Тихий мертвый лес (СИ) - Кондратов Александр Михайлович
— Сдохни! — Выхватив топор и придавив монстра ногой к земле, я одним ударом разрубил центральный череп.
Тут же лицо обдало холодным ветром, а нога, упиравшаяся в кости, провалилась до земли. Я стоял, весь в костяной муке, от которой свербело в носу и слезились глаза. Но собой я был заслуженно очень доволен.
Тварь, до усрачки напугавшая меня в прошлый раз и едва не прикончившая, оказалась лишь слабой куклой. Да, все случилось во многом благодаря существенному запасу ядер, но это не значит, что я не заслужил право гордиться собой. Вот только теперь стоило тщательно отмыться и отдохнуть.
***
Мертвая радиация, как оказалось, все-таки слегка меня зацепила, потому что добытые пара ядер монстров почернели, когда я их взял в руки. Однако в остальном я был в полном порядке. Поэтому тут же поспешил обустроить новое укрытие, предварительно отмывшись от праха.
Эта часовня пострадала заметно сильнее прежней, так что так легко навести крышу уже не получалось. Пришлось срубить деревце потолще, чтобы использовать его в качестве перекладины, так что к позднему вечеру у меня уже была надежная крыша. Печь я растопил погорячее и вышел на улицу, дожидаясь, пока комната просохнет и запах сырости уйдет.
И все-таки, чего не отнять, так это красивого неба. Оно было последним и самым ярким штрихом, говорившим о том, что я точно не на земле. Или не на той земле, к которой привык. Луна была вроде бы похожа, однако звезды я не узнавал. Не только из-за их расположения — ночью все небо сияло от миллионов ярких точек.
Когда живешь в цивилизации, свет, создаваемый человеком, скрывает от глаз космическую красоту. Поэтому меня всегда завораживали фотографии откуда-нибудь из диких мест или гор, откуда всегда было видно млечный путь и иже с ним. Здесь было примерно так же, только вместо прямой линии галактики на небе красовалась яркая спираль, занимавшая половину неба. Плеяды разноцветных звезд не позволяли даже ночью остаться в кромешной темноте и несколько успокаивали, в то же время руша всякую надежду. Это как просыпаться в чужом доме, под чужой крышей, без надежды вернуться.
Меланхолия проходила с наступлением утра. Хорошо выспавшись и поев, я продолжил путь, не задерживаясь. Делать мне тут было решительно нечего, я был полон сил и решимости, так что продолжил идти. И чем дальше я шел, тем шире и глубже становилась речка. Уже пару раз в нее впадали другие мелкие речки, я проходил мимо десятков диких пляжей и заброшенных ирригационных каналов, кои встречались все чаще. Как и мосты.
Часто мне приходилось делать крюк из-за того, что я упирался в какие-нибудь скалы или заболоченные заводи, и часто без труда преодолевал препятствия, пользуясь полуразрушенными каменными мостами. Часто замечал и старые бревна в воде, когда-то бывшие опорами мостов.
Безусловно, еще относительно недавно тут кипела жизнь, но почему-то все люди погибли. Почему я был уверен, что они все умерли. А потому что число упокоенных скелетов близилось к сотне, а спустя неделю после отправления из часовни я довел число уничтоженных тотемов до четырех.
Ну и путь мой должен был когда-то закончиться. Он и закончился, когда река впала в другую. Та была довольно широкой, даже шире Оки, на которой я частенько бывал. А ещё на противоположном берегу я видел постройки.
Используя телефон, в котором и без того почти не осталось зарядки, я включил камеру и сделал максимальное увеличение. И да, на том берегу совершенно точно была деревня, ещё и с пристанью. Оглядевшись и заметив удобное возвышение у берега, я забрался туда и уже оттуда внимательно изучил противоположный берег.
Да, там точно кипела жизнь. Я видел людей, лодки, поднимавшиеся столбы дыма от домов. И осознание того, что я не зря потратил столько времени, идя вдоль этой чертовой реки, буквально подкосило ноги. Я едва сдерживался, чтобы не заплакать от счастья, но одна мелькнувшая мысль разом убила всю радость.
Небо все такое же незнакомое. За спиной лес, переполненные разного рода тварями. Компас указывает на восток. А значит, что и люди на том берегу принадлежат к этому миру. И вполне вероятно, что я даже не смогу понять, что они говорят. Как и они меня. Либо же наоборот — такие как я тут не редкость, все-таки в лесах пропадает много людей, и они уже знают, как помочь.
В любом случае нужно разбить лагерь. С этой стороны я замечал только развалины и пожарища, причем, даже каменные здания были разрушены до основания и ни в одном из них нельзя было остановиться, а поэтому я пошел вдоль берега, пока не обнаружил крайне удобное возвышение. Прикрытое с трех сторон каменистым крутым обрывом, оно соединялось с лесом узкой полоской ровной земли, заросшей густым кустарником. А ещё тут рос здоровенный дуб, огромный настолько, что его крона не пропускала даже лучика дневного света.
Первым делом, как полагается, проверил окрестности и вычистил всех скрывавшихся монстров. После этого натаскал дров и развел небольшой огонь.
Я все-таки решил подать сигнал людям на той стороне, что тут кто-то есть, но решил поступить оригинально. А именно свалил у берега кучу и трупов пеньков-монстров и поджег ее. Пламя и чадящий дым были такой силы, что заметить можно было бы даже из космоса, а потому я вернулся в лагерь, обустроенный неподалеку, и стал ждать.
К моему большому удивлению, ждать почти не пришлось. На том береге засуетились, вспыхнули огни к самой пристани, от которых поднимались густые клубы, и в мою сторону выдвинулись три небольших лодки. Так что я, быстренько собрав вещи и проверив, что моя бородатая морда выглядит вполне прилично, спустился к маленькому пляжу, где и развел костер из трупов монстров.
Лодки плыли шустро, благо, на каждой было по два гребца, но по мере приближения к берегу они замедлялись. А когда до меня оставалось метров тридцать, и вовсе остановились. Но центральной лодке на самом носу встал человек и принялся что-то мне кричать, но ни слова не удалось разобрать.
— Нихера не понимаю! — Ответил я ему.
Перекрикивались мы ещё пару минут. И когда граждане на лодках убедились, что диалог не складывается, они о чем-то пообщались, после чего одна из лодок двинулась к берегу. Но опять остановилась метрах в десяти, откуда я уже прекрасно видел, что каждый из пяти человек, что присутствовал на лодке, одеты в кольчужные доспехи и шлемы, а в руках у них по копью. Последние надежды окончательно растворились в сердце.
И снова поднялся тот человек, с которым мы пытались общаться. Что-то дважды спросив у меня, он получил ответы, что я ничерта не понимаю, и тогда он взмахнул рукой. Блеснув на солнце, в мою сторону полетел маленький амулет на веревке. Поймав его, я посмотрел и с удивлением обнаружил, что этот лакированный амулет точно такой же, как и те, что я нашел в часовне.
— Ща, секунду! — Крикнул я возбужденно заговорившим людям и снял с плеч рюкзак. Порывшись в кармашках, выудил оттуда сувенирные деревянные фигурки, одну из которых бросил в сторону лодки.
Люди шарахнулись, но общавшийся со мной человек легким не двинулся и без труда поймал фигурку, которую внимательно осмотрел и даже понюхал, после чего показал её остальным, что-то громко крикнув. Те тут же засуетились, и теперь уже все три лодки погребли ко мне. Лодки подгребли к берегу, после чего с одной из них спрыгнули несколько человек, включая переговорщика, и при оружии направились ко мне.
При виде крепких бородатых мужиков с оружием и в броне, я невольно потянулся к топору, что не скрылось от внимательных глаз гостей. Вздохнув, я убрал руку от пояса, чтобы лишний раз не нервировать данных товарищей, и на всякий случай поднял руки.
— Мужики, давайте жить дружно. — Отвыкший от разговоров, мой голос слегка осип.
Переговорщик поднял амулет в виде солнца, который я ему кинул, и спросил что-то. Я развел плечами. Он почесал бороду и после указал пальцем на догорающие трупы пеньков-монстров, после чего указал на меня и спросил что-то. Я сложил один плюс один и кивнул, указав пальцем на свой топор. Мужик одобрительно кивнул, после чего сложил пальцы кольцом, указал себе на голову, а после на кучу сгоревших тел.
