Чарльз Де Линт - Городские легенды (авторский сборник)
Обзор книги Чарльз Де Линт - Городские легенды (авторский сборник)
Чарльз де ЛИНТ
ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ
Ступайте легче, ибо вы ступаете по снам моим.
У. Б. Йейтс. «Он жаждет небесного плаща»Предисловие
Книга, которую вы сейчас держите в руках, — это не роман, но и не простой сборник новелл. Скорее это цикл, состоящий из мифов и снов, страстей и печалей, комических и любовных историй большого города, тех ниточек индивидуальных судеб и драм, из которых сплетается пестрый узор общей жизни, — в общем, та самая магия, без которой не обходится ни один город, ни одна община близких по духу людей. И если вам покажется, что в вымышленном Ньюфорде мифа и тайны больше, чем в любом из виденных вами городов, то лишь потому, что вы не смотрели на них глазами Чарльза де Линта, не примеривали к ним ту завесу грез, которые он сплетает из слов и мелодий. В этой книге он как раз делится своими грезами с нами, но просит, говоря словами Йейтса[1], «ступать легче», ведь городская магия пуглива и мимолетна... и всякое прикосновение к ней приносит перемены.
Джозеф Кэмпбелл[2], Карл Юнг[3], Джеймс Хиллман[4], Мария-Луиза фон Франц[5] и другие много и красноречиво писали о важности мифа для современного общества, о потребности в богатых архетипическими образами сказках, которые способны вернуть целостность раздробленной современной жизни. «Пользуясь архетипами и языком символов, — замечает фольклорист и писательница Джейн Йолен, — [фэнтези] придает наглядность мучающим читателя конфликтам и ситуациям, которые невозможно облечь в слова, а стало быть, объяснить или проанализировать. Оно делает материальными сны... [и] ведет нас к пониманию потаенных стремлений и самых дерзких мечтаний человечества. Возникшие в далекой древности образы говорят с нами на современном языке, хотя мы и не всегда способны осознать заключенный в них смысл. Как и сны, они тают, а их суть ускользает от нас, но, проснувшись, мы по-новому ощущаем реальность. Они трогают нас, даже если — а может быть, и потому что — мы не понимаем их до конца. Они двойственны, половина на свету, половина в тени, но именно темная сторона действует сильнее всего. Так что если современный творец мифов, создатель волшебных сказок, отваживается прикоснуться к древнему колдовству, чтобы заставить его говорить на новый лад, он должен твердо знать, что делает».
Де Линт и есть один из тех авторов, которые разрабатывают эту золотоносную жилу с наибольшей уверенностью и знанием дела. Читатели, столкнувшиеся с его «городскими легендами» впервые, возможно, найдут характерное для них смешение древних фольклорных мотивов с современной городской жизнью несколько необычным, ведь в нашей стране принято расчленять литературу и навешивать ярлыки: «фэнтези» в одну сторону, реализм и мейнстрим — в другую (хотя на одну полку с мейнстримом попадают работы таких зарубежных фантастов, как Кальвино[6], Альенде[7] или Гарсия Маркес[8]). Но пока американские литературоведы и книготорговцы строят жанровые стены, писатели, подобные де Линту, своими рассказами разбирают их опять, кирпич за кирпичом. Забудьте о ярлыках. Забудьте обо всем, что приходит вам в голову, когда вы слышите слово «фэнтези» или даже выражение «сборник рассказов». Только тогда вы сможете ступить на зачарованные улицы, созданные воображением де Линта.
В Ньюфорд мы попадаем не сразу, сначала автор приводит нас на более привычные улицы Лос-Анджелеса, потом знакомит с рассказами живущего в Ньюфорде писателя Кристи Риделла; и только после этого мы видим сам Ньюфорд, обычный североамериканский город, существующий одновременно везде и нигде, за тысячи миль отсюда или за следующим поворотом междугородней трассы. Как и в любом другом городе, в Ньюфорде есть кварталы для богатых и трущобы, дневная и ночная жизнь, и сумерки между ними; однако автора интересуют прежде всего бездомные и те, без кого нельзя представить себе центральные улицы города, — бродячие музыканты и художники, панки и цыгане, проститутки, чародеи и сбежавшие из дому подростки, люди, для которых магия не просто проявление сверхъестественного, но демонстрация глубочайших потребностей души, искра надежды, теплящаяся в отчаявшемся сердце. Но самое могущественное волшебство — это чувство общности, дружба и любовь, сострадание и поддержка, которые есть на улицах Ньюфорда, — вот те серьезные темы, к которым обращается де Линт при помощи ярких фольклорных образов.
В Ньюфорде наивысшим магическим актом признается творчество: создание картины, стихотворения или мелодии, клиники для больных СПИДом или приюта для бездомных детей, или просто семьи и гармоничных отношений. Так люди привносят волшебство в свою жизнь; именно так, в большом и малом, они каждый день создают мир заново. Де Линт любой поступок такого рода превращает в рассказы, которые питают его Дерево Сказок, хранилище всех историй мира:
«Дерево Сказок, — говорит Чародей де Линта, — это работа магии, веры. Самим своим существованием оно утверждает, что человеческий дух сильнее уготованной ему судьбы. Истории — это всего лишь истории, они предназначены для того, чтобы развлекать и поучать, заставлять смеяться и плакать, но только те из них, которые хоть чего-нибудь стоят, пробуждают в нашей душе отклик, не стихающий и после того, как перевернута последняя страница...»
Связанные между собой истории ньюфордского цикла — еще одна ветвь на могучем стволе этого древнего дерева, которая будет цвести и благоухать, покуда де Линт бродит по лабиринтам улиц придуманного им города.
Чарльз де Линт живет в Канаде, в городе Оттава, пишет романы, стихи, играет на скрипке и на флейте, рисует картины, изучает литературу и фольклор, однако истинное его призвание — волшебство; он один из тех редких людей, которые превращают в магию все, к чему прикасаются при помощи таких разных инструментов, как миф, сказка и фэнтези. «Думаю, что те из нас, кто пишет фэнтези, — сказала Сьюзен Купер, его коллега по перу, в речи, произнесенной на церемонии вручения награды в Ньюбери, — больше всего на свете стремятся сделать невозможное вероятным, а сны похожими на правду. Мы — нечто среднее между абстракционистами и импрессионистами. В своем творчестве мы вновь и вновь возвращаемся к тем событиям из собственной жизни, которые меньше всего понимаем, а иногда и вовсе не помним. И если читателю, будь то взрослый или ребенок, нравится написанное нами, то, наверное, его тяга читать это родом из той же призрачной страны, что и наша потребность это писать... Я не раз пыталась объяснить, что же такое фэнтези, но ни одно определение меня не устраивало. Этот ярлык вообще ужасно ограничивает. По-моему, названия фэнтези заслуживает любое произведение искусства, будь то книга или пьеса, картина или музыкальное произведение, все, что добыто мастерством и талантом из чьего-то воображения. Мы просто грезим, а потом берем чистый лист и изо всех сил стараемся воспроизвести на нем наши грезы».
