Сцены из жизни дознавателя Шишкина (СИ) - Востриков Михаил
Семён Хромов, крупный сибирский золотопромышленник. Средних лет. Из отпущенных на условиях выплаты денежного оброка крепостных графини Борх. Но давно уже блюдёт себя как богатый столичный барин — высок, строен, одевается из модных магазинов. Умён. Имеет острый пытливый взгляд. Черты немного вытянутого лица никак не крестьянские, а благородные, аристократические. Не иначе батюшка-барин граф Борх поучаствовал в создании его генотипа, а-ха-ха! Ну а что такого, обычное дело в крепостной России.
Однако щегольской внешний вид не мешает Семёну Феофановичу быть православным благотворителем, делать пожертвования на строительство храмов, помогать погорельцам и заниматься многими другими богоугодными делами.
А сегодня с утра со многими ещё почитателями он хоронит своего разлюбезного жильца как положено на третий день по его кончине в ограде Богородице-Алексеевского мужского монастыря. И на его могиле устанавливает временный деревянный крест с надписью: «Здесь погребено тело Великого и Благословенного старца Феодора Козьмича, скончавшегося в Томске 20 января 1864 года в возрасте 87 лет».
Крест, это пока. А будет и мраморный памятник на месте этой опустевшей кельи и большая именная часовня в монастыре. Уже сговорились о том с игуменом. И богатые вклады множества почитателей старца в монастырь под это благотворение частью уже сделаны. А сколько их ещё будет… Игумен очень доволен.
Серебряный ларец
При соборовании старца монастырским иеромонахом Рафаилом Феодор опять отказывается назвать имя своего Святого (То Бог знает!) и имена своих родителей (Святая Церковь за них молится!). Он и раньше никогда не говел, в связи с чем был заподозрен в сектанстве и духовной прелести. Однако вовремя прояснилось, что Святые дары старец принимает у отца Петра с характерной фамилией для священника — Попов, в крошечной Красноярской кладбищенской церкви. И дознание против него закрывают.
И присутствующий при соборовании Хромов, будучи абсолютно уверенный в ответе по множеству случившихся до этого событий, спрашивает Феодора прямо:
— Есть молва, что ты, батюшка, ни кто иной, как Александр «Благословенный». Правда ли то? Откройся хотя бы на смертном одре!
И старец, лёжа на своём дощатом ложе, обёрнутом лишь холщовой простынёй, слыша такое, начинает креститься и тихо бормотать:
— Чудны дела Твои, Господи! Нет тайны, которая бы не открылась.
И вот перед Семёном лежат все его вещи…
Вязаная светло-коричневая шапочка. Сменная белая рубашка из деревенского холста. Шаровары. Длинный тёмно-синий халат. Сибирская доха. Чулки. Кожаные туфли. И очень красивый, видимо серебряный, и ранее у старца никогда и никем не виданый большой ларец удлинённой формы. Весь в искусной чеканке из плотной вязи мальтийских крестов и виноградных лоз. С гравированной печатью Мальтийского Ордена на крышке и с ключом в замке. А в нем:
— Документ о бракосочетании Императора Александра I — толстый лист синеватого цвета, где часть слов отпечатана типографским способом, а часть написана от руки. Внизу листа белая печать с изображением церкви.
— Небольшое и весьма искусно выполненное резное распятие из слоновой кости.
— Покрытая разноцветными эмалями золотая фигурная цепь ордена Андрея Первозванного.
— Раскрашенный вензель на бумажном листе, изображающий букву «А» с короной над ней и летающим голубком вместо горизонтальной перемычки в букве.
— Модная лаковая мужская трость с серебряным набалдашником в виде головы пуделя.
— Сосуд с какой-то прозрачной вязкопластичной субстанцией.
— Большой и толстый плотный конверт с надписью, начертанной рукой старца «Милостивому государю Семиону Феофановичу Хромову».
А в конверте том (естественно купец тут же вскрывает его!) в числе прочих бумаг две тайных записки ленточками…
Тайные записки
Первая записка:
ВИДИШИЛИ НАКАКОЕ ВАСЪ БѢЗСЛОВЕСИЕ СЧАСТИЕ СЛОВО ИЗНѢСЕ. НО ЕГДА УБО А МОЛЧАТЪ П НѢВОЗВѢЩАЮТЪ
[Видишь ли, на какое молчание вас обрекло ваше счастье и ваше слово. Но когда Александры молчат, Павлы не возвещают'. Предположительно в значении — когда Александр хранит молчание, то его не терзают угрызения совести относительно Павла].
Вторая записка:
1 2 3 4 о в а зн i Дк ео амвр А КРЫЮТЪ СТРУФИАНЪ с з Д я ВО ВО 1837 г. МАР.26 В ВОЛ 43 пар
[Я скрываю тебя, Александр, как страус, прячущий свою голову под крыло. 26 марта 1837 г. — дата прибытия старца к месту ссылки в Боготольскую волость, сорок третья партия ссыльных].
Хромов знает. Да, так со ссыльными и появляется почти 30 лет назад в Томской губернии «белокурый, плешивый, голубоглазый, сутулый, рослый бравый молодец, какие бывают из отставных солдат». Имя ему — Фёдор Козьмич Козьмин. А другого имени он никогда и не называл, хотя до этого в Перми и бит был за это кнутом и в Сибирь по приговору суда сослан, чем остался очень доволен (⁈).
Деяния старца
Пропитание своё уже пожилой, но физически крепкий и сильный Феодор сначала добывает тяжкой работой на золотых приисках. А после, состарившись, обучает купеческих и дворянских детей грамоте, истории, географии и… французскому языку (!). А ещё он походя разоблачает беглого каторжника-убийцу, исцеляет больного священника, предсказывает счастливый брак, особо отмечает день памяти Александра Невского, рассказывает о войне 1812 года, вспоминает Аракчеева, Кутузова и Суворова. И пророчествует, пророчествует…
Вот за этими абсолютно точными пророчествами, советами и благословениями приезжают и пишут к нему… Кто только не приезжает и с кем он только не ведёт переписку… Это только их неполный список:
Епископ Томский Порфирий, Епископ Афанасий, барон Дмитрий Остен-Сакен, будущий Император Александр II, Император Николай I, Митрополит Московский Иннокентий и многие-многие другие сильные мира сего.
А в 1850-е годы келью старца посещает писатель Лев Толстой и целый день они с ним живо беседуют. О чём? Да понятно о чём! Тема «ухода» и отречения от мира, которая потом ярко проявится в позднем творчестве Толстого: «Отец Сергий», «Живой труп», «Записки сумасшедшего». Кто знает, уход самого Толстого из Ясной Поляны не та же модель поведения?
И со всем этим — с доказательствами царского достоинства и подробными описаниями пророчеств и чудес старца Семён Феофанович Хромов нарочно ездил в Санкт-Петербург. Его внимательно выслушали в Комиссии подачи прошений на высочайшее имя. И всё!
Царь и другие Романовы не хотят с Хромовым встречаться и говорить. Они итак всё знают и в том по своему участвуют. А потому что так приказал (или попросил?) им один из них — Император Александр I, в миру — Александр Павлович Романов. Потому и отсутствуют на траурных церемониях по его скоропостижной кончине в возрасте 47 лет в Таганроге его супруга императрица Елизавета Алексеевна и ближайший сподвижник П. М. Волконский.
Завещание
Милостивый государь Симеон Феофанович!
Ежели Вы прочитываете это моё послание, то я уже преставился перед Богом на Суд его, хоть и отпели меня вдавне.
Лишь благодаря искренней ласке Вашей и Вашего семейства, доброте, милости и данному мне убежищу жив я был все эти годы. Сердечный мир и молитва изменили меня. Перед уходом ко Господу я стал свободен, независи м и поко ен. А всё моё так осталось при мне — слова Бога моего и любовь к ближнему. И грехи мои тяжкие… Но с этим не к Вам.
Какое же счастье в этой свободе духа!
Оставляю и завещаю Вам все мои пожитки. Обращайтесь с ними по своему усмотрению, но сторожась, прошу! Сперва старательно изучите наставления в конверте, по которым всё поймёте сами. Сколь сильно они повлияют на Вашу жизнь и деяния, решать Вам. А я так и не решился. Только в самой малой толике. И того хватило как Вы знаете прослыть великим прорицателем грядущего!
