Пола Вольски - Жена чародея
Обзор книги Пола Вольски - Жена чародея
Глава 1
Мажордом не без трепета доложил Дрису Веррасу о том, что дочь его светлости сбежала.
— Я же велел тебе держать ее под замком!
Дрис Веррас был человеком спокойным и выдержанным, но дни его были сочтены, а терпение — на исходе.
— Мы так и поступили, ваша светлость.
— Как же она тогда убежала? Из окна спальни она выпрыгнуть не могла — там четыре этажа над каналом!
— Леди Верран, судя по всему, сплела из постельного белья веревочную лестницу, привязала ее к балюстраде балкона, спустилась на третий этаж, вернулась в дом, а затем, воспользовавшись, очевидно, лестницей для прислуги, спустилась к каналу.
Дрис Веррас мрачно покачал головой.
— Умная девушка. Почему бы ей не проявлять свой ум там, где это действительно важно?
Мажордом почтительно промолчал.
— Сколько времени моя дочь отсутствует?
— Наверняка не больше часа-другого, милорд.
— И кому об этом известно?
— Шести или семи слугам, милорд.
— Отлично. Проследи за тем, чтобы для остальных это оставалось тайной. И особенно позаботься о том, чтобы ничего не проведали приверженцы лорда Грижни. Верран же надо найти незамедлительно. Возьми тех слуг, которым уже известно о ее побеге, и вместе с ними обшарь весь город. Сперва, конечно, порт и его окрестности: ей может прийти в голову проникнуть на какое-нибудь судно. Поставь кого-нибудь караулить южные ворота: возможно, она решила искать прибежище у родственников по материнской линии в Гард-Ламмисе. Побывайте в домах ее друзей, но соблюдайте при этом полную дискретность. — Дрису Веррасу пришло в голову еще кое-что. — И загляните к молодому Бренну Уэйт-Базефу в башню Шевелин — она может оказаться и там. А когда найдете ее, приведите обратно, но тоже, по возможности не поднимая шума. Все это может показаться лорду Грижни намеренным оскорблением.
— А что, если леди Верран откажется вернуться с нами, ваша светлость?
— На это у нее едва ли хватит смелости. Стоит мне только задуматься о том, какая неслыханная честь оказана этой несносной девчонке, и о том, как упрямо, как глупо, как неблагодарно и неблагородно она себя повела… — Дрис Веррас не без труда совладал со своими чувствами. — В случае категорической необходимости можете применить силу. Но, разумеется, с головы этой сумасбродки не должно упасть и волоса.
— А если мы так и не найдем ее, ваша светлость?
Дрис Веррас представил себе, как он волей-неволей докладывает лорду Террзу Фал-Грижни, магистру ордена Избранных, объединявшему всех чародеев и мудрецов Ланти-Юма, о том, что его нареченная сбежала. Дрис Веррас побледнел при одной мысли об этом.
— Если вам не удастся найти ее, то я погиб. В таком случае пусть девчонка бродяжничает, нищенствует, умирает с голоду или выходит на панель, мне это безразлично. Я никогда не бил ее, никогда не наказывал и теперь понимаю, что поступал неправильно. — Встретив испытующий взор мажордома, он скомкал конец монолога. — Найди ее. Приступай к этому немедленно.
Дрис Веррас вышел из комнаты, мысленно проклиная судьбу, наградившую его столь сумасбродной дочерью.
У мажордома чесался язык поделиться с другими ошеломляющей новостью. Но кто посмел бы распространять слухи, столь оскорбительные для лорда Террза Фал-Грижни? Поэтому слуга в полном молчании отправился выполнять приказ своего господина.
Утверждали, будто в жилах города Ланти-Юм течет вода, тогда как в жилах у горожан — огонь. Это поэтическое сравнение относилось к системе каналов города, и впрямь похожей на систему вен и артерий, а также определяло страстный нрав, якобы присущий большинству жителей города. Но Ланти-Юм, судя по богатству здешней литературы, представлял собой прежде всего неиссякающий источник вдохновения.
Ланти-Юм — город городов великого острова Далион — был расположен на своих прославленных Девяти Островах, с трех сторон охраняемый морем, а с четвертой, которая связывала его с главной частью великого острова, — древней крепостной стеной Вейно. С незапамятных времен став средоточием мощи, богатства, красоты и колдовства, город казался своим гордым сыновьям и дочерям центром Вселенной. А центром этого центра Вселенной был Лурейский канал, застроенный по обе стороны фантастическими дворцами богатых и знатных и пересеченный мостами из зеленого мрамора и золоченого хрусталя. По водам Лурейса скользили суда всех видов: легкие лодки, которые можно было взять напрокат вместе с профессиональным лодочником; частные домбулисы, плывущие по воле своих владельцев куда им заблагорассудится; баржи, на которых грузы и товары любого рода доставлялись и в здешние особняки, и на бесчисленные маленькие рынки, расположенные едва ли не на каждой городской площади; и здесь и там мелькали и изысканные венеризы, служащие увеселению высшей знати, украшенные фантастической резьбой по всему корпусу, с роскошно отделанными и обставленными каютами, отполированными веслами и на редкость причудливо разодетыми рабами-гребцами.
На одном из судов — в домбулисе с черными полированными бортами и высоким, причудливо изогнутым носом — ехала миниатюрная светловолосая девушка в чрезвычайно дорогом одеянии. Ее ручки были переплетены на обтянутых шелком коленях, а по хорошенькому, еще совсем юному личику бежали крупные слезы. Лодочник то и дело исподтишка поглядывал на нее. Девушка наверняка была из хорошей семьи. Почему же она отправилась в путь одна-одинешенька, не прихватив с собой хотя бы служанку? Он видел, что она плачет, видел, как она волнуется. Возможно, она сбежала из дому, а если так, то не навлечет ли он на себя неприятности, невольно помогая ей скрыться? И лодочник тревожился не зря. Его пассажиркой была леди Верран, вознамерившаяся сбежать из отчего дома.
Верран смотрела на набережную. Повсюду было полно народу: стражники в зеленой, расшитой золотом форме; знатные господа в бархате; дамы в шелках, играющих всеми цветами радуги; купцы в синем сукне; нищие во всегдашних лохмотьях; бродячие артисты и школяры; крестьяне, приехавшие в город на ярмарку; профессиональные игроки в карты и кости; уличные музыканты; рабы; воры; паломники из внутренней части острова в зеленых клобуках; рослые иностранцы, покрытые татуировкой лица которых выдавали в них стреллийцев, воинов Гард-Ламмиса; жрицы Эрты с расписанными золотом лицами; и даже кое-где внушительного вида люди, на плащах у которых был вышит золотом двуглавый дракон, что свидетельствовало об их принадлежности к Избранным. Тысячи и тысячи людей наполняли улицы и набережные, скользили в челнах по водам канала, гуляли по садам и бульварам, образуя в своей совокупности калейдоскопическую картину, которая за все столетия существования Ланти-Юма ни разу не повторилась дважды. Над головами летали, перекликаясь, морские птицы. Далеко внизу великий город отражался в воде, словно королева в серебряной ванне.
