Навь (СИ) - Ло Оливер

Ивор недоумевал, он явно не так представлял себе символ извечного зла и несчастья.

— Ну ладно, не то, чтобы прям Бог Пустоты. Я так, кусок какой-то памяти, характера, местами воли. Сам Чернобог спит уже лет эдак с… Давно это было, и не упомню.

— Духовная проекция? Слыхал я о таком.

— О, да ты умнее, чем кажешься, знаешь про духовные проекции. Да, ты сейчас в том самом подпространстве, а жертвенник — это вход. О, а скажи, если вы меня считаете богом зла и несчастий, то что насчет моего брата?

Юноша пребывал в смятении. Морена вела себя подобно богине и бесспорно производила соответствующие впечатление. Но этот голос, представившийся Чернобогом никак не увязывался с одним из самых страшных и могущественных богов.

— Белобог — символ света и всего сущего в Яви.

— Тц… Так и думал. Этот выпендрежник всегда выдавал желаемое за действительное. Что ж, зачем пришел, смертный? Рассказывай. Думаю о делах в мире богов тебя спрашивать бессмысленно, да и знаю я косвенно, Явь меня ваша не интересует, так что… С чем пожаловал? Думаю, ты потратил очень много сил, в поисках моего алтаря.

Ивор волновался. С одной стороны, он понимал, что перед ним вполне мог быть Чернобог, ведь жертвенник его, да и в целом из Нави особо никуда не попадешь, но с другой, как можно поверить, что символ зла и несчастий на самом деле беззаботное существо, которое не интересует Явь и, по его словам, он вовсе не злой? Однако, юноша не был бы собой, если бы просто проглотил язык. Будь перед ним семисотлетняя валькирия или Морена, Ивор всегда оставался собой. Но все же говорил с уважением.

— Я нашел его случайно, какая-то тень меня привела сюда. А потом дурман заставил активировать идол Алатырем. Я отгадал загадку рунического письма и меня затянуло сюда. А мой духовный зверь остался там. Поэтому, если вы вернете меня обратно…

— Погоди-погоди. Серьезно? Морена тщательно спрятала вход в подпространство с помощью божественных сил, потом я дополнительно скрыл его и облепил легендами про тысячи жертв и многовековые накопления энергии, чтобы даже искать боялись и не беспокоили лишний раз, а ты мне говоришь, что «случайно нашел»? Что «тень привела»? Но даже если так, ты совсем ничего не хочешь от высшего божества, самого древнего и опытного? Того, кто прогнал остальных Истинных богов в небытие! — внезапно голос во тьме стал более грозным. — Ты, смертный, говоришь, что все, что ты хочешь, это просто выйти отсюда?

Тут Ивора словно обдало кипятком. Он сжал кулаки, а мышцы на его лице нервно дернулись.

— Просто верни меня, чтобы я мог спасти своего духовного зверя! Больше мне от тебя ничего не нужно!

Злость заставила его сердце работать так, как мельницу заставляет крутиться безумно сильное течение. Если бы он мог увидеть пространство глазами бога, то перед ним бы предстала волна странной силы, которая прокатилась от тела юноши. Это позволило Чернобогу иначе взглянуть на своего гостя. Внезапно его голос стал серьезным.

— Точно. Я и забыл совсем. Так давно это было… Еще до того, как я уснул. Простой человек никогда бы не зашел сюда. Ты совместим с пустотой. Полностью. Но кроме того…

Словно что-то вспоминая, Чернобог говорил медленно, с долгими паузами. Потом мир вокруг наконец озарился. Перед глазами Ивора показался огромный зал из черного мрамора, в котором посередине находилось всего два стула. Больших, устланных медвежьими и соболиными шкурами. На одном из них сидел мужчина в свободном одеянии, его черные волосы, волнистыми прядями обрамляли скуластое лицо с острым подбородком. Густые брови уходили чуть вверх, придавая виду мужчины некую злобность. Непроглядно черные глаза, внимательно оглядывали юношу.

— Садись. Побеседуем. Ты уж прости, за столько лет я вообще позабыл, зачем моя проекция здесь и почему основное тело так долго спит. Я думал, что власть пустоты покинула этот мир вместе со мной. Но отрадно видеть, что я ошибся. Давай попробуем снова. Добро пожаловать, смертный, отмеченный пустотой, в обитель Чернобога. Я вижу, что ты даже умудрился получить благословление Морены, необычно, для простого смертного. Однако культивация так слаба, что твое существование кажется просто удачей.

Ивор медленно подошел к стулу и присел. Тот был чрезвычайно мягким и удобным. Он был ошарашен. Теперь, видя Чернобога и его серьезный тон, он наконец почувствовал могущество этого существа, но удивило его не это. Тот, кого называли злым роком, разрушающим судьбы, венцом всех несчастий и средоточием всего плохого — вежливо извинился и предложил присесть ничтожному человеку.

— Под твоим сердцем находится узел пустоты. Как ты получил его?

— Изначально он был огненным, но мой элемент — лед. Я атаковал его ледяной энергией, в надежде насильно изменить суть, сперва ничего не произошло, но через время огненный узел пропал, а вместо него открылась дыра.

Чернобог широко улыбнулся. Он встал и, протянув руку, коснулся двумя пальцами лба юноши.

— Такое нелепое стечение обстоятельств. Теперь я вижу. Узел темной энергии всегда имеет либо твой, либо очень близкий к твоему элемент, но так случилось, что ты используешь совсем не свой, а полностью противоположный. Ни один смертный не смог бы совместить в своем узле две противоположности, потому что попросту такие не рождаются. Но ты, благодаря сфере внутри, используешь элемент противный тому, к которому у тебя предрасположенность. Эта нелепость позволила тебе столкнуть духовные лед и пламя. От этого узел взорвался. А как известно, противоположности в равных долях уничтожают друг друга, формируя пустоту. За все время я ни разу не встречал такого. Ты смог настолько точно уравновесить огонь и лед, что они самоуничтожились.

Ивор глубоко задумался. Получается, у него все же была предрасположенность к огню, хотя он до последнего отказывался верить в то, что он Небесная Искра.

— Значит, элементов больше, чем четыре? — осторожно спросил он.

— Условно четыре, на деле шесть. Свет и Тьма. Сущее и Пустота. Хотя нельзя ставить их в один ряд с первыми элементами. Я бы назвал их Изначальными. Они почти исчезли из мира, а те, что остались, доживают последние тысячелетия и рискуют быть забытыми в летах. Но ты, по такой нелепой случайности открыл в себе совместимость с пустотой и стал единственным из нового поколения, кто может ей овладеть.

Ивор вздрогнул. Он не до конца понимал сказанное Чернобогом, но определенно знал, что прикоснулся к чему-то невероятному и великому. Его сердце трепетало быстрее и быстрее, но следующие услышанные им слова, буквально остановили его, вместе с этим заставив выплюнуть весь воздух из легких.

— Я умираю, смертный. Рана, полученная мной на той войне, забирает мою жизнь. А вместе со мной и исчезнет элемент, что стоял у истоков создания древа. Грустно понимать, что я унесу с собой нечто столь важное. Устал я от бахвальства. Когда-то великий бог, сейчас, умирающий на задворках ветвей символ зла. Забавно вышло. Это к чему все, отдам я ее тебе. Мою Власть Пустоты. Нельзя без нее миру. Древо и так уже шатается от того, что происходит на его ветвях. Шатается с тех пор, как я по своей воле пошел против отца, а потом и против своих братьев и сестер. Так что нельзя ему лишаться одной из основ мирозданья. Неизбежно это было. Я не жду, что ты что-то изменишь, но пустота должна быть, даже без Чернобога. Смекаешь?

Глава 138. Чем злее почва, тем сильнее растение

Ивор даже не знал, что думать. С одной стороны, сила бога, пусть он и не знал, что такое Власть Пустоты, с другой, огромная ответственность. Представить невозможно, какие последствия ждут юношу, если он согласится.

— Я вижу твое смятение. Да ты не пасуй так, это не так уж и грандиозно. Хотя, для меня то да, но для смертного, наверное, событие переломное. Я тут малость память твою глянул, ты же не против? Коротенькая у тебя жизнь совсем, не видел ничего еще. Но пустоту уже использовал, чему даже я удивлен. Даже назвал в мою честь, польщен.