Александр Сивинских - Гончий бес
– Салют, чувачок! – заорал коммуникатор голосом Жерара. – Поздравляю, ты про-спал всё самое интересное. Но не расстраивайся. Ведь у тебя есть гончий бес, который идёт по следу новостей, как привязанный. Поэтому узнаешь всё в лучшем виде. Итак, приготовься.
– Ну-ну, – сказал я.
– Меньше сарказма, Паша, – донеслось из коммуникатора, будто Жерар в самом деле расслышал мои слова. – Начну с главного. Шеф отвалил нам хар-рошую премию. По-настоящему хорошую. Если узнаешь, сколько стоит этот телефон, в обморок грохнешься.
– Ну, прямо. – Я ухмыльнулся.
– Хотя, может, и нет. Но сейчас-то точно. Это мой подарок тебе, чувачок!
– Да ладно!
– Серьёзно. Серьёзно-пресерьёзно. Там и мелодия звонка твоя любимая, «Hound Dog». Правда, закачал за твой счёт, уж не обессудь. А пока ты прыгаешь на кровати, радо-стный как дитя, продолжу. Американцы улетели домой. Оказывается, у сенатора стоял в здешнем аэропорту личный «Альбатрос». Хорошо всё-таки устроился за океаном инженер Мочало. Не смотри, что фамилия смешная… – В голосе Жерара явственно слышалась за-висть. И была она далеко не белой. – Конёк-Горбунок мотнул с ними. В чём я, собственно, не сомневался.
– Я тоже.
– Да и ты, наверное, тоже. Декстер до сих пор мнит себя Королём. Но агрессивность утратил полностью. Все почему-то уверены, что он свихнулся. А я думаю – фиг там. Он и есть Элвис. King is alive! – и никаких гвоздей! А Фишер наоборот остался в России. Ска-зал, что не может простить предательство невесты. Кроме того, Игорь Годов предложил ему место в «Рупоре». Не то осветителем, не то редактором текстов. Марк чуть из ботинок не выпрыгнул от радости. Полюбился ему Годов. Да и Россия, как не удивительно. Сейчас они уже, должно быть, в поезде. Катят на гастроли во Владивосток. Дашку Вольф сенатор тоже звал с собой, но она не полетела. Говорит, дел здесь невпроворот. Наследство Басма-ча принимать и так далее. Боюсь, что в «так далее» входят и интересные встречи с одним симпатичным комбинатором. Так что готовься!
Жерар захохотал.
– Типун тебе на язык, кобелино, – пожелал я.
– Ладно, не сердись. Я ж шучу. Кто там у нас ещё? Владимир Васильевич и хитрю-щая девочка Зарина? Их в Америку, конечно, не звали. Но, судя по некоторым признакам, внакладе они не остались. А вот братцы Улугбековы пострадали здорово. Сулейман от-правил их в Каракумы, барханы считать. Говорит, лет на тридцать обеспечил работой. Кстати, если ты слушаешь эту запись, значит, я сейчас – у него. Веду переговоры по од-ному очень важному и щекотливому вопросу. Надеюсь, понимаешь, о чём речь?
Я понял, и мне сделалось не по себе.
– Ну, а раз понимаешь, пожелай удачи. Надеюсь, свидимся уже как человек с чело-веком. Поэтому учти – встретишь Умнега, лицо ему не бей. Возможно, оно к тому време-ни уже станет моим. Будь здоров, чувачок!
Коммуникатор мелодично пискнул и замолчал.
– Удачи, дружище, – запоздало сказал я. – Удачи…
* * *Я загнал «Харлей» на стоянку возле «Серендиба» и отправился в агентство. Ноги не шли. Мне было по-настоящему страшно за Жерара. Пусть Сулейман сейчас и пребывает в состоянии вины пополам с благодарностью, но всё же… Злокозненная натура ифрита мо-жет пробудиться в любой момент. И что тогда он сотворит с маленьким лохматым храб-рецом?
В будке охранника торчал новичок. Молодой крепкий парень со смутно знакомой внешностью.
– Привет, – сказал я, приблизившись. – Меня зовут Павел, я здесь работаю.
– Здравствуйте, – официальным тоном отозвался парень. – Ваш пропуск, пожалуйста.
Пропуска у меня, конечно же, не оказалось.
– Извините, но впустить вас не могу, – заявил охранник.
– А если я клиент?
– Но ты же не клиент! Сам сказал.
– Во, блин, засада, – огорчился я.
– Ага, – с готовностью согласился он. – Сочувствую. Я бы пропустил, конечно. Но сегодня первый день. Сам понимаешь, надо соответствовать.
– Да понимаю я… Как зовут-то?
– Кирилл. Нас вообще-то двое. Ещё Тимоха. Он покушать ушёл.
Покушать-то и я бы не отказался. Дома холодильнике было пусто, словно в окрест-ностях чёрной дыры. И мне даже известно, как эту дыру зовут.
Сглотнув слюну, я спросил:
– Откуда прибыли-то, бойцы? По чьей рекомендации?
– А почему это тебя интересует? – насторожился Кирилл.
– Место тут специфическое. Кого попало не возьмут.
– Ну, мы с Тимохой не кто попало. Нас сюда Дарья Вольф порекомендовала. Ты ведь с ней знаком, а?
Он подмигнул, и тут я наконец вспомнил, где видел эту румяную рожу. Возле ГЛО-Ка! Той ночью, когда катавасия с железной саранчой только начиналась.
– Я много с кем знаком, Кирилл. Но даже если тебе это известно, не стоит думать, что у тебя есть повод для панибратства. Рекомендую учесть на будущее. И мигать в моём присутствии пореже. Ясно?
– Чё-то ты больно грозен, – буркнул охранник. – Пропуска нету, а понтов как у взрослого.
– Грозным ты меня ещё не видел, боец. Но теперь точно увидишь, – пообещал я и пошёл прочь.
От злости есть захотелось ещё сильнее. Именно поэтому до кафе я дошёл степенно. Нельзя давать волю тёмным сторонам натуры. Нельзя. Конёк-Горбунок улетел за океан. Намылить мне холку, чтобы вернуть душевный покой, больше некому. Значит, придётся отныне справляться с этим самостоятельно.
За моим любимым столиком устроилась Зарина. Напротив неё сидел крепыш в ка-муфляже. Поведение его было недвусмысленно.
– Закончить приём пищи! – рявкнул я ему прямо в ухо. – Покинуть расположение столовой!
– Чего? – Он вздрогнул от неожиданности. – Ты чо, пацан, охренел?
– Успокойся, Тим, – ласково сказала Зарина. – Это Паша, наш сотрудник. Он у нас большой шутник.
– Я таких шуток не понимаю.
– Это потому что ты уже сытый, а он ещё голодный. Правда, Пашенька?
– Правда, киса, – сказал я. Уселся рядом, обнял её за талию и с прищуром посмотрел на Тима. – Сытый голодного не разумеет. Тебя, кстати, Кирюха заждался. Уже готовится докладную строчить. О том, как ты первую смену прогуливаешь.
– У меня, типа, обед.
– Это ты ему скажи. – Я улыбнулся и помахал пальчиками. – До свидания, Тимофей.
Он пробубнил что-то неодобрительное и удалился.
– У тебя совсем испортился вкус, девочка, – сказал я, проводив его взглядом. – То мистер Фишер, то вот это страшилище…
– Кончай, Пашка, – сказала она тихо. – Знаешь ведь, что люблю я только одного. И абсолютно ему верна. Как положено женщине Востока.
* * *Домой я возвращался пешком. «Харлей» так и остался на парковке возле агентства. К Зарине мы уехали на такси. Я был слегка под градусом, и за руль сесть не рискнул. Не потому что боялся гаишников. Потому что боялся за жизнь дорого существа.
