Юлия Галанина - Охотники за магией
Обзор книги Юлия Галанина - Охотники за магией
Юлия Галанина
Охотники за магией
Не иначе, как Медбрат меня под руку толкнул, счёт из прачечной вслух прочитать.
Вот очень мне это надо было, просто необходимо!
Можно подумать, я его оплачиваю из собственного кармана, а не из средств нашего представительства в Шестом Углу Чрева Мира.
Да и обсчитали не намного, так, из любви к искусству.
Оно бы всё ничего, но на словах, красочно характеризующих подштанники главы представительства, неприлично (по мнению владельца прачечной) засаленных, начались чудеса.
Я даже не успела цену этим отстиранным подштанникам назвать, скромно завышенную раза в полтора, как вдруг лист ярко вспыхнул у меня в руках, по нему побежали веселые огоньки пламени.
От неожиданности (и боли) я завопила и отбросила его прочь от себя. Лист не упал, а наоборот, поднялся выше и закружился по комнате, набирая обороты, словно шмель. Огненные искры сыпались с него роем и поджигали все вокруг.
Запылал грубый деревянный стол, за которым приходилось вести дела, загорелись тетради учёта, всякие приходно-расходные ведомости. Я не сразу сообразила, что надо всё бросать и улепётывать, и попыталась сначала спасти документы, но потом поняла, что надо спасать руки.
Посыльный из прачечной смотрел на всё это диво, открыв рот, пока несколько искр не приземлилось и ему на темя. Противно запахло палёным волосом. Вопли посыльного присоединились к моим. Горящий лист летал, а мы вопили на один дух. Наконец я охрипла и вспомнила, что у нас ещё и ноги есть, вдобавок к глоткам.
— Бежим! — толкнула я посыльного к двери, и мы вывалились из кастелянской каморки.
Оказавшись вне досягаемости магических искр, посыльный на удивление быстро сориентировался и, прикрывая ладонью подпаленную макушку, кинулся к шнуру звонка, висевшего на входе для вызова случайным посетителем кого-нибудь из представительства. И устроил трезвон, яснее ясного намекающий, что вызывают всех.
Вниз по лестнице первым скатился Град, а за ним все, кто были в этот час дома.
— Заклинание нашли! — взвизгнул посыльный. — Огненное!
Связываться с огненным заклинанием никому не хотелось, — ждали Профессора. Раз он глава представительства, пусть и выкручивается.
Профессор замешкался, прибежал со стороны лавки, путаясь в полах длинного стеганого халата, и (к облегчению всех) грозно скомандовал:
— Отойти и не приближаться!
Ни один приказ Профессора не выполнялся с таким послушанием. Народ уже разглядел свежую гарь на темечке прачечного посыльного. Желающих получить такую же не было.
Профессор и здесь находился в выигрышном положении, — у него-то почти вся макушка была лысая, сгорать нечему, чего теперь бояться?
Он заслонился рукавом халата от возможного жара и рванул дверь.
Мог и не закрываться, — в комнате уже всё прогорело, слой пепла покрывал каменные плиты пола. Сгорел деревянный стол, сгорели полки и корзины.
Сгорели свежевыстиранные простыни, пододеяльники и наволочки, доставленные посыльным. Сгорели и подштанники, из-за которых всё случилось.
И это значит, что Профессор лишился нательного белья, потому что вторая пара сегодня тоже покинула этот мир: я выкинула их перед приходом посыльного, как не подлежащие восстановлению, рассчитывая выдать начальству выстиранные, и потом уже озаботиться приобретением новых. (А три пары подштанников в гардеробе глава представительства считал непозволительной для себя роскошью).
Похоже, все эти потери Профессора не очень расстроили.
Он цепко оглядел комнату, выудил из кармана обкусанный карандаш и старый ценник, поставил на оборотной его, относительно чистой стороне дату, время и место происшествия и принялся по свежим следам набрасывать черновик графы «последствия» для карточки нового заклинания.
Посыльный, убедившись, что огня больше нет, протиснулся поближе и, глядя на Профессора преданными глазами, упорно тыкал пальцем в свою макушку. Судя по тому, с каким энтузиазмом он это делал, кожа головы у него не пострадала.
Закончив описание пожарища, устроенного прачечным счетом, Профессор исследовал и плешь посыльного, даже понюхал её.
— Колоссально! — довольно произнес он, постукивая карандашиком по макушке и вслушиваясь в получаемый звук.
— Когда за деньгами придти? — радостно уточнил посыльный, смотря на Профессора снизу вверх.
На месте главы представительства я бы сказала «вчера».
Ведь прелесть ситуации заключается в чём: счётец-то сгорел, но платить по нему всё равно придётся. Общую сумму оплаты посыльный знает назубок. Кроме этого придётся заплатить за горелую макушку, тут Профессор со своим «колоссально» цену ей сделал хорошую. А мои обожженные руки достались нам, получается, бесплатно?
Хотя во всём виноват владелец прачечной: напиши он как нормальный человек, не пускаясь в красочные характеристики: «дюжина сильно засаленных подштанников» — ничего бы и не было. Из таких правильных фраз заклинания почти не получаются.
Тоже мне, поэт! Делать ему больше нечего, как живописать бельё клиента. Да и Профессор хорош: это же надо так вещи затаскать, чтобы видавший виды прачечник пустился их подробно описывать!
А ко всему этому мы будем спать сегодня на грязном белье: чистое-то сгорело!
И опять дыра в бюджете: придется покупать новые простыни и всё остальное. И две пары подштанников в том числе — не будет же глава дипломатического представительства ходить без нижнего белья. Даже для Профессора это чересчур вызывающе. Общественное мнение ему не простит, вся наша дипломатическая деятельность пойдет насмарку, престиж родины, соответственно, пострадает.
А общественному мнению плевать, что денег у нас осталось, — кот наплакал. И корабль придёт только в следующем месяце. И побочных заработков (то есть основных, на самом-то деле) пока получилось меньше ожидаемого.
Ну и в довершении, завтра все будут заниматься интересными делами, каждый в меру своих обязанностей и воображения. А я пойду покупать простыни и подштанники только на том основании, что из всех живущих в представительстве одна я, по мнению некоторых, самими богами создана вести хозяйство. Потому что все остальные, увы, — мужчины.
От этих мыслей мне стало как-то особенно печально, и я побрела наверх к себе. Нашла мазь от ожогов, намазала руки и легла в кровать с несвежим постельным бельем, уверяя себя, что оно еще очень даже свежее.
И, стараясь загнать боль от ожогов подальше и поглубже, стала думать, как же я дошла до жизни такой…
Глава первая
