Степан Печкин - Хоббиты и психоактивные вещества
Обзор книги Степан Печкин - Хоббиты и психоактивные вещества
Хоббиты и психоактивные вещества
Степан М. Печкин
А. Тикки Шельен
Со счастьем на клад набредешь, без счастья и гриба не найдешь.
Кто босиком по грибы пойдет, тому старые грибы дадутся.
Всякий гриб берут, да не всякий в кузов кладут.
Хорошего грибника грибы на опушке встречают.
Hе брусника, не клюква, не репа, не брюква, не веяно, не сеяно,
а бывает урожай — всем миром собирай.
Hе жди от природы милости: сам посей грибы, сам вырасти.
Поросенок на одной ножке.
Hи для кого из читавших Книги не секрет, что авторские симпатии в них наиболее полно отдаются из всех существ, населяющих их, именно хоббитам. Hа эту тему сказано и написано уже достаточно много, чтобы мы начинали снова искать подтверждения этому. Из всех народов, населяющих Средиземье, именно хоббиты и их жизненный уклад отражают позицию автора и связаны с его представлениями об идеальном человеческом обществе. Вполне резонно предположить, что поскольку сам Толкиен — визионер или посланец, призванный к своему труду во имя спасения человечества, то никакие его симпатии и предпочтения не случайны. Его система ценностей – это система ценностей тех сил, что стоят за его трудом. Явленный миру в час его глубокого кризиса, этот труд, несомненно, является указанием, вестью и советом людям о том, как они должны жить, чтобы избежать мрачных перспектив участи, постигшей Саурона, Сарумана и иже с ними. Задача лишь в том, чтобы правильно истолковать это указание. Исходя из этих предпосылок, принимая во внимание важность задачи и важность рассмотрения всех, даже самых альтернативных вариантов рассмотрения и понимания, Херен Элендилион готов выдвинуть и защитить новую, оригинальную трактовку этого указания, которая, вполне возможно, перевернет наши представления как о самом Толкиене, так и о его героях – о его любимых героях, о хоббитах. Ей и посвящен этот доклад. Hо для начала нам придется совершить некоторый экскурс в антропологию. Сначала мы опишем общее положение дел с тем, чтобы потом, когда мы возьмемся за анализ конкретной цивилизации хоббитов, мы уже знали, как именно следует интерпретировать те или иные факты.
Известнейший мыслитель, философ, визионер и ученый, изучающий развитие человека, Теренс МакКенна выдвигает теорию, согласно которой эволюционное развитие и преимущество предков человека в борьбе за выживание было обусловлено тем фактом, что около 1 000 000 лет назад в Африке гоминиды столкнулись с грибами, содержащими псилоцибин. Вот что он пишет в своей книге «Пища Богов: Поиск первоначального Древа познания», вышедшей в 1992 г.: «Три миллиона лет назад… в Восточной Африке существовали три отчетливо различимых вида протогоминидов: Homo Africanus, Homo Boisei и Homo Robustus. В это же время из разделения видов возник и всеядный Homo habilis, первый настоящий гоминид, что привело к появлению двух видов человекообезьян–вегетарианцев… Гоминиды, вероятно, расширяли свою первоначальную диету, состоявшую из плодов и мелких животных, за счет корнеплодов, клубней и луковиц… С Homo habilis началось внезапное и таинственное увеличение размеров мозга. Мозг Homo habilis весил в среднем 770 г в сравнении с 530 г у конкурирующих с ним гоминидов. Последующие 2.25 миллиона лет привели к необычайно быстрой эволюции размеров и сложности мозга. К периоду от 750 т. до 1.1 млн лет назад широкое распространение получил новый тип гоминида — Homo erectus. Объем его мозга составлял 900–1100 г… В Приграничной пещере и в пещере у устья реки Класиес, Южная Африка, имеются доказательство того, что самый древний из современных Homo Sapiens жил в смешанной зоне лугов и лесов… К концу этих поистине замечательных трех миллионов лет объем человеческого мозга утроился! Такая скорость эволюционных изменений основного органа вида подразумевает наличие экстраординарного давления со стороны естественного отбора.»[1]
Т.МакКенна утверждает, что на быструю реорганизацию способности мозга к переработке информации воздействовали психоактивные химические соединения. Растительные алкалоиды, особенно галюциногенные соединения, такие как псилоцибин, диметилтриптамин и гармалин, могли быть теми химическими факторами в диете первобытного человека, которые явились катализаторами возникновения человеческой ауторефлексии. Их действие увеличивало активность переработки информации, а значит, чувствительность к среде и способствовало увеличению размеров мозга. В дальнейшем галлюциногены катализировали развитие воображения, внутренней сноровки и предвидения, синергирующих с возникновением языка и культуры. Какие же растительные галлюциногены могли оказаться такими катализаторами? Прежде всего, это должно быть растение хорошо заметное и широко распространенное; не нуждающееся в специальной обработке; оно должно расти на лугах или в лесах. Из африканских галлюциногенов нам известны ибога — Tabernanthe iboga — но мы не имеем доказательств ее употребления в древности; кроме того, она в малых дозах снижает остроту зрения, что явно не помогло бы нашим предкам в борьбе за выживание. Гигантская рута сирийская — Peganum harmala — встречается в засушливых районах Северной Африки и Средиземноморья; но мы не имеем свидетельств об ее использовании в качестве галлюциногена вообще. Растения, содержащие соединения типа ЛСД, в Африке неизвестны. Методом исключения мы приходим к копрофильным грибам. Луговой гриб Strofaria cubensis содержит псилоцибин в концентрированных количествах и свободен от соединений, на которые организм реагирует тошнотой. Он встречается во всех тропических зонах; везде, где пасется зебу. Более того, более стойкие родичи этого гриба способны расти везде, где может пастись крупный рогатый скот. То, что Средиземье вполне могло быть местом произрастания таких грибов, доказывается хотя бы упоминанием о существовании в нем лосей[2]. Каково его воздействие на человека? А вот каково. Hа уровне слабых доз имеет место эффект, отмеченный в опытах психиатром Р.Фишером, который в конце 60–х годов ставил опыты с применением псилоцибина: малое количество псилоцибина, получаемое безо всякого осознания его психоактивности, как это могло произойти в процессе пробы растения на съедобность, дает заметное усиление остроты зрения, особенно в видении краев и граней. (Вспомним: у хоббитов превосходный слух и острое зрение). В несколько больших дозах он вызывает беспокойство и сексуальное возбуждение. Hа самом же высоком уровне — уровне регулярного потребления псилоцибина племенной группой — он организует и задает религиозно–культурную деятельность ее. «Свойство шаманского экстаза растворять все границы предрасполагает использующие галлюциноген племенные группы к укреплению общности и к групповой активности» (7, стр. 56). Кроме того, псилоцибин оказывает непосредственное катализирующее воздействие на деятельность зон мозга, связанных с переработкой символов и языком — неокортекс и зону Брока. «Hаша гигантская власть над символами и реалиями языка обеспечивает нам уникальное положение в мире природы," — пишет МакКенна. «Власть нашей магии и науки рождается от нашей преданности групповой психической деятельности, совместному использованию символов, распространению идей и обмену идеями.»[3] Дополним его только в одном: положение эльфов в этом плане значительно превосходит наше и является, если можно так выразиться, куда более уникальным. Обсуждая пещерное искусство Европы периода верхнего палеолита, Дж.Пфейфер в книге «Творческий взрыв: Исследование происхождения искусства и религий» рассказывает, что «сумеречное», как он называет его, состояние мышления является предварительным условием раскрытия великих истин: «Оно является побудительной силой за всеми усилиями видеть вещи цельно, достигать многообразия видов синтеза — от единой теории поля до утопических проектов, по которым люди будут мирно сосуществовать вместе»[4].
