Koree Key - Медсестра
Обзор книги Koree Key - Медсестра
Koree Key
Медсестра
— Сука! Тварь! Подлая шлюха! — Осторожно, Ирина Андреевна, давайте, та-ак, руку сейчас поднимем…
— Я знаю, ты приехала сюда, чтобы занять моё место! — Так, осторожно, закатаем рукавчик…
— Я все вижу!
— Успокойтесь, вам нельзя нервничать. Зачем вы опять себя накручиваете?
— Ты тварь, ты вылетишь из моего дома, как мешок с дерьмом! Я скоро поправлюсь, и духу твоего тут не будет! — Она уже визжала, брызгая слюной, и я отстраняюсь, чтоб не попасть под неприятную слизь.
— Конечно, вы уже совсем скоро поправитесь! — (давай уже кончай этот концерт, Ничего нового всё равно не скажешь) — и безмятежная улыбка моих губ немного вздрагивает, надоело, право слово — три недели одно и то же.
Конечно, я не понравилась скотинке с первого взгляда. Да и как могла понравиться расплывшейся алкоголичке самого что ни на есть климактерического возраста стройная и свежая двадцатилетняя медсестра? Правильно, никак. Я сделала проще — понравилась мужу.
Честное слово, был бы другой путь, я бы им воспользовалась. Я тут целый месяц, и последние дни даются особенно тяжко. Впрочем, первые тоже легкими не были. Приходилось все время следить за ней — скотинка попалась тупая, но хитрая. Трижды она меня обманывала. Два раза напивалась тем, что было в заначках. На второй раз я уже и обыскала всё, а она подкупила почтальона. С её-то стажем; да с такой печенью достаточно и глотка водки, чтобы развезло, как медузу на отмели.
Пришлось решать и эту проблему Мне ни в коем случае нельзя отсюда вылететь до срока.
Вот с тех пор скотинка меня и возненавидела. Думала, наверное, что её будут деликатно и нежно выводить из запоя. А я сунула ей в нос нашатыря, потом устроила промывание желудка и холодный душ Очень освежает.
Потом был относительно спокойный период — она больше не срывалась, и я ещё не очень проголодалась. А сейчас каждый день за неделю идёт… Теперь слежу сразу за двоими — мне тоже надо удержаться. Ни грамма до.
По ночам закрываю глаза и вижу ждущие меня сияния. Три больших и россыпь тех, что помельче. Я знаю их все наперечёт — большой кувшин, чаша для супа (жаль, без крышки), чайнике деревянной ручкой. Мелкие — это стаканы, чарки, и ещё мелочи, всякая всячина. И ещё одна проблемная штука, не знаю, что с ней делать. Магнит в оправе — брусок руды почти на два килограмма. Его ведь тоже нужно вернуть.
Сегодня сияние стало просто нестерпимо зовущим, в животе засосало, и я вышла из дома в сад. Там в пристройке хранится целый мешок сладких голубых леденчиков — из них делают бордоский сироп для опрыскивания деревьев. Мешок заперт, но если очень надо, я бы до него добралась. Пока терпеть можно. Просто стою неподалёку и дышу еле заметным голубым туманом. Третью ночь подряд.
Впрочем, сегодня Можно уже не прятаться, завтра — последний день. Мы уходим в новолуние. Корни в землю, руды в недра. Домой!
А еще ужасно надоело притворяться — настолько, что я перестала даже делать вид, что моюсь по утрам и хожу есть вместе с остальной прислугой.
Рассвет застал меня в саду. Собирать на себя росу не хотелось, и я по дорожке выбралась к воротам, а уже оттуда к дому. На кухне обсуждали меня.
— …и всегда в чёрном ходит, прям не медсестра, а плакальщица какая на похоронах!
— А глаза видела? Глаза у нее страшенные. Вроде светлые, а мутные какие-то, и глядит всё искоса.
— Ага, сначала глянешь — вроде всё нормально, девка как девка, а приглядишься чё-т не то. Вроде чё не так?
Первый голос жарко зашептал:
— Слушай, мне чё девки из котельной, сказали. Говорят, её сам привёз, чтоб от Иринки избавиться. Говорят, она не медсестра никакая, а крутая киллерша. Спец по таким случаям — надоевших жён или там мужей скоренько в могилу сводит. Сама типа ухаживает, типа сестра-сиделка, и чё-то такое колет, а они все через пару месяцев раз, и сердечный приступ. Или там инсульт ещё. И всё, пипец.
— Да ну? Да ты чё гонишь, ваще…
— Да вот! А ты думаешь, почему он с ней до сих пор не переспал? До сих пор он cо всеми сиделками и секретаршами… Всех тянул, чё Иринка-то бесилась, чё их меняла раз в неделю?
Я чуть-чуть послушала и пошла дальше. Думайте, дуры, гадайте. Ха, странная! Это вы ничего, считай, не видели. Ох, как я вначале чудила! Первая, понимаешь, попытка после трансформации. Башка дурная, ничего толком не помню — ну, то есть помню, что людям надо зачем-то водой себя поливать, а сколько, когда и зачем — не помню. Экзамен сдала — и забыла. Да, кое-что во мне, видимо, не поддаётся изменениям. Наверное, это я и есть. Короче, в тот раз пока не сориентировалась, чуть всё не завалила, блин. Смешно вспомнить.
Мне б до ночи продержаться, а там пусть мелют, что хотят.
Иду по коридору — провода горят и манят. Серьги, пряжки, брошки. Всякая фурнитура. Жрать хочу! Сладкого!
Крайняя степень голода — это когда я вижу её в человечках. Да, такое лёгкое сияющее облачко в печени, и зелёное свечение, разлитое по крови. У человечек она всегда жёлто-зелёная видимо, белок окрашивает. И днём её больше, ненамного, но всё-таки.
Так развлекала себя, пока шла длинным тёмным коридором — сторона дома, предназначенная для прислуги, резко отличается от представительской.
Последний день, он трудный самый: Моя кажущаяся неуязвимость, и её реальная близость подтачивают изнутри. Сколько раз срывались сестры на последнем дне — не перечислить. Не будем умножать печальную статистику.
Запираюсь в комнате и погружаюсь в ничегоделание. Закольцовываюсь. Когда тысячу раз Поймаешь свой хвост, можно очнуться — как раз будет время утренних процедур, скотинка раньше полудня не поднимается.
ВСЁ!
Ждите меня, я иду к вам!
Мои сладкие-пресладкие, сестричка уже в пути!
Внутри туго свернутая поющая пустота, как будто спеленали воздух, в котором растекся колокольный звон. Красивого розового колокола.
Розового Медного колокола.
Неприметно выскальзываю из комнаты. Если б не выучила путь заранее, увидела б его въяве — маячки светят, что надо. Три больших, и маленькая россыпь.
Хозяйский кабинет открывается легко, а вот от главной дверцы, потайной, ключа я добыть не смогла. Ну что же, замок-то — латунный, стилизованный под старину. Правда, от олова привкус тухловатый остаётся, ну да тут уж не до разносолов, действовать надо…
Что же, пора! Зажмуриваюсь, ловлю мутно-голубоватый факел замочной коробки и выпиваю всю медь! Мысленно сплевываю, поскольку слюноотделение у тельца уже прекратилось, предвещая скорый оборот. Поехали!
