ничего не слышал. Флик, извиняясь, пожал плечами, а Шеа ободряюще улыбнулся брату.

— Один человек в гостинице ищет тебя, Шеа, — внезапно заявил Курзад Омсфорд, подняв глаза. — Когда он спрашивал о тебе, он упоминал о том высоком путнике, что был здесь несколько недель назад. Никогда раньше не видел его в Доле. Он сейчас в большой гостиной.

Флик медленно встал, охваченный страхом. Новость моментально вывела Шеа из равновесия, но он торопливо подал знак брату, собирающемуся заговорить. Если этот новый гость — враг, это надо быстро выяснить. Он ощупал карман рубашки, убедившись, что Эльфийские камни все еще на месте.

— Как он выглядит? — быстро спросил он, не найдя другого способа спросить о знаке Черепа.

— Трудно сказать, сын, — невнятно ответил отец, не отрываясь от ужина, склонив лицо к тарелке. — Он закутан в длинный зеленый лесной плащ. Приехал сегодня днем — прекрасный конь. Он очень спешил с тобой встретиться. Лучше найди его прямо сейчас.