Александр Коклюхин - Стойбище цивилизаторов
— Вы понимаете, о чем я говорю, — уклонился от ответа Снмак. — Просто должен вас предупредить…
Новак отключил видеофон. Хватит с него Сироты.
16.
Новак передумал. Не в его привычке было прятаться, да и не верилось, что с ним может что-то случиться. Обходилось же до сих пор. Но пистолет все-таки прихватил на случай, если Говард Симак окажется из банды цивилизаторов, хотя внешне не похож. Впрочем, Сирота в баре тоже казался умеренно-хулиганистым… Все они параноики, думал Новак, автоматически перестраивая электроль в крайний правый ряд и притормаживая у светофора, всех их пора в клинику. Основатели порядка!
Темнело. Вдоль улицы вспыхнул пунктир фонарей. Из станции подземки слева выплескивалась густая толпа и быстро рассасывалась по тротуарам. Новак представил, если над всем этим вдруг нависнет тень летучей мыши, и ему стало холодно. Вон ту женщину с коляской, наверное, сразу задавят. А тот респектабельный джентльмен с дорогим портфелем, что он будет делать?.. Все же страшная это вещь — паника. Так, видимо, и в том городке было: трещат выстрелы, сыпятся стекла, дым, воронки и по улице бежит, оглядываясь вверх, тот фермер, а его, не торопясь, утюжат вертолетами, мстят за вожака. Новак представил коляску с простроченным пулеметной очередью ребенком, влюбленных на заскорузлой от крови постели и опять того же фермера, но теперь уже уткнувшегося в пыльную пшеницу…
А ведь я его застрелю, этого типа, спокойно подумал Новак, просто застрелю, если он заикнется о новом мире, который нужно строить таким образом. Согласен, наш мир несовершенен, есть в нем много, от чего нужно избавиться, но не таким образом. Сеять всеобщее благоденствие спаренными пулеметами — это действительно занятие сумасшедших!
Сзади требовательно загудели: Новак прозевал зеленый свет и поспешно нажал на реостат.
На Двенадцатой стрит, возле поворота в тупик, он увидел бежевую «анаконду» с зажженными габаритными огнями в тени фасада приземистого здания. Все это упоминалось в письме. Не упоминался только полицейский, похожий на робота в своем шлеме с инфра-очками, который прохаживался возле машины, да санитарный электроль с полосой бегущих огней по периметру кузова, что выруливал на перекресток.
Новак понял, что его опередили. Выходит, прав был Сирота, и тех, кто имел отношение к этой истории, постепенно убирают. А сейчас, кажется, и он влип. Хотя, если вдуматься, чего он должен бояться? Мало ли что там болтал сумасшедший цивилизатор! Если остановят, решил Новак, предъявлю свою карточку. Какие могут быть претензии? — уголовный хроникер охотится за материалом. У вас тут убийство или несчастный случай? Главное, быть по наглее, а там посмотрим…
И все же, когда окуляры полицейского медленно повернулись в его сторону, Новак почувствовал себя неуютно.
Но ничего не произошло. Мимо, мяукнув сиреной, прокатилась санитарная машина. Полицейский потерял интерес к Новаку, пнул переднее колесо электроля и забрался в салон. Было видно, как он снимает шлем…
Над ночным городом висело тускло-желтое зарево. Светлый коридор магистрали терялся в хаосе разноцветных огней. И все-таки он доберется до конца этой ниточки, думал Новак, затягиваясь сигаретой. Теперь уже поздно отступать. Правду говорил Сирота или он действительно сумасшедший, но что-то в его рассказе заслуживает внимания. Чемоданчик тому подтверждением. Не зря же за ним охотятся. А может, выбросить его ко всем чертям? Новак усмехнулся. Тогда уж точно навсегда останешься уголовным хроникером. Комиссар будет отечески похлопывать тебя по плечу: хорошо пишешь, продолжай в том же духе прославлять центурионов порядка, а ты, уже привыкший к похлопыванию, посасывая джин, изредка (чем дальше — тем реже) вспомнишь: да, был когда-то шанс стать самим собой, но ты предпочел спрятаться в толпе — ведь это удобнее и безопаснее, строчить скоропортящиеся статейки и по утрам выдавливать на зубную щетку патентованный «Оптимус»!..
17.
— Я еще имею право здесь хозяйничать? — с вызовом спросила Джоан, но слегка подрагивающая в пальцах сигарета выдавала ее волнение. Джоан тоже заметила это и поспешила загасить ее в пепельнице, которую держала в другой руке. — Ты закроешь, наконец, дверь?
Новак притворил дверь и вдруг почувствовал легкий покой, какого не ощущал все последние дни. И еще твердую уверенность, что он нужен этой девушке, что независимость Джоан показная, а злится она потому, что он этого никак не поймет. Действительно, тупые пошли уголовные хроникеры.
— Так и будем молчать? — Джоан смотрела поверх его плеча.
Она хотела еще что-то добавить, но Новак обнял ее и прошептал, зарывшись губами в густые волосы: «Ты не пропадай больше, договорились?»
Казалось, все осталось далеко позади. Цивилизаторы, Сирота среди разбросанных бутылок, комиссар полиции в своем кабинете с голыми стенами и санитарный электроль, увозящий Говарда Симака, — все стало таким туманным и расплывчатым, что не находилось слов, чтобы обрисовать это. Изредка за окном слышался приглушенный треск патрульного вертолета.
Видимо, почувствовав взгляд Новака, девушка открыла глаза.
— Ты почему не спишь? — она обняла его и притянула к себе.
— Не хочу.
— Ты же устал… — она провела рукой по его щеке. — Уже колючий… Тебе не страшно было там, у цивилизаторов?
Новак пожал плечами.
— А я боюсь…
— Чего?
— Глупенький, — улыбнулась Джоан. — За тебя… — и потерлась щекой о его плечо.
В это время в дверь позвонили. Коротко, неуверенно. Новак настороженно приподнялся. Джоан вопросительно смотрела на него. Новак пожал плечами и подумал, что на полицию это не похоже. Те бы не стали церемониться.
— Я открою! — Джоан выбралась из постели и накинула халатик.
— Я сам, — сказал Новак, разыскивая одежду.
Но Джоан уже скрылась за дверью. Через минуту она вернулась и, холодно бросив: «Это к тебе!», зло выдернула из пачки сигарету.
— Кто там? — спросил Новак.
— Оч-чаровательная блондинка! — ядовито сказала Джоан. — Впрочем, тебе лучше знать!
— Не знаю я никаких блондинок, — пробормотал Новак.
Джоан понимающе усмехнулась.
Новак вышел в гостиную и увидел… Барбару.
— Извините, пожалуйста, — смущенно начала она. — Я не предполагала, что вы…
— Вот что, — зло прошипел Новак, — забирайте свою игрушку и оставьте меня в покое! — он взял со столика кейс и подал Барбаре.
— Вы его открывали?
— Да, открыл.
— Представляю, что из этого вышло! — Барбара щелкнула застежками. — Хочу вас предупредить, — продолжала она, — уезжайте отсюда!
