Лорд Дансени - Чудесное окно
Обзор книги Лорд Дансени - Чудесное окно
Лорд Дансейни
ЧУДЕСНОЕ ОКНО
Полицейский прогонял старика в восточной одежде. Именно это, да еще сверток, который тот нес под мышкой, привлекло внимание мистера Слэддена, добывавшего себе хлеб службой в торговом доме господ Мерджина и Чейтера.
У мистера Слэддена была репутация человека, мало подходящего для коммерческой деятельности. Дыхание романтики – легкое ее дуновение – побуждало его, вместо того чтобы обслуживать покупателей, устремлять взор вдаль, будто стены магазина были не толще паутины, а сам Лондон – пустым мифом.
Замусоленная бумага, прикрывавшая сверток, была испещрена вязью арабских букв; этого оказалось достаточно, чтобы пробудить в мистере Слэддене романтический порыв, и он следовал за стариком, пока небольшая кучка зевак, окружавшая чужеземца, не рассеялась. Старик остановился на краю тротуара, развернул свою ношу и собрался продавать ее. Ноша оказалась маленьким окном в старинной раме, с мелкими стеклами в свинцовом переплете. Ширина его была немного больше фута, а высота – чуть меньше двух футов. Мистеру Слэддену никогда раньше не приходилось видеть, чтобы на улице торговали окнами, поэтому он решил узнать цену.
– Все, чем владеешь, – ответил старше.
– Откуда оно у вас? – спросил мистер Слэдден, разглядывая удивительное окно.
– Я отдал за него все, чем владел, на улицах Багдада.
– А многим ли вы владели? – поинтересовался мистер Слэдден.
– У меня было все, что я хотел, – ответил чужестранец, – кроме этого окна.
– Должно быть, замечательное окно, – сказал мистер Слэдден.
– Оно волшебное, – произнес старик.
– У меня с собой всего десять шиллингов, а дома еще пятнадцать шиллингов и шестипенсовик.
Старик задумался.
– В таком случае, оно стоит двадцать пять шиллингов и шесть пенсов, – решил он.
Когда сделка уже состоялась, десять шиллингов были заплачены, а удивительный старик шел рядом с мистером Слэдденом, чтобы забрать остальные пятнадцать шиллингов и шесть пенсов и водворить волшебное окно в его жилище, у молодого человека мелькнула мысль, что покупка ему не нужна. Но они уже стояли у дверей дома, где он снимал комнату, и объясняться было поздно.
Чужестранец потребовал оставить его одного, чтобы приладить окно, и мистер Слэдден ждал за дверью на площадке скрипучей лестницы. Стука молотка он не слышал.
Вскоре длиннобородый старик в желтой одежде, со взглядом, перед которым, казалось, проплывали пейзажи дальних стран, появился на пороге комнаты и сказал: «Все готово». Они расстались. И мистер Слэдден, никогда не узнал, остался ли старик ярким пятном, живым анахронизмом на улицах Лондона или возвратился в Багдад, не узнал, в чьи смуглые руки перекочевали его двадцать пять шиллингов и шестипенсовик.
Мистер Слэдден вошел в скудно обставленную комнату, в которой он спал и проводил все время между закрытием торгового дома господ Мерджина и Чейтера и началом своей работы. Молодой человек снял и аккуратно сложил изящный сюртук, удивительно не подходивший к жалкой обстановке. Окно, купленное у старика, располагалось на стене довольно высоко. Прежде на этой стене не было ни окна, ни какого-нибудь украшения, только небольшой висячий шкафчик, где хранились чайные принадлежности. Теперь все они стояли на столе. Когда мистер Слэдден подошел взглянуть в новоприобретенное окно, была та пора летнего вечера, когда бабочки складывают крылышки, а летучая мышь еще не вылетает из своего жилища, но в Лондоне время отсчитывается по-другому: в этот час там уже закрыты магазины, но уличные фонари еще не горят.
Мистер Слэдден протер глаза, затем протер окно, но, несмотря на это, продолжал видеть сияющее синее небо и вдалеке, так, что оттуда не доносилось ни звука и не было видно дыма из труб, средневековый город, обведенный крепостной стеной с башнями, темно-коричневые крыши и вымощенные булыжником улицы; сразу же за белой каменной стеной с контрфорсами начинались зеленые поля, пересеченные лентами речек. На башнях стояли, развалясь, лучники, а вдоль стены – стражники с пиками, иногда по узкий улочкам проезжала повозка и, задержавшись у ворот, выбиралась за городские стены, иногда в город въезжала карета, окутанная туманом, спустившимся на поля вместе с сумерками. Из решетчатых окошек высовывались головы, странствующие трубадуры распевает под ажурными балконами. Никто никуда не торопился, никого не одолевали заботы. Мистеру Слэддену бросилась в глаза одна подробность, которая, как он счел, сможет пролить свет на эту тайну: на головокружительной высоте, выше церковного шпиля, на каждой башне над головами праздных лучников развевался флаг: маленькие золотые драконы на ослепительно белом фоне.
Из другого окна до него доносился шум моторов и долетали крики мальчишек-газетчиков.
С этих пор мистер Слэдден стал двигаться по заведению господ Мерджина и Чейтера с видом еще более отсутствующим, чем обычно. Но в некоторых отношениях он проявлял и мудрость, и расторопность: он произвел длительное и скрупулезное исследование, выясняя, кому может принадлежать белый флаг с золотыми драконами. Он никому не рассказывал о своем чудесном окне. Он изучил королевские флаги всей Европы, попытался заняться историей, обошел все учреждения, специализирующиеся на геральдике, но нигде ему не удалось обнаружить я следа золотых драконов на серебряном поле. А когда мистеру Слэддену стало казаться, что золотые драконы реют в воздухе лишь для него, он ощутил любовь к ним, похожую на ту, что чувствует в пустыне изгнанник, вспоминая о цветах, растущих у порога дома, или испытывает больной, видя прилет ласточек и догадываясь, что вряд ли доживет до следующей весны.
Как только господа Мерджин и Чейтер закрывались, мистер Стедден торопился в свою комнату с голыми стенами и не отрывал взгляда от чудесного окна, пока в городе не темнело, и страж не обходил крепостную стену с фонарем в руке, и не наступала бархатная, полная удивительных звезд ночь. Он пробовал найти разгадку и в очертаниях созвездий, но они не походили ни на одно из тех, что светят над обоими полушариями.
Проснувшись, он каждый раз прежде всего шел к окну, за которым город, уменьшенный расстоянием, сиял в утреннем свете, а золотые драконы плясали в солнечных лучах н лучники потягивались и размахивали руками на открытых ветрам башнях. Окно не открывалось, и он никогда не слышал ни песен трубадуров, ни даже колоколов, хотя видел, как срываются с гнезд и мечутся по небу испуганные звоном галки. Первым делом он обводил взглядом все далекие башни, чтобы вновь увидеть золотых драконов на белых флагах. И, убедившись, что они гордо развеваются – золотые на белом, отчетливо видные на изумительно глубокой синеве неба, – он, довольный, одевался и, бросив последний взгляд в окно, уходил на работу, не переставая думать о чудесном городе. Завсегдатаи торгового дома господ Мерджина и Чейтера напрасно старались бы угадать честолюбивые мечтания мистера Слэддена, идущего мимо них в отлично сшитом сюртуке: он мог оказаться всадником в доспехах или лучником, готовым сражаться ради маленьких золотых драконов, летящих на белом флаге, ради неизвестного короля в недосягаемом городе. Поначалу мистер Слэдден старался не ходить по жалкой улочке, на которой стоял его дом, но вскоре понял, что это не имеет значения, что за его чудесным окном дует совсем другой ветер, чем по эту сторону дома.
