Светлана Жданова - Крылья Феникса
Обзор книги Светлана Жданова - Крылья Феникса
Так, кто тут еще в списке остался? Дэвы? Ну, держитесь, дэвы, теперь она идет к вам!
Светлана Жданова
Крылья феникса
Часть первая
Воровка
Комплекс неполноценности: ревновать жену к каждому мужчине; мания величия: считать, что она любит вас одного.
Вы ему только об этом не говорите, ладно?
Глава 1
Где сходятся пути
— Попались прям как две дурочки, — вздохнула я. — Обидно-то как!
Катинка просквозила меня далеко не ласковым взглядом.
Тяжко вздохнув, я попыталась поменять положение затекшего тела. Шипы ошейника тут же безжалостно врезались в кожу горла, расцарапав начавшую засыхать корочку крови на старых ранках.
— Да не дергайся уж, — вздохнула подружка, с жалостью и досадой наблюдая мои потуги.
— У меня скоро руки отвалятся. Ненавижу моррий. Эти гады его еще с алмазной крошкой смешали, чтоб побольней. Ну, я до них доберусь, заткну им эти камешки в такое место, что выколупливать замучаются, оркские недоноски.
Скосив на меня глаза, Катинка вздохнула. Конечно, ей не понятно мое возмущение. Да только как это объяснишь, когда запирают твои магические силы. Опустошение, слабость, одиночество? Так чувствует себя птица, вернувшаяся в разоренное гнездо. Так чувствует себя воин, вернувшийся с полей сражения в сожженный вместе с семьей дом. Так чувствует себя феникс, заточенный в теле человека.
Могу сравнить это с острым, граничащим с безумием чувством, когда после полета тебя ставят на землю. А за его спиной все так же реют воздушные крылья, уже недостижимые для тебя. И ты больше не можешь так смело смотреть в глубокие синие глаза…
— Ты на нее посмотри, — ядовито прошипела подруга-вреднюга. — Ее уж к стенке приковали, как только могли, а она все сидит и о чем-то мечтает. Может, лучше подумаешь, как нам отсюда выбраться?
Скосив на нее глаза, я усмехнулась, характер у Катинки оказался очень скверный. Наверное поэтому мы и сработались. Уже пять месяцев как птицы-неразлучники.
— Не дергайся. Все идет своим чередом.
— Каким чередом, — возмутилась девчонка.
— Помнишь, я говорила, что у меня бывают вещие сны. Не волнуйся, все под контролем.
— Вот… ведьма!
— Воровка! — привычно обменялись мы «комплиментами».
В коридоре послышались шаги, и в узкое смотровое окно кто-то глянул. Затем заскрипели засовы, и в камеру вошли трое. Катинку и меня начали отцеплять, попутно получив пару точных пинков от худощавой и на диво изворотливой воровки. Со мной в тот момент можно было делать что угодно, от боли перед глазами стояла лишь кровавая пелена.
В себя я пришла только в большом кабинете, заваленным какими-то магическими штучками. Их происхождение пробивалось даже сквозь моррий, который улавливал и задерживал любое колдовство. За столом сидел тучный мужик в пестром наряде.
Нас поставили на колени и сняли мой ошейник, давая возможность хоть немного прийти в себя. На залитую кровью грудь и рубашку я старалась не смотреть.
— А вы не такие страшные, как мне рассказывали, — усмехнулся мужик, рассматривая нас. — Говорили о злобных атаманшах, а я вижу просто двух глупых девок.
— А я лишь надутого индюка, — прошипела я. — Но они не разговаривают.
— Ты магичка! — понял он. Интересно, долго думал?
— А ты разожравшийся боров, я же тебе на это не указываю.
Катинка с явным возмущением смотрела на меня. Конечно, она и раньше замечала, как меня заносит от злости, но что со мной происходит от бессилия, даже не представляла.
Ничего не поделаешь, результат неправильного воспитания на лицо. Хм, точнее — на противоположное место.
— Что, думаешь, если ты маг, то самая сильная, — усмехнулся сальный мужик. Раз не прибил меня на месте, то это давало надеяться, что мы зачем-то нужны. — Только на коленях ты стоишь и кровью мараешь мой элерейский ковер.
— Тебя обманули. Это грубая подделка. Я бы такой ковер даже в уборной не постелила, — хмыкнула я, рассматривая «произведение искусства».
— Ах ты, тварь, — закричал доведенный толстяк и кинулся ко мне. Даже рукой замахнулся…
Я медленно подняла глаза. Уж не знаю, что такое «душевное» он там увидел, кроме искорок духа, но как-то сразу передумал меня бить. Даже за стол спрятался.
— Тебе меня не напугать, бесовка. — Заметив мою недобрую усмешку, он побелел еще сильнее. — Наденьте на нее ошейник, может покладистей будет.
Надели. Только зря они надеялись, говорить я и не двигаясь могла, а слабое поцарапывание только злило еще больше. Убью мерзавца!
— Чего ты от нас хочешь, бурдюк ходячий? Не развлечения же ради ловил нас целую неделю. Ради чего можно пожертвовать жизнями пяти человек и одного мага? Пусть даже такого слабосильного, как твой?
— Говорят, вы самые удачливые воровки в Табольске. Две дурные девчонки, — усмехнулся он.
— Что тебе нужно украсть? — правильно поняла я.
— Артефакт Глауре!
Голос раздался откуда-то сбоку. Возможности повернуться у меня не было, а скосив глаза, я ничего не видела. Что ж, голос мужской, довольно приятный, с насмешливыми интонациями. В общем, если это хозяин толстяка, нам грозят неприятности покрупней, чем я думала — слишком много власти прозвучало в этом голосе.
На минуту я задумалась, вспоминая все, что знала о этом артефакте. Выходило, что ничего приятного. Глауре можно перевести как «золотой свет». И эта милая штучка принадлежит эльфам, Старшему Дому, если не ошибаюсь. А красть у эльфов хуже, чем у драконов, те хоть найдут и просто испепелят, а эти «весельчаки» еще добьются того, что ты сама будешь умолять о смерти.
Да, теперь понятно, почему во сне я так отбрыкивалась от этого дела.
— Мы согласны!
— Чего? — сразу пошла на визг Катинка. О, видать знала, куда нас посылают.
— Я же просила — не дергайся. Снимите ошейник, мне трудно говорить, — настоятельно попросила я, поводя носом и больше всего на свете желая не чихнуть.
— Да уж, и характер не улучшает, — ухмыльнулся тип сбоку. Катинка кстати бросала на него подозрительные, опасливые взгляды, к моему удивлению пополам с любопытством и каким-то интересом.
В следующее мгновение я не выдержала и громко чихнула, хорошенько тряхнув головой.
Последнее, что я помню, была мысль — все-таки заболела. Дальше только кровавая пелена.
Очнулась я, лежа головой на коленях подруги. Ее пальчики гладили меня по волосам.
— Таня, очнись. Пожалуйста!
Голос Катинки меня удивил. Никогда раньше не слышала его столь сломленным и тоскливым. Даже когда мы обнаружили ее сестру и брата в рабстве в одном весьма нехорошем месте, а за их свободу с нас затребовали просто баснословную сумму. Детей мы выкупили, в итоге оказавшись на улице без единой монеты, лошади и кое-каких ценностей. Даже звезды. Тогда я отдала ее с легким сердцем, больше переживая за Бинки. В итоге же выкупила раньше своей лошадки. Сейчас подруга разве что не плакала.
