Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 4
Он начал утирать лицо платком. Но платок тоже был мокрым, и, оставив бесполезные попытки, он протянул перед собой руки и пошел в темноту. Есть ли у Авроры луна? Вроде бы он о ней что-то читал, а теперь ее свет оказался бы очень кстати… А впрочем, если даже она и существует, все равно тучи поглощали бы весь ее свет.
Он ощутил что-то. Он не видел, чего коснулись его пальцы, но решил, что это шершавая кора дерева. Да, дерева. Это понятно и жителю Города.
Внезапно он вспомнил, что молния, бывает, раскалывает деревья и убивает людей. А вот о том, как чувствует себя человек, пораженный молнией, или о том, как от нее уберечься, он ничего не читал. На Земле он ни разу не встречал человека, в которого бы угодила молния.
Он начал ощупью огибать дерево, весь во власти страха и дурных предчувствий. Как узнать, что он не замкнул круга и не возвращается к машине?
Ну хватит. Вперед!
Теперь у него на дороге появились густые кусты, и пробирался он сквозь них с большим трудом. Казалось, за его одежду цепляются костлявые пальцы. Он раздраженно рванулся и услышал треск ткани.
— Вперед!
У него стучали зубы, он весь дрожал.
Новая вспышка. Не такая слепящая. На миг он увидел окружающее.
Деревья. И много. Он в роще. Что опаснее в грозу — скопление деревьев или одно-единственное? Этого он не знал. Может, безопаснее к деревьям не прикасаться?
Этого он тоже не знал. Для Городов смерти от молнии не существовало, а в исторических романах (а иногда и в курсах истории) такие случаи хотя и упоминались, но не описывались подробно.
Он посмотрел на темное небо, и в глаза ему плеснула вода. Он протер их мокрыми руками и пошел, спотыкаясь, дальше. Он старался поднимать ноги повыше. Потом, скользя на камушках, перешел узкую полоску текущей воды.
Странно! Более мокрым он после этого не стал.
Он все шел и шел. Теперь роботы его не разыщут. А Жискар?
Он понятия не имел, где находится и куда идет. И далеко ли до дома Фастольфа, до Института робопсихологии.
Он не мог бы вернуться к машине, если бы захотел.
Не сумел бы сам отыскать себя.
А гроза будет длиться до бесконечности, и в конце концов он растворится в дожде, растечется ручейком, и никто уже не разыщет Бейли.
И его молекулы унесутся в океан…
Есть на Авроре океан?
Конечно есть! И больше земного, но и льда у полюсов больше.
Его молекулы доплывут до полярных льдов, вмерзнут в них и будут блестеть под холодным оранжевым солнцем.
Его пальцы снова прикоснулись к дереву — мокрые пальцы, мокрое дерево… Рокот грома… Странно, молнии он не видел. А молния ведь вспыхивает раньше. Она в него ударила?
Он ничего не ощущал… кроме земли.
Прямо под собой — его пальцы скребли холодную грязь. Он повернул голову, чтобы свободнее дышать. Лежать было скорее удобно. И никуда не надо идти. Он подождет тут. Жискар его отыщет.
Все сомнения вдруг исчезли. Жискар непременно его найдет, потому что…
Потому что… он забыл почему. Второй раз он что-то забыл. Тогда, засыпая… То же самое, что и теперь? То же самое?
Неважно.
Все будет хорошо… все…
Он лежал без сознания — один, под дождем у древесного ствола, а гроза продолжала бушевать.
Глава 16
Снова Глэдия
66
Потом, вспоминая и прикидывая время, Бейли пришел к выводу, что пролежал без сознания не меньше десяти минут и не больше двадцати.
Но в тот момент оно могло быть чем угодно — от нуля до бесконечности. Он осознавал голос. Не слова, а только голос. Он не мог понять, что в нем странное, но благополучно разгадал загадку, решив, что голос принадлежит женщине.
Его обвили руки, подняли, понесли. Одна рука болталась… его рука. Голова откинулась.
Он пошевелился, но поднять голову не удалось. Снова женский голос.
Он утомленно открыл глаза. И почувствовал, что ему холодно, что он весь мокрый. А затем осознал, что вода на него больше не льется. И уже не темно. Не совсем темно. Откуда-то просачивался свет, и он рассмотрел лицо робота. И узнал его.
— Жискар, — прошептал он и вспомнил грозу, свое бегство. И Жискар нашел его первым. Жискар, а не те роботы.
И Бейли подумал с удовлетворением: «Я так и думал».
Он позволил глазам снова закрыться. Да, его несли — он ощущал легкое покачивание в такт шагам несущего. Потом оно прекратилось, его медленно опустили на что-то теплое и удобное. Сидение машины — видимо, накрытое полотенцем. Он это знал неизвестно откуда.
Затем ощущение плавного движения по воздуху: его лицо и руки почувствовали прикосновение мягкой ткани, впитывающей влагу; его грудь обнажили — прикосновение холодного воздуха, а затем той же ткани.
Потом множество смутных ощущений и впечатлений.
Он в доме — приоткрывая глаза, он видел стены, искусственный свет, какую-то мебель.
Он чувствовал, что его бережно раздевают, и слабо зашевелился, стараясь помочь. Потом его погрузили в теплую воду, начали энергично растирать. Это все продолжалось, продолжалось, и он был рад.
Его вдруг осенила мысль, и он ухватил поддерживающую его руку:
— Жискар! Жискар!
— Я здесь, сэр, — услышал он голос Жискара.
— Жискар, Дэниел в безопасности?
— В полной безопасности, сэр.
— Отлично. — Бейли снова закрыл глаза, и когда его начали сушить, даже не пошевелился. Его бережно переворачивали под струями теплого воздуха, а потом одели во что-то теплое.
Какое блаженство! С раннего детства он не испытывал ничего подобного и от души пожалел младенцев, которые не способны понять и оценить, как их лелеют.
А вдруг способны? Не определяет ли скрытое воспоминание о таком блаженстве поведение взрослого человека? И, может, теперь он просто радуется, что снова стал младенцем?
И он услышал голос женщины. Его матери?
Нет, невозможно!
— Мама?
Теперь он сидел в кресле. Это он чувствовал, и еще каким-то образом чувствовал, что короткое счастливое возвращение в младенчество кончилось. Что надо возвращаться в печальный мир полного сознания и необходимости все делать для себя самому.
Но ведь был голос женщины… Какой женщины? Бейли открыл глаза.
— Глэдия?
67
Это был вопрос, удивленный вопрос, но где-то внутри он не удивился. Ведь, конечно, он сразу узнал ее голос.
Он осмотрелся. Жискар стоял в своем алькове, но он подождет. Сначала самое главное. Бейли спросил:
— Где Дэниел?
— Он почистился и высушился в помещении роботов, — ответила Глэдия. — Его окружают мои домашние роботы. Они получили нужные инструкции. Не сомневайтесь: никто посторонний не подойдет к дому ближе чем на пятьдесят метров без того, чтобы мы об этом не узнали. Жискар тоже почистился и высушился.
