Алексей Матвеев - Конан и Властелин Огня
Обзор книги Алексей Матвеев - Конан и Властелин Огня
Алексей Матвеев
Конан и Властелин Огня
…и был день и была ночь, и так было всегда. Но однажды один из богов усомнился в правде братьев своих, сотворивших мир, и истолковал сомнения свои в превратном смысле. В одночасье уверовал он в толкование своё, как было бы оно единственно верным. Узрел он, что Свет и Тьма существуют раздельно друг без друга, как две нерушимые основы мироздания, и не понравилось ему это. Тогда возжелал он построить новый мир по разумению своему, и разрушить до основания старый, созданный братиями его, а для того задумал он стереть грань меж Светом и Тенью, дабы повергнуть творение их во Мрак небытия. И когда другие боги злые и добрые, светлые и темные узнали об этом, то собрались они на совет, и в одночасье положив предел былым распрям, восстали для борьбы с отступником и низложили его. А в наказание, разъяли они тело нечестивого, сотворив из единого целого трёх бессмертных существ, каждого по отдельности, и на грядущее, дабы не дозволить случиться их воссоединению, наделили их разными помыслами: первым явил себя миру тщеславный маг, вторым стал воин, наделенный силою тьмы, а последним сотворили волхва, несущего в мир свет и добродетель, ибо в каждом зле, пусть и самом великом, всегда найдётся крупица доброты. Душу отступника придали Свету, а мысли его обратили в небесную твердь…
Отрывок из Книги Пророчеств, отнесённой к ранним летописям Дохайборийской эпохи.Пролог
Продолговатый стол из грубо отёсанных дубовых брусьев, покрытый алым полотном со свисающей до пола длинной золотистой бахромой, стоял посреди открытой террасы. Облачное с радужными переливами и яркими разводами кроваво-красное небо мира, затерявшегося в межъизмерениях, с немым сожалением взирало на древние руины некогда великолепного собора с галереями, оранжереями и внутренними дворами, почившего в лету многие тысячелетия назад. Разрушенное строение, противореча всем ныне известным законам мироздания, раскинулось на островках суши, парящих в бездонной пустоте. Казалось, существовавший некогда огромный материк, однажды треснул и раскололся, обратившись в невзрачные клочки земли, на которых чудом уцелели фрагменты старинных построек. На разной высоте парящие в безоблачном небе острова, соединялись меж собой лестницами из потрескавшихся каменных плит, плавно покачивающихся в пустоте, словно лодки на волнах. Безветрие и мертвенная тишина, нарушаемая лишь возгласами участников собрания, дополняли картину вселенского хаоса и придавали пейзажу особую пикантность. Осыпавшиеся стены, разбитые колонны, потрескавшиеся плиты и голые каркасы лишенных кровель и опор строений — вот всё, что оставило нещадное течение времени некогда величественному миру, в одночасье уничтоженному безумными магами, из недр самой преисподней выпустившими на волю дремавшее веками зло, c которым не в силах оказались совладать.
Истинные имена участников, собравшихся на совет, мало кому известны, ибо времени утекло с того памятного дня премного, да и сущности носившие эти имена были в большинстве своём многолики и многослойны.
Из восседающих за «Большим столом» членов совета, одни выглядели угрюмыми, другие бесстрастными созерцателями бытия лишь в себе самих, а третьи были злы и коварны, обуреваемые недоверием и нечестивыми помыслами. Однако события, собравшие их всех, принуждали забыть о мелких распрях и сплотить волю воедино, чего не случалось уже очень давно.
Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что собравшиеся за столом пребывают в полном молчании и как будто даже не шевелятся, но в тот день велось меж ними бурное обсуждение и бушевали страсти.
— Есть повод усомниться в том, кого избрал ты, да и под силу ли такое смертному? — наконец, перейдя к сути дела, задал вопрос высокий жилистый воин в остроконечном шлеме, его смуглое обветренное лицо выдавало в нём уроженца крайнего севера.
Его морщинистое лицо, за исключением щек сплошь покрывала густая щетина, как то было принято в обычаях народов севера, а остроконечный подбородок венчала аккуратная ухоженная бородка. Воин облачился в тяжелую стальную кольчугу, а на его поясе красовались бронзовые ножны с прямым двуручным мечом западного образца.
— Он великий воин. Доблесть и честь его добродетель. — твёрдо возразил ему суровый воитель, который сидел в дальнем углу дубового стола, покрытого алой скатертью с бахромой, идеально гармонировавшей с цветом нескончаемого неба, нависшего над головами участников совета.
Взгляд его очей был строг и холоден, в них читалась уверенность и самообладание. Воин был в летах, седобородый угрюмый, но было бы ошибкой признать в старике слабость, ибо его стальные мышцы всё ещё хранили исполинскую силу, а широкие плечи и могучая стать её лишь подчёркивали. Как и собеседник, воин был уроженцем севера. Одет он был просто: в волчьи шкуры — национальную одежду северных горцев, а из доспехов имел только широкие металлические браслеты, защищавшие руки. За его спиной в деревянных ножнах изнутри отделанных овечьим мехом крепился широкий двуручный меч работы закатного кузнеца.
— Он авантюрист, пьяница и дебошир! — усмехнулся жилистый северянин, теребя редкую бородку.
Горец говорил бесстрастно и уверенно, его холодный взгляд не выказывал ни чувств ни эмоций, но по тону и недружелюбным взглядам собрата с севера, можно было судить об их взаимной закоренелой вражде, вызванной спором давно минувших дней и до сих пор неразрешенным.
— Довольно! — прервал разгоравшийся спор строгий голос, какой мог принадлежать только властному и мудрому человеку. — Близится час великой беды! Здесь больше нет места для споров и пререканий и нет причин для былых распрей. Может статься так, что причин уже вообще ни для чего не будет. Механизм разрушения уже запущен.
Говоривший восседал во главе стола и не вызывало сомнений, что среди остальных участников собрания он пользовался неоспоримым авторитетом. Взгляд его светлых очей был ровным и спокойным. Облачен он был в белые одежды жреца Света, а голову его венчал обруч из сверкающего металла цвета солнца. Оружия при нём не было.
— Причины. Что есть причины без последствий? Когда не было причин для беспокойства, никто не думал и о последствиях. Время упущено и теперь ничего не остаётся, как бросить игральные кости и наблюдать за тем, как они лягут. — возразил ему тонкий шипящий голосок, обладатель которого сидел в другом конца стола, напротив; в его тоне явственно ощущалась властность, отнюдь не меньшая, нежели у главы стола, его взор был мудр и уравновешен, однако его чёрные обсидиановые глаза источали затаённое в глубинах души древнейшее зло. — А что до распрей…и правда, не теперь.
![Альфонс Доде - Малыш[рис. В.С. Саксона]](/uploads/posts/books/138467/138467.jpg)
