Джон Мини - Песнь праха
— Тише… Я не знаю, о чем ты, но не забывай: ты находишься в палате для тяжелобольных, где…
— Донал Риордан ведет слежку за комиссаром Вильнаром для нас. Для Лоры. Сомневаюсь, что ты это понимаешь.
— Не понимаю.
— Кстати, ведь и Ксалия тоже ранена. Кто-то из нас вольно или невольно помогает Черному Кругу. Возможно, ты что-то от нас скрываешь, Харальд. То, что ты не сообщил Сушане. Что ты предал нас всех.
Даже находившаяся в глубокой наркотической коме Сушана громко застонала и замотала головой, затем снова затихла. На израненном лице появилось выражение глубокой печали, но глаза, как и прежде, были закрыты.
— Ты же не можешь, — Харальд вскочил на ноги, — считать меня предателем! Посмотри, что они сделали с… — Он указал на Сушану.
— Точно так же, как я не могу считать предателем Донала после всего, чем он рисковал и что перенес от нас. Кто, по-твоему, добыл нам телефонный номер Вильнара?
— Что?
— Если бы Донал не пригласил Кюшена Дзю, специалиста, с которым познакомился во время своего пребывания в больнице, куда попал благодаря действиям того же Черного Круга, то… и он же беседовал с Феораг Каррин, помнишь? Обе нити в наших расследованиях — результат работы Донала.
— Я не… — Харальд нахмурился. Он повернулся и взглянул на изуродованное лицо Сушаны. — Нет. Я не мог совершить такую ошибку.
— Может быть, тебе стоит серьезнее размышлять над своими поступками?
Харальд так сжал челюсти, что они заскрипели.
— Танатос!
— Там внизу есть часовня священного Танатоса. Возможно, тебе следует сходить туда и помолиться, Харальд? И подумать над тем, что ты делаешь?
Алекса понимала, что рискует. Она обвиняла Харальда в преступной деятельности. Если Алекса обнародует свои обвинения, и их признают обоснованными, Харальда арестуют и приговорят… а с полицейскими, оказавшимися в тюрьме, порой происходят очень странные вещи.
Наверняка он понял, что пока она ни с кем своими подозрениями не делилась.
— Харальд?
Возможно, ей следовало бы быть более откровенной с Лорой.
— Верно, — произнес вдруг Харальд, чем очень удивил Алексу. — Думаю, мне следует именно так и поступить.
— Ты?..
— Пойду в часовню помолиться.
И он почти беззвучно проскользнул мимо Алексы, оставив ее в полном замешательстве.
* * *Пройдясь босиком по мягкому толстому ковру, Донал вначале воспользовался роскошной ванной, затем проследовал к ближайшему окну и выглянул на улицу. Небо все ещё было темным, и по нему время от времени проносились алые метеоры.
Так красиво!
Внизу на лужайке уже работали садовники. Кто-то из прислуги разравнивал гравий на дорожке.
Судя по великолепным часам, стоящим на столике в барочном стиле, время близилось к полудню. И Донал не чувствовал необходимости вставать раньше.
Чем сейчас занимается дон Ментрассоре? — подумал Донал. Работает он дома или же в каком-то другом месте и чем вообще зарабатывает себе на жизнь? А может, он только и делает, что пересчитывает деньги, которые сами текут к нему рекой.
Донал понял, что весьма туманно представляет себе, как живут богачи.
Он вернулся в ванную, открыл кран, налил стакан воды и выпил его. Затем размялся, сделал несколько упражнений, побоксировал, почувствовав, что зарядка возвращает ему радостное ощущение уверенности в себе.
Все, в общем, складывалось неплохо. Он чувствовал себя так с тех пор, как…
Ты чувствуешь кости?
Это не имеет никакого значения.
…ведьма в самолете дала ему амулет, и он был на лейтенанте даже сейчас.
Донал провел по нему рукой. Амулет на счастье? Талисман, который позволит ему на протяжении всей жизни воспринимать чудеса как нечто само собой разумеющееся?
В приюте его научили быть кузнецом собственного счастья. А сестра Мари-Анн Стикс частенько говорила ему, что если у парня правильный склад характера, то счастье ему принесет верное понимание своих преимуществ и стремление бесстрашно следовать жизненному предназначению.
Итак… Он находится в особняке, принадлежащем богатому союзнику, который не откажет ему в помощи. У Донала есть имя человека, которого он должен отыскать: советник Гельбтхорн. Именно это имя Феораг удалось «извлечь» из Кристалла.
Возможно, Доналу Риордану наконец-то по-настоящему повезло в жизни.
Лора, как жаль, что тебя нет рядом!
28
Надев чистую рубашку и костюм, Донал попробовал нацепить амулет поверх рубашки, но сразу стал похож на сутенера из предместий, так что ему ничего не оставалось, как снова засунуть его под одежду. Затем он начал искать, чем бы позавтракать.
— Мистер Риордан, — прозвучал знакомый высокомерный голос.
— Хикс. Доброе утро.
— Если желаете поесть, можете пройти на кухню. Там готовят обед для дона.
— А как туда пройти?
— Вначале по коридору. Затем поверните налево, вторая дверь справа и будет кухня.
— Понял. Расслабься, Хикс.
Донал радостно улыбнулся, потому что чувствовал он себя превосходно и потому что никогда не позволял окружающим своим видом портить ему настроение.
Хикс фыркнул и принялся чистить древний щит, висящий на стене. Щит по диагонали пересекал короткий меч. Доналу приходилось не раз видеть дешевые подделки, но этому, по всей вероятности, истинное место было в музее.
Насвистывая под нос какую-то старенькую танцевальную мелодию, Донал отыскал кухню. Она была отделана красным кафелем, вся сияла чистотой — настоящая мечта повара.
— Привет, ребята, — Донал поздоровался с четырьмя поварами. — Не найдется ли у вас чего-нибудь перекусить?
— Без проблем. Садитесь. — Один из них кивнул в сторону деревянного стола. — Что желаете? Колбаса, омлет?
— Омлет звучит очень аппетитно, — отозвался Донал. — В общем, полностью полагаюсь на ваш вкус.
Доналу было приятно сознавать, что для него кто-то готовит. Такое ощущение, что сидишь в бесплатном ресторане. На какое-то мгновение он представил, что находится в отпуске, который, к сожалению, вынужден проводить в одиночестве. И тут же затосковал по Лоре.
Ему уже приготовили крепкий черный кофе, и Донал наслаждался им, потягивая маленькими глотками, пока не прибыл омлет с различными разновидностями голубого перца, странными оранжевыми грибами и расплавленным зеленовато-синим сыром поверх всего. К омлету подали два толстых куска поджаренного хлеба с маслом. Донал жадно набросился на еду, а повара продолжали готовить обед.
