Дуглас Адамс - Детективное агентство Дирка Джентли [сборник]
— Книга не моя, — ответил Дирк. — Я взял ее по ошибке.
— Так все говорят, — усмехнулась Кейт. — Раньше он очень хорошо писал. Если, конечно, вам вообще нравятся такие вещи. Мой брат работает в издательстве в Нью-Йорке. По его словам, с Говардом Беллом в последнее время происходит что-то странное. У меня такое чувство, что они его побаиваются, а ему того и надо. Ни у кого не хватает смелости попросить его выбросить с десятой по двадцать седьмую главу включительно. И всю ахинею про козла. По слухам, его книги расходятся миллионными тиражами лишь потому, что на самом деле их никто не читает. А иначе в следующий раз людям бы и в голову не пришло покупать его произведения, на том бы его карьера и кончилась.
Кейт отодвинула книгу и сменила тему:
— Итак, вы довольно толково разъяснили, почему я ездила в Вудшед, однако так и не сказали, зачем вам самому туда понадобилось.
Дирк передернул плечами и ответил уклончиво:
— Просто любопытно, что там за обстановка.
— Ах вот оно что? Ну так я могу избавить вас от беспокойства. Обстановка ужасающая.
— Опишите поподробнее. И начните с аэропорта.
Кейт сделала большой глоток «Кровавой Мэри» и несколько секунд помолчала, пока водка прокладывала путь к желудку.
— Вы хотите услышать и про аэропорт? — наконец спросила она.
— Да.
Кейт допила остатки коктейля.
— В таком случае мне нужно повторить, — сказала она и подвинула к нему пустой бокал.
Через пару минут, выдержав на себе взгляд пучеглазого бармена, Дирк вернулся к Кейт с добавкой.
— Отлично, — сказала Кейт. — Я начну с кошки.
— Что за кошка?
— Та самая, за которой я просила присмотреть соседку.
— Какую соседку?
— Которая умерла.
— Понятно, — вздохнул Дирк. — По-моему, мне лучше закрыть рот и молча выслушать ваш рассказ.
— Да, — согласилась Кейт, — прекрасная идея.
Кейт перечислила события последних дней или по крайней мере тех, когда она была в сознании, а затем описала свои впечатления о Вудшеде.
Несмотря на сквозившее в ее голосе отвращение, Дирку показалось, что она описывает именно то место, где он хотел бы провести остаток жизни — желательно начиная прямо с завтрашнего дня. Там можно было одновременно посвятить себя размышлениям о необъяснимом — своему пагубному пристрастию (он мог думать об этом только так и порой как одержимый бросался на борьбу с этой привычкой) и предаться потаканию собственным желаниям — слабость, которую он с удовольствием бы себе позволил, если бы был в состоянии.
Когда Кейт наконец упомянула о неприятной встрече с мистером Одвином и его отвратительным приспешником, Дирк нахмурил брови и на минуту погрузился в мрачные раздумья. Большую часть этого времени, однако, он прикидывал, поддаться или нет желанию закурить. Не так давно он дал себе слово бросить; с тех пор битва с самим собой вспыхивала регулярно, и он регулярно ее проигрывал, зачастую даже этого не замечая.
Сейчас Дирк радостно решил, что не сдастся, и тут же вынул сигарету из пачки. В поисках зажигалки среди содержимого объемистого кармана пальто он выудил конверт, позаимствованный им в доме Джеффри Энсти, положил его на стол рядом с книгой и прикурил сигарету.
— Та девушка на стойке регистрации… — наконец произнес он.
— Она просто вывела меня из терпения, — моментально отозвалась Кейт. — Работала так, будто она не человек, а бездушная машина. Ничего не слышит и не думает. Не знаю, где они находят таких людей.
— Вообще-то это моя бывшая секретарша, — заметил Дирк. — Похоже, теперь они тоже не знают, где ее искать.
— Ой, простите, — ответила Кейт и ненадолго задумалась. — Наверное, вы хотите сказать, что раньше она не была такой, — продолжила она. — Что ж, это вполне возможно. Полагаю, своим поведением она хотела оградить себя от разочарования. Работа в аэропорту кого угодно сделает равнодушным. Пожалуй, я даже посочувствовала бы ей, если бы сама в тот момент не была на грани отчаяния. Простите, я правда не знала. Значит, это вы и пытаетесь выяснить?
Дирк неопределенно кивнул головой.
— Среди прочего, — сказал он и добавил: — Я частный детектив.
— Да? — Кейт оторопело уставилась на него.
— Вас это беспокоит?
— Нет, просто один мой знакомый играет на контрабасе.
— Вот оно что, — сказал Дирк.
— Когда люди видят, как он мучается с инструментом, то всегда твердят одно и то же, и это выводит его из себя. Каждый считает своим долгом сказать: «Держу пари, ты предпочел бы играть на флейте». Никому и в голову не приходит, что он слышал это уже тысячу раз. Я просто пыталась представить, что все говорят частному детективу, чтобы самой не сказать этого.
— Ничего не говорят. Просто на секунду приходят в недоумение — в точности так, как вы.
— Понятно, — разочарованно протянула Кейт. — У вас есть какие-нибудь зацепки… так сказать, идеи… относительно того, что произошло с вашей секретаршей?
— Нет, — ответил Дирк, — никаких. Какой-то смутный образ маячит перед глазами, но я ума не приложу, к чему бы это.
Он задумчиво повертел меж пальцев сигарету, затем его взгляд вновь упал на стол и остановился на книге.
Дирк взял ее в руки и просмотрел, пытаясь понять, что вообще заставило его забрать ее с собой.
— Честно говоря, я совсем ничего не знаю о Говарде Белле, — сказал он.
Кейт удивилась, как неожиданно он сменил тему, но одновременно почувствовала и некоторое облегчение.
— Только то, что его книги продаются огромными тиражами и выглядят примерно как эта, — добавил Дирк. — Что, по-вашему, мне нужно еще знать?
— Ну, о нем рассказывают довольно странные вещи.
— Какие?
— Например, что он то и дело отчебучивает что-нибудь в дорогих гостиницах по всей Америке. Подробности, разумеется, никому не известны, просто оплачивают его счета, и все. Гораздо удобнее не задавать вопросов. Особенно о цыплятах.
— О цыплятах? — удивился Дирк. — О каких цыплятах?
Кейт понизила голос и слегка подалась вперед.
— Ходят слухи, что он всегда привозит с собой в гостиницу живых цыплят.
Дирк нахмурился:
— Это еще зачем?
— Никто не знает. Что с ними потом случается, тоже никому не известно. От них не остается и следа. — Она еще ниже пригнулась к столу и сильнее понизила голос: — Ни единого перышка.
Дирк почувствовал себя безнадежно глупым и наивным.
— И что же он с ними делает? — спросил он.
— Никто не имеет ни малейшего представления, — ответила Кейт. — И даже не хочет иметь ни малейшего представления. Не знают, и все тут.
