Александр Лонс - ДОГОВОР
Напротив женщины восседал бородатый, благообразного вида мужик в светло-голубой рубахе, на манер Льва Толстого подвязанной толстой веревкой. Было мужику лет под шестьдесят, он, что называется, пребывал в теле, однако грузным не казался. Борода его была аккуратно подстрижена, волосы уложены на прямой пробор, а темные глубокие глаза выдавали живой ум. Про себя я его окрестила «толстовцем».
– Вот и ваши гости! – прямо мне в ухо радостно воскликнул немного похожий на Лужкова Лобанов. – Знакомьтесь!
Вся эта теплая компания как-то зашевелилась, и составляющие ее индивиды по очереди стали подавать голоса.
– Анжела Ардальоновна, – сонно и флегматично представилась женщина.
– Рувим Самойлович, – пискнул «инопланетянин».
– Ипатий Иосафатович, – пробасил «толстовец».
– Донат Ануфриевич, – отрекомендовался «буржуй». Только сейчас в его облике я узнала давешнего «нищего». Слишком разительная перемена произошла в нем.
– Чем обязана столь пышному обществу? – возмутилась я какой-то чужой фразой, вдруг всплывшей из глубин моей памяти.
– Ну, как же! Ведь сегодня такой день! День Хозяина! – Ответил Африкан Амвросиевич.
– Да? А я-то тут при чем?
– У вас очень важная роль. Почетная миссия, я бы сказал.
С этими словами он набросил на меня какую-то тряпку и стал обматывать чем-то мягким. На лице я почувствовала что-то влажное с приторно-резким запахом. Я задыхалась, в глазах темнело, мысли путались и терялись. Мои кошмары, мои воспоминания, они причудливо переплетаются в угасающем разуме. А в центре этого болезненного клубка я…
Сквозь навалившуюся удушающую пелену я еще слышу:
– «Отче наш, низвергнутый с небес, да не угаснет Свет Имени Твоего, да приидет Вселенское Царствие Света Твоего, да будет подчинено Воле Твоей Все и Вся! Твоим хлебом, Твоей силой и светом живы мы; чисты, светлы и свободны перед Тобою мы; лишь в Тебе единение наше! И да не оскверним мы, искушенные, познавшие скорбь и печаль мира сего, обманом и лукавством своим Свет Имени Твоего, Хозяин! Как было, так есть, и да будет так во веки веков! И да будет Слава и Сила и Царствие Твое и ныне, и присно, и вечно. Аминь».
29
Когда я пробудилась, то обнаружила себя привязанной к толстому железному столбу. Сильно хотелось пить. Мои запястья и щиколотки были крепко скручены чем-то похожим на бельевую веревку, а вокруг простирался индустриальный интерьер. Похоже на заводской цех или крупную ремонтную мастерскую. Электронные часы на стенке услужливо сообщали, что сегодня суббота, 09:58. Под часами, чуть в стороне, лежала куча каких-то металлических обломков. По-моему, медь или бронза. Рядом высилась стопка чугунных крышек от канализационных люков, верхние были расколоты. Поодаль стояло несколько громоздких промышленных установок, назначение которых мне не было понятно. Сразу передо мной располагался большой, неприглядный на вид и уродливый по очертаниям агрегат с приделанной к нему заклепками черной металлической табличкой:
Печь ПЭ-2,2/1260
Максимальная температура, град. С – 1280.
Tmax = 1280оC
Рабочий объем – 1010х1800х1100
Зав. № 98435 Сделано в России
У самых моих ног валялся очень грязный, пустой крафт-мешок с полустертой надписью:
ШАМОТНАЯ ГЛИНА (БС-35а)
20 кг
Срок хранения 3 года со дня изготовления
– Вы находились в психотемпоральной петле, или, как это еще называется, временной ловушке.
Передо мной появился Петерсон. Он вышел откуда-то сбоку и одет был в синий сатиновый, как у кладовщика или завхоза халат, а в руках крутил устрашающего размера хирургический нож.
– Что? – не поняла я.
– Это такая форма зацикливания личного времени. Вы переживаете один и тот же временной отрезок, причем это происходит с различными вариациями случайного характера, но тем не менее – это один и тот же период вашей жизни. Подобный эффект более-менее прилично показан в фильмах «День сурка» и «Зеркало для героя». Но там все происходит независимо от главных персонажей, и зрителю совершенно не ясно, кто именно поймал героев в петлю. Для окружающих людей ничего примечательного не происходит. Ситуацией владеет только тот, кто вас в эту петлю запустил.
– И кто это?
– Я, конечно. Я хотел отсечь все ваши возможности, постепенно ослабив ваши способности.
– Что вы про меня знаете? – удивилась я.
– Я? Да ничего я про вас не знаю. Я только понял, что вы почему-то проявили не в меру активный интерес к моей персоне, причем даже тогда, когда все подозрения с меня были сняты, вы все равно продолжали ходить где-то рядом, что-то вынюхивать и собирать против меня данные. Следили за мной. Кроме того, вы владеете какими-то возможностями, которые мне не вполне понятны.
– Мне поручили вашу адвокатскую защиту.
– Без моего ведома? И потом, я давно уже в защите не нуждался, а своего адвоката уволил. Меня подставил охранник клуба «After Dark». Он был из моей команды, но захотел соскочить, и напоследок сделал так, что все указывало на меня. С ним я уже разобрался. Еще этот бывший научник меня доставал…
– Какой еще бывший научник?
– Вы должны его знать. Вы вообще постоянно вертелись и вертелись вокруг, вот я и решил действовать. Но мне не удалось вас поймать сразу – вы так ловко ускользали, и я уверен, даже не отдавали себе отчет в происходящем, в том, что я потратил на вас массу сил. Вы следили за мной, а мои помощники следили за вами. Мне стоило больших трудов расставить сеть и поймать вас. Ну да ничего, теперь вы никуда уже не денетесь, и я с лихвой возмещу утраченное.
– А где мы сейчас находимся? – мой собственный голос доносился до меня как бы со стороны, и я разговаривала со скульптором автоматически, словно робот.
– В моей мастерской, где же еще? Спасибо властям – мне предоставили прекрасное помещение, и я на халяву даже заимел кое-какое небесполезное промышленное оборудование. Именно здесь и создаются мои работы, причем весь технологический процесс проходит в этом помещении. Иногда, при создании больших изделий, мне требуются помощники, но они недолго задерживаются – людям свойственна болтливость, а я этого не люблю. Обычно я работаю один. Вот тут я подготавливаю черепа, как основы для своих работ.
– Но зачем все это? Ведь для вас сделать модель черепа не так уж и трудно. Вы – профессионал.
– Спасибо, – скульптор галантно раскланялся, – но мне нужны лишь настоящие кости, которые принадлежали только что живым людям.
