Терри Пратчетт - Шмяк
— Пусть ломает голову дальше, — ответил Ваймс. — У меня есть все, что нужно.
Он улыбнулся.
Щелк.
— Шестьдесят новых стражников? — уточнил патриций Ветинари.
— Такова цена мирной жизни, сэр, — энергично отозвался капитан Моркоу. — И командор Ваймс не согласится на меньшее. Мы просто сбиваемся с ног.
— Шестьдесят человек — а также, несомненно, гномов и троллей — это больше трети вашего нынешнего состава, — заметил патриций, постукивая тростью по булыжникам. — Мирная жизнь предъявляет крупный счет, капитан.
— И приносит мало дохода, сэр.
Они оба взглянули на знак — перечеркнутый кружок, — нарисованный над дверью шахты, сразу над черно-желтым ограждением, которое натянула Стража, чтобы отогнать любопытных.
— Эта шахта по умолчанию отходит городу? — уточнил Ветинари.
— Полагаю, что так, сэр. Если не ошибаюсь, это называется «суверенное право».
— О да. Иными словами, правительство совершает неприкрытый грабеж.
— Граги выкупили у города право собственности, но вряд ли теперь они придут и потребуют свое.
— Ты прав. А что, гномы действительно умеют делать водонепроницаемые двери?
— Да, сэр. Примерно с тех же самых пор, как и прокладывать шахты. Не желаете ли зайти внутрь? К сожалению, подъемник не работает…
Патриций Ветинари рассматривал перила и маленькие тележки, на которых гномы вывозили отвал. Он пощупал сухую стену. Потом вновь поднялся по лестнице и нахмурился, когда кусок железа, весом не меньше тонны, выскочил из стены, просвистел мимо его носа, пробил противоположную стену и вылетел на улицу.
— Это было запланировано? — уточнил патриций, стряхивая с одежды пыль.
Чей-то голос у него за спиной восторженно завопил:
— Вот это да! Невозможно! Потрясающе!
Кто-то пролез сквозь пролом в стене и бросился к капитану Моркоу, буквально трепеща от радостного волнения.
— Сверло совершает оборот каждые 6,9 секунды, но сила вращения просто невероятная. Оно сорвалось с зажима! Представляете, какая силища?
— Не представляю, — ответил Моркоу. — В Убервальде…
— Простите, о чем вообще речь? — перебил патриций Ветинари, властно поднимая руку.
Незнакомец посмотрел на него и повернулся к Моркоу.
— Это кто такой? — спросил он.
— Патриций Ветинари, правитель Анк-Морпорка, позвольте представить вам мистера Пони из гильдии механиков, — поспешно сказал Моркоу. — Пожалуйста, покажите его светлости Вал, мистер Пони.
— Благодарю, — ответил Ветинари и взял штуку, которую мистер Пони держал в руке. Она напоминала два скрепленных вместе кубика, примерно шести дюймов каждый, точь-в-точь две игральных кости, склеенные «шестерками». Но один из кубиков вращался относительно другого. Очень медленно.
— А, — бесстрастно произнес патриций. — Мило…
— Мило? — повторил Пони. — Вы разве не понимаете? Он способен вращаться вечно.
Моркоу и Пони выжидающе посмотрели на патриция.
— То есть это хорошо? — уточнил тот.
Моркоу кашлянул.
— Да, сэр. Такая вот штуковина обслуживает одну из самых больших шахт в Убервальде. Все насосы, вентиляторы, которые перегоняют воздух, тележки, которые вывозят руду, кузнечные мехи, подъемники… иными словами, все. Один-единственный Вал. Валы — тоже Устройства, как и кубы. Мы не знаем, как они сделаны, они очень редко попадаются, но те три штуки, о которых я слышал, непрерывно работают уже сотни лет. Валам не нужно топливо… вообще ничего не нужно. Говорят, им миллионы лет, и никто не знает, кто их создал. Они… просто вращаются.
— Как интересно, — сказал Ветинари. — Они толкают тележки? Под землей?
— Да, — ответил Моркоу. — Не только с рудой, но и с шахтерами.
— Я подумаю, — произнес патриций, игнорируя протянутую руку мистера Пони. — Что эта штука даст нам?
Ветинари и Моркоу вопросительно взглянули на мистера Пони. Тот пожал плечами и ответил:
— Все.
Капля воды звонко упала на голову давным-давно почившего короля Бхриана Кровавого Топора.
— И долго нам здесь еще торчать, сержант? — поинтересовался Шнобби, наблюдая за длинной вереницей, неторопливо бредущей мимо мертвых королей.
— Мистер Ваймс послал в город за сменой, — ответил Фред Колон, переминаясь с ноги на ногу. Сначала в пещере казалось тепло, но потом липкая сырость начинала пробирать до костей. Шнобби, впрочем, от этого не страдал, поскольку был липким и сырым от природы.
— У меня уже мурашки по коже, сержант, — пожаловался Шнобби, указывая на королей. — Если он шевельнется, я заору.
— Думай о том, что Ты Тут Был И Все Видел, Шнобби.
— Я много где был, сержант.
— Да, но когда будут писать учебники истории, то… — Фред Колон замолчал. Он был вынужден признать, что в учебнике вряд ли упомянут его и Шнобби. — В любом случае Беллочка будет тобой гордиться.
— Не знаю, сержант, — грустно ответил Шнобби. — Она славная девушка, но, боюсь, мне придется как-нибудь поаккуратней ее отшить.
— Да ты что!
— Ну да, сержант. Недавно она решила угостить меня ужином и попыталась приготовить Расстройственный пудинг, как моя мамаша.
Кап.
Фред Колон улыбнулся, начиная с желудка.
— О да… Никто не мог замутить Расстройственный пудинг лучше твоей мамаши, Шнобби.
— У Беллочки ничего не получилось, Фред, — пожаловался Шнобби, качая головой. — А Смясной пирог… В общем, лучше не упоминать. Беллочка не из тех, кто часто возится у плиты.
— Да уж, Шнобби, ей привычней шест, что правда, то правда.
— И я подумал… Что касается старушки Тянитолкай… Конечно, никогда толком не поймешь, куда она смотрит… Зато она готовит такие ракушки в масле… — Шнобби вздохнул.
— Это весьма греет душу, да, — согласился Фред.
— И знаешь, когда она колотила меня рыбиной, было совсем не больно… — продолжал Шнобби. — По-моему, мы даже достигли некоторого взаимопонимания.
Кап.
— Верити может разбить омара кулаком, — сказал Колон. — Очень полезное умение.
— Поэтому я и решил поговорить с Ангвой, — произнес Шнобби. — Пускай посоветует, как поделикатнее отшить Беллочку.
— Хорошая идея, Шнобби, — одобрил Фред. — Эй, ничего не трогайте, сэр, иначе я вам пальцы отрублю!
Эти слова, произнесенные самым дружелюбным тоном, были обращены к гному, который благоговейно потянулся к игральной доске.
— Но, разумеется, мы с Беллочкой останемся друзьями, — продолжал Шнобби, когда гном шарахнулся. — Пока у меня будет бесплатный вход в «Розовую киску», моя жилетка — ну или кольчуга — всегда в ее распоряжении, если она вдруг захочет поплакаться.
