Дэвид Бишоф - Единороговый гамбит
Обзор книги Дэвид Бишоф - Единороговый гамбит
Посвящается всем прочим членам моей семьи:
Ральфу и Анне,
Аните и Гэри,
Биллу и Барбаре,
Дику и Лил,
Джону и Мардж,
Генри и Мэри, всем их детям и всем детям их детей,
а также, с особливым почтением, Герману и Бетти, ведь без них — как без рук...
Отдельная благодарность тем, кто протянул мне руку помощи:
издательнице Шейле Джильберт, которая согласилась опубликовать сей текст,
Карен Хаас, которая внесла свою лепту в его подготовку к печати,
издателю Джону Сильберсэку, которому довелось присутствовать при финале,
ребятам из «Стардейт мэгэзин», редактором коего я являюсь, за неоценимую моральную поддержку,
— и Эллен Пайда, которая не давала мне пасть духом.
Пролог
Его немилость Хырц Моргшвин, Черный Властитель, весь измаялся, сидючи на своем троне слоновой кости и ожидая, пока его верные прихвостни, воины-норхи, явятся с рапортом о походе.
Моргшвин заранее знал, что рапорт будет неутешительным. Еще час назад часовые с крепостного вала донесли, что норхи приближаются к замку своего короля пешим ходом и что беглой королевы, за коей их посылали, с ними нет.
Жирный и плотный обед Моргшвина бурчал и копошился в его желудке, точно живой, грозясь прогрызть дорогу обратно на волю. Черный Властитель осушил кубок с бренди и вытащил из кармана табакерку, дабы как следует зарядить ноздри. Нелегко быть Черным Властителем, ох, нелегко — особенно Черным Властителем с беспредельными амбициями, каким и был Моргшвин. Сами посудите, разве можно требовать от ближних понимания, если геноцид народа средней величины для тебя — работка на одно утро, а семь смертных грехов — лишь способ убить время в ненастный субботний вечер? Но и Черные Властители способны испытывать чувства — правда, в основном, низменные, но чувства все-таки! Так что не худо бы кой-кому поднатужиться и уразуметь, что Хырц Моргшвин — невинная жертва своей социальной среды и архаической системы воспитания, не говоря уже о давлении тех настырных кармических тенденций, которые командуют взаимоотношениями Порядка и Хаоса во всем Полимире.
Как ни крути, а без злодеев далеко не уедешь; кто-нибудь да должен использовать Зло по назначению, чтоб зря не пропадало и под ногами не путалось. Надо сразу отметить, что настоящимзлодеем Моргшвин никогда себя не считал. Он знал, что применяет сомнительные с точки зрения морали методы, да и любопытство свое утоляет не самыми благими средствами, но в последнее время все его деяния были подчинены одной цели: навести порядок в проклятом водовороте под названием Темный Круг, обуздать бесчинства всех этих помешанных-перемешанных Магсил, которые затопили его владения, точно бурлящая, вонючая, отвратительная на вкус похлебка.
Черный Властитель раскрыл табакерку и, захватив большую щепоть сияющего порошка, славного снежка, зарылся в него своим крючковатым носом, давно покрывшимся красными ниточками набрякших сосудов от неумеренного нюхоугодия.
Нос Хырца испустил звук:
— Хрюк!
Приход, да что там — прилет! — плюс — о-о! — круговерть окрыленной крови, огненный туман — к вискам, видения детских шалостей, замученных жаб, престолонаследнических бесчинств, девчачьи кружева под рукой, хиханьки-хаханьки...
Звучный стук в дверь прервал нюхательные операции Хырца.
— Ваше величество! Норхи готовы к аудиенции, — возгласил мажордом.
— Пусть войдут, — распорядился Хырц.
Черный Властитель принял подобающую — свою коронную в обоих смыслах этого слова — позу: ссутулился и втянул голову поглубже в плечи. Получился вылитый стервятник. Для пущего эффекта Хырц сощурил глаза в безупречные черные щелочки, а с его губ тем временем сами собой стали срываться пробные «с-с-с» презрения и «фгм» надменности. Серо-буро-черные одежды, пышными складками окутывающие его тело, придавали ему сходство с еще одной летучей тварью — откормленной летучей мышью. Хотя в глубине души Хырц Моргшвин и считал себя слугой благородного дела, он отлично знал, что наделен недюжинным, зубодробительным даром напускать на себя зловещий вид. И ничуть того не стыдился.
Изукрашенная серебряными накладками дверь распахнулась. Двое норхов — норх Гробонос и норх Грызноклык — стоически вдвинули свои тела в дверной проем, задевая плечами за косяки и втягивая головы в плечи, ибо вход был для них низковат.
Чеканным шагом норхи вошли в тронный зал и вытянулись перед своим повелителем. Выправка у них была военная, точно у старослужащих горилл-мутантов. Но еще прежде них в помещение ворвался авангард их отряда — волна ужасной вони.
Ноздри Черного Властителя, все еще забитые чудо-табачком, конвульсивно задергались от неожиданного смрада. Он раскрыл рот, чтобы заговорить.
— Я... — начал он, но «я» превратилось в «а-ай», а следующее слово в «пчхи»; струя монаршего табачка и соплей ударила в физиомордии норхов.
Те, склонив головы, пали на колени.
— Так нам и надо, о, великий Властитель Квадрантов, поделом нам. Ваша живая игрушка ускользнула из наших рук.
— Полегче, гнусные вы отродья. Леди Аландра не игрушка... она моя супруга, моя королева... она — Ключ. — Хырц утер нос заскорузлым платком. — Она отомкнет тайны, которые уничтожат границы внутри Круга... а может статься, заодно и приведут его в путный вид! — Он подался вперед, сощурив глаза до предела. — Отвечайте, фурункулы, может, вы мне объясните, что за мурня творится? Мои волшебники, мои астрологи, мои нумерологи — каждый все по-своему толкует. Говорят: Маги-Игромейстеры посходили с ума; говорят: вернулся сосланный колдун и вершит месть, перекраивая законы Темного Круга... а законы эти все равно, что золотые, потому что их и так по пальцам посчитать можно. Только по мне — болтология это все!
— Мы знаем лишь то, что видели сами, и можем только отрапортовать, — каркнул один из монстров.
— Да уж, рапортуйте, сделайте милость.
Норх Грызноклык встал с колен.
— С момента, когда мы, согласно приказу, отправились через Врата в погоню за беглой королевой, вся наша мощь и внимание были сосредоточены на выполнении боевого задания, — пролаял он. — Наши кони, фактически, летели на своих окрыленных копытах через полосу пересеченной местности у границы Круга. Вскоре Аландра появилась в поле нашего зрения, хотя фора у нее все-таки была.
