Дэн Абнетт - Пария
Его то ли гроб, то ли трон развернулся и двинулся к выходу, жужжа суспензорами.
Рыжеволосая подошла ко мне.
— Нам сюда, — сказала она. — И давай без глупостей.
Она вывела меня из зала и мы двинулись вверх по погруженной в темноту лестнице. Дождевая вода и мерзкая слизь лужицами скапливались на ступенях. Старый ковер, лежавший на лестнице, почти сгнил.
— Завтра мы найдем для тебя место получше, — сказала она, словно извиняясь. — Это только на сегодняшний вечер. Он не очень-то думает о физических удобствах.
Я не ответила.
— Я хочу, чтобы ты очень серьезно подумала об этом, когда останешься одна, — продолжала она. — Прошу тебя, Бета. В твоих силах помочь нам. Ты можешь помочь всему Империуму. Ты должна принять очень серьезные решения, от которых зависит твое будущее — пожалуйста, не ошибись. Эйзенхорн опасен. Очень опасен. Он был мне другом, но я не могла оставаться на его стороне. Из-за него погибла твоя бедная мать.
Мы поднялись на верхнюю площадку. От нее тянулся длинный обшарпанный коридор. Это было одно из старых крыльев больницы, здесь располагались отдельные палаты, маленькие и тесные, как клетки. Этот этаж был не менее грязным, темным и вымокшим от дождя, чем тот, что располагался ниже.
Я посмотрела на нее.
— Меня зовут Кара Свол, — сказала она. — И Троном клянусь, мне хотелось бы встретиться с тобой при других обстоятельствах. Я предпочла бы познакомиться с тобой как ты того заслуживаешь.
— Моя мать погибла из-за него? — переспросила я.
— Она следовала за Эйзенхорном, — сказала Кара Свол. — Была предана ему, как никто другой. Но он зашел слишком далеко, связался не с тем, с чем нужно и начал использовать ресурсы, к которым человеку нельзя даже прикасаться. Она погибла — потому что была на его стороне.
— Что за «ресурсы»? — спросила я.
— Он использовал демонов, — ответила она.
— Это смешно! — заявила я. — Я говорила с ним. Да, он довольно странный, и его сила очень велика. Но он вполне здоров и в полном рассудке.
— Ну да, он всегда так выглядел, — парировала она. — Это и есть самое опасное в нем. Когда он говорит, даже самые еретические идеи выглядят вполне разумными.
Она открыла дверь одной из палат, расположенной примерно на середине коридора. Внутри располагались до безобразия грязная койка и стул. Единственное оконо — забрано частой железной решеткой.
— Извини, ничего лучше здесь нет, — произнесла она. — Можешь спать, думать, размышлять над нашим предложением. А завтра, если согласишься сотрудничать, мы отправим тебя в другое место, поприятнее. И приступим к подготовке — нам надо проинструктировать тебя.
Она оставила меня в комнатке и закрыла дверь. Я слышала, как повернулся ключ в замке.
Было темно. Сквозь оконную решетку едва пробивался слабый серый свет, почти заглушенный струями дождя. Я присела на кровать.
Я понятия не имела, что теперь делать. Я не знала, кому можно доверять. Стоило мне подумать, что я наконец нашла точку опоры, мир переворачивался снова и снова.
Кажется, я заплакала. И я точно сидела там очень-очень долго. Казалось, ночь никогда не закончится.
— Поплачь-поплачь, легче будет, — произнес голос.
Я огляделась.
— В слезах есть химические вещества — продукты мозговой деятельности, они облегчают боль. — продолжал голос. — Поэтому от слез становится легче. И потому вы плачете.
Я была не одна.
В самом углу комнаты позади меня стоял человек, он стоял на кровати, на том ее конце, который был задвинут в угол, — неясный бледный силуэт, едва видный в глубокой тени. Я была полностью уверена, что, когда меня заперли в этой комнате, его здесь не было — но я понятия не имела, как еще он мог войти. Дверь была заперта, а окно — закрыто решеткой.
Я вскочила и проворно отступила от кровати. Он остался стоять где был, возвышаясь над изголовьем. Он по-прежнему был лишь бледным силуэтом, серой тенью, чьи очертания напоминали человеческую фигуру.
— Кто вы? — спросила я.
— Друг.
— Какой еще друг?
— Друг, которого послал друг, чтобы помочь своему другу, — ответил он.
— Как вы вошли сюда? — не поняла я.
— Тем же путем, что всегда, — произнес он с некоторым сомнением в голосе, — Это вопрос с подвохом?
— Нет, — ответила я.
— На самом деле ты хочешь знать, как я заберу тебя отсюда, — сказал он.
— Вас прислал Эйзенхорн? — задала я новый вопрос. — Эйзенхорн прислал вас за мной?
— Возможно, — ответил человек.
— Вы — пятый из его команды, — наконец догадалась я. — Другой специалист.
— Я-то? — произнес он. — Ну, думаю, я и впрямь такой. Как мило, что он говорит обо мне именно в таких выражениях.
Он спустился с кровати. Даже в более ярком свете, падавшем прямо из окна, он оставался лишь тенью, неясным полночным мороком.
Я услышала шаги — кто-то бежал по коридору снаружи. Я услышала, как рыжеволосая женщина, Кара колотит в дверь и выкрикивает мое имя. Она отперла замок и яростно трясла дверь, но та не трогалась с места.
— Упс, — произнес человек. — Пора валить отсюда. Они меня засекли. Делаем ноги.
Он поднял левую руку и вытянул ее в направлении окна. Рука мягко засветилась — и этот свет встревожил меня. Он был бесцветным, но одновременно заключал в себе все цвета. Такой оттенок можно было увидеть разве что в ночном кошмаре.
Решетки на окне изнутри и снаружи начали плавиться, металл потек по подоконнику и стене, как жидкая смола. Я слышал, как они с шипением прожигали дерево и половицы. Я чувствовала жар и запах гари. Оконное стекло превратилось в пыль и ветер унес ее прочь. Снаружи хлынули струи дождя, превращаясь в пар. После того, как грязное стекло исчезло, в комнате стало светлее.
Человек повернулся ко мне.
— Готова? — спросил он.
Я не знала, что ответить.
— Так лучше, — заметил он. — Теперь тут светлее, и я могу как следует рассмотреть тебя. Ты очень хорошенькая.
Кара отчаянно молотила в дверь. Я слышала, как она выкрикивает мое имя — но могла смотреть только на стоящего передо мной человека.
— Что с моими манерами? — произнес он. — Здравствуй, малышка. Меня зовут Черубаэль.
Бета Биквин вернется во второй части трилогии, которая называется «ПОКАЯНИЕ» (PENITENT)
Примечания
1
«Басовая лютня», старинный вид лютни
2
Старинный музыкальный инструмент, разновидность тромбона
3
