Магия драконов (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

Денис Петриков

Запретный атрибут: Магия драконов. Часть 1

Вступление

Экипаж ехал плавно. За состоянием столичных дорог следили строго, отчего колёса, казалось, катились не по отдельным камням брусчатки, а по единому каменному полотну. Прислушавшись к ровному шуму колёс, Понтий подумал, что камень — прекрасный материал. Прочный, долговечный и незыблемый, словно сама Империя.

Единственная серьёзная проблема с имперской брусчаткой возникала зимой, когда на континент приходили нестойкие местные морозы. Но и их хватало, чтобы изредка покрывать идеально подогнанные камни коварной ледяной коркой. В такие дни ходить пешком предпочитали не только обычные граждане, но и дворяне легко расставались со своими растерявшими послушание экипажами.

Зима вдруг показалась мужчине желанной. О, зима!.. День сокращался вполовину от летнего, ритм жизни замедлялся. По давней имперской традиции, призванной сократить расход топлива, в зимние месяцы имперские чиновники работали по шесть часов против девяти. Как следствие, у служащих резко прибавлялось свободного времени. О, эти прекрасные зимние вечера за шахматами, бильярдом или хорошей книгой. Когда они будут у него теперь?

Увы, увы, до зимы далеко, а на голову Понтия свалилась очень непростая проблема. Имя ей — ВЛАСТЬ!

Понтий считал власть крайне полезной штукой. По его скромному мнению, без власти в этом мире было никак. Взять хотя бы самый распространённый и, возможно, самый важный вид власти — власть человека над самим собой. Без наличия этого архиважного ресурса, как минимум невозможно вовремя встать с кровати. А телесные функции, без контроля которых человек обречён неустанно попадать в неудобное положение? Но то банальности, действительно важные вещи находятся выше. Например, умение контролировать свой язык. А ещё лучше мысли, что имеют свойство предательски отражаться на лице в самый ненужный момент.

К следующему — внешнему виду власти, Понтий относил возможность контролировать других людей. Тут, правда, подразумевался контроль житейский. Тот контроль, что доступен каждому и обретается в основном при помощи денег, убеждения и умения обозначить рамки и навязать цель.

Взять скажем его — Понтия. Пусть живёт он в самом престижном районе столицы, занимаемое им жильё — скромная четырёхкомнатная квартира. Относительно статуса скромная, конечно. При этом, скромность — скромностью, но кто-то же должен эту квартиру отапливать, убирать и готовить ему приличный горячий ужин? Занимайся перечисленным он сам, тратилось бы неприлично много личного времени. Для подобного, знаете ли, есть прислуга, которая за спасибо работать не станет. Зато с удовольствием освободит его от лишних забот за хорошо отчеканенные блестящие кругляши. То есть, и от второго вида власти можно получить весомые плюсы.

Следующий вид власти являлся скорее атрибутивным и определялся имперским чиновником как происхождение. Здесь, однако, стоит отметить, что к происхождению Понтий относил не только полученный от рождения статус, но и внешность, образование и дарованный природой ум и способности к магии. Перечисленное не то чтобы возвышало тебя над окружающими, скажем так, оно увеличивало твой властный потенциал. И Понтий, возможно, не стал бы выделять перечисленное в отдельный вид, если бы оно, опять же на его скромный взгляд, не помогало добраться до четвертого вида власти — государственной.

Именно с высшей — государственной властью и были связаны появившиеся у Понтия проблемы. А именно, он находился в шаге от императорского трона. И, очень похоже, не сделать этот шаг было никак нельзя.

Да, Понтий ценил власть, но он же придерживался твёрдого убеждения, что у каждого человека есть лимит, за пределами которого власть перестаёт приносить пользу. И это в лучшем случае. В худшем же, она неумолимо ведёт своего носителя к гибели. Как именно подобное происходит, прекрасно показал его зажившийся на этом свете дядя.

Но, в отличие от Биена, Понтий свой лимит знал и строго его придерживался. И пусть в последнее время тот лимит неуклонно расширялся, но стать императором?! Подобное, простите, слишком.

И он бы от императорского трона точно отвертелся, да вот беда, внезапно выяснилось, что у Империи ОЧЕНЬ большие проблемы…

Глава 1: Подозрение и проблемы

Чувствую себя большим человеком. В буквальном смысле. В этот раз меня закинуло в тело настоящего здоровяка. Возможно, будь нынешний я более скромен по габаритам, не так бы угнетало ментальное давление исходящее от сидящего напротив старика.

На вид собеседнику около шестидесяти. Щупленький, лысый, серобородый маг не ниже Первого круга. Не могу объяснить как, но последнее я знаю точно.

При этом внешность, скажем так, обманчива, ведь если сложить видимый возраст и магические способности, то выходило, что лысому морщинистому субъекту, что-то около девяноста.

И если на Земле девяностолетний дедушка — жалкая тень себя прошлого, то здесь всё по-другому, особенно с магами. Маги с возрастом лишь «набирают градус». Вот и мой собеседник демонстрировал блеск глаз и далеко не старческую бодрость, а исходящее от него давление словно говорило: «Дёрнешься и я тебя урою».

Текущий разговор происходил в светлой гостиной моего нового дома и очень сильно напоминал допрос. Точнее даже, он им являлся, с тем лишь отличием, что допрашивающая сторона была настроена ко мне доброжелательно. Но легче от этого не становилось, ведь поблажек не предвиделось даже в перспективе.

— Так вы утверждаете, что ничего не помните, молодой человек? — наградив меня пристальным взглядом, поинтересовался старик.

Ах да, обличающего меня индивида зовут Элтон Хват. То есть, по местной системе его имя Элтон, а фамилия Хват. Но, окружающие, главным образом моя младшая сестра, с подчёркнутым уважением называют его господин Хват. Ну а как ещё? Ведь этот, одетый в помесь мантии и лёгкого пальто индивид — большая местная шишка. Если точнее, глава гильдии авантюристов и давний знакомый моих родителей.

С родителями, однако, выходила проблема. Они погибли несколько месяцев назад.

— Ничего я не утверждаю. То есть утверждаю, конечно. Я, как бы сказать, словно чистый лист. Самому не по себе, — с ненавистью глядя на въедливого индивида, проворчал я.

— Ну да, ну да, — пробормотал глава гильдии и в этом своём периодическом «ну да, ну да», он напоминал мне Грина.

С полминуты помолчав, старик нанёс мне очередной удар:

— А вы в курсе, молодой человек, что прошлые двадцать лет своей жизни были немым? А сейчас вот заговорили. Да ещё и с западно-имперским акцентом… — криво улыбнувшись, сообщил он.

Антон, скотина! Куда ты меня запихнул?!

Жаловаться, впрочем, было бесполезно. Следовало объяснять окружающим откуда я такой взялся — молодой и красивый.

Судя по разговору, вариант того, что я иномирец, допрашивающий меня старик и близко не рассматривал. Иномирцы появляются в этом мире строго по одной схеме — в виде полуобморочных индивидов. Офигевающих от происходящего и не знающих местного языка.

Зато я ограниченно подходил под другой тип переселенцев. Точнее, под два их типа, о которых успели обмолвиться Грин и Антон.

Тип первый — способные менять тела тёмные маги. Таковые существовали, но, судя по услышанному мной, являлись большой редкостью, так как без одного полезного атрибута, подобному переселению сопутствовало немало рисков.

Но собеседник явно подозревал другое — второе, которое захват человеческого тела тёмной сущностью. Подобное редкость, но прецеденты имелись. Правда, при этом захваченный если и демонстрировал адекватность, то в весьма скудном её количестве.

Короче, я — лютый неформат. Странный и подозрительный.

Ища поддержки, я посмотрел в сторону окна. Возле него, купаясь в льющемся с улицы мягком свете, в инвалидной коляске сидела худощавая темноволосая женщина. Встретившись со мной взглядом, она грустно и одновременно счастливо улыбнулась.