Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать…
Обзор книги Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать…
В книге нет заведомо положительных и нарочито отрицательных персонажей. Главные герои — Аниаллу и Анар — при всей их непохожести на нас, воспринимаются как реальные существа, разве что наделенные магической силой, кошачьей интуицией и чувством Пути. Путешествие по загадочным мирам открывает им их истинное «я» и вплотную подводит к пониманию того, что привычное равновесие сил в их внешне благополучном мире вот-вот нарушится…
Наталия Аникина
Кошка, которая умела плакать...
Автор благодарит Татьяну Евгеньевну Никольскую и Сергея Викторовича Богачёва.
Вместо предисловия
(Адаптационный курс для си'алаев).
Впервые слова «Путь» и «Книга Судеб» я услышала, когда была ещё очень маленькой. В Дирхдааре, на родине моих родителей, некоторые люди верят в бога Раана. По преданию, в далёком прошлом он избавил мир от власти злой силы, принявшей облик ужасного дракона Ж'занхаара, и в награду за это деяние получил от Всеобщего Прародителя власть над землями Энхиарга, за исключением его собственных владений — Наэйриана, скрытого за кольцом неприступных гор. А в придачу к власти — волшебную Книгу Судеб, где были прописаны пути всех разумных обитателей нашего мира. Подробно, буквально по дням.
Печальная легенда. Рабская какая-то — не только для подданных, но, по-моему, и для самого бога тоже. Хотя для Дирхдаара, с его жестокими нравами и до сих пор сохранившимся правом на рабовладение — наверное, в самый раз.
Здесь же, в Бриаэлларе, одном из чудеснейших городов Наэйриана, куда посчастливилось перебраться моей семье, на многие вещи — и на Путь, и на Книгу Судеб и, кстати, на нашего легендарного Раана, — смотрят совсем иначе. Сама мысль о том, что жизнь существа может быть от начала и до конца предопределена кем-то извне, претит любому созданию, принадлежащему к Старшим народам. Конечно, и в жизни самих «Старших» очень многое зависит от того, кто из наэй их создал, но это больше похоже на наследование ребенком каких-то черт своего родителя (имея что-то общее во внешности и характере, какую-то внутреннюю связь, они всё равно разные, независимые личности), и с понятием Пути как в Дирхдаарском, так и в местном понимании никак не связано.
У каждого из трёх Старших народов есть нечто, помимо внешних признаков, объединяющее расу. Это можно назвать «духом расы», тем, что делает, например, алая алаем, а не просто красивым человеком с пришитыми кошачьими ушами и хвостом. Это как частица наэй в нашем сердце, то, что делает нас воистину её детьми. Благодаря этому божественному кусочку, мы обладаем большинством из наших способностей, и даже мировоззрение существа Старшей расы зависит оттого, какую из Сил олицетворяет его создатель: Веиндор Милосердный — наэй смерти и нового рождения, повелитель призрачных, или серебряных, драконов, что живут в горах Тир-Веинлон и Элидане; Аласаис — властительница алаев, прекраснейшая повелительница эмоций, или её сестра Тиалианна — Владычица Судеб, Хозяйка Пути и богиня удачи.
Это она, третья из наэй Старших народов, обладает даром видеть предназначение каждого существа и то, какая дорога может сделать его счастливым, а какая — завести в тупик «отчаянья и вечного сожаления». То есть — высшим пониманием Пути, которым она поделилась с сотворенными ею танаями и которое всё ещё остается непостижимым для большинства других созданий.
Даже для многих из тех, кому довелось жить среди народов Старших рас, кто изучал их философию, Путь так и остался «непонятным понятием», странным и размытым. Я думаю, потому, что делая в жизни какой-то шаг, обычное существо задаёт себе вопрос: «Хорошо ли я поступаю? », а создание Старшей расы спрашивает себя ещё и о том, «Путёвый» это поступок или «НеПутёвый». «Старшие» знают, что иногда даже самый правильный на первый взгляд, то есть одобренный местной моралью и религией, поступок может повлечь за собой дурные последствия. И наоборот, то, что кажется кому-то злом, в высшем понимании может быть совершенно необходимо. Умение видеть эту истинную природу событий называют «чувством Пути».
«Где пролегает грань между добром и злом? — По нашим собственным душам», — говорят танайские жрецы.
«Тот, кто идёт против себя, вразрез со своим внутренним «чувством Пути», подчиняясь чуждым, навязанным ему обществом или религией догмам, — творит зло.
Тот, кто следует своей природе и не мешает другим следовать своей, кто советует, но не навязывает своего мнения, — умножает добро.
Ибо Пути — воля мироздания, стремящегося к гармонии…»
Тиалианна, Аласаис и Веиндор служат этой вселенской гармонии. Но и им не дано изменить чей-то Путь — они могут сделать словно лёгкий набросок карандашом в твоей Книге Судеб, и только ты сам можешь решить: обвести эти карандашные строки чернилами или стереть их. Таким образом, Путь не лишает нас свободы, но знание о нём помогает избежать ошибок и не потратить жизнь зря. Путь — это то-чем-существо-может-стать-и-чем-оно-стать-никогда-не-сможет. То, что в его судьбе предрешено, от чего оно будет счастливо, и от чего — несчастно, а иногда, более того, как ему следует жить, чтобы, стремясь обрести своё счастье, не сделать несчастными других — всё это и записано в Книгах Судеб.
(А сами Книги Судеб всё-таки не вполне книги. Они, мне кажется, скорее, похожи на ученические тетради, например, на такую, в которой я пишу своё сочинение, или на дневники, которые ведут алаи из дома ан Камиан; ведь когда мы рождаемся, почти все их страницы пусты. Но раз уж принято говорить о «Книгах Судеб», я тоже буду их так называть).
Как и обычные книги, эти Книги-дневники очень разные. Одни из них — толстые фолианты, способные вместить колоссальное число слов, другие — тоненькие, словно тетрадки для котят, а есть и такие, в которых, благодаря наложенным на них заклятьям, появляются всё новые и новые страницы — бесконечные книги.
Те существа, чей Путь незначителен, подобны тонким книжицам. Они рано устают от жизни и подсознательно начинают мечтать о смерти как об избавлении. И совсем не важно, смертное или бессмертное тело досталось существу со слабым Путём — эта усталость непременно настигнет его, ничто более не будет приносить ему радости, и часто оно цепляется за жизнь только из страха перед тем неизвестным, что ожидает его после смерти. Но, идя против своего Пути, оно мучает не только самого себя — от отчаянья, оттого, что оно не живёт, а существует, его душа страдает, в сердце забираются самые подлые и отвратительные чувства, и чаще всего — злоба, которую оно изливает на все, что его окружает. Тем самым оно умножает в мире зло.
Даже если такое существо обладает силой духа и любовью к жизни — в тонкую тетрадь, каким бы мелким и аккуратным почерком вы ни писали, может вместиться печально малое количество слов. Можно победить телесную старость — а в Энхиарге, благодаря Веиндору Милосердному, это особенно просто, — но против своего Пути не пойдёшь. Это неизбежно и, наверное, жестоко, но куда более мучительно противиться зову собственной природы, какой бы странной она ни была. Мудрое и верное своему сердцу существо поймёт это и выберет новую жизнь.
