Красный тряпочник (СИ) - Афонин Владислав

— Горилла, у меня к тебе дело, — украдкой негромко сказал Коломин.

— Зайди ко мне известным путём, — также тихо проинструктировал Горилла, не желая, чтобы их явно подслушивали в компании друг друга. — Я буду ждать у себя.

С этими словами хозяин клуба ушёл на кухню за барной стойкой, а Ярослав не спеша вышел в один из коридоров, уходящих от танцпола. Здесь народа уже оказалось немного: на мягком пуфике клерк страстно целовался со своей коллегой, обнимая женщину за открытую спину, а двое каких-то предпринимателей с расслабленным видом медленно потягивали из бутылки водку «Финляндия», сидя за отдельным столиком. Громила с аугментирующими имплантами в голове стоял у неприметной железной двери с барельефом, изображающим скачущих лошадей с двумя всадниками и розы, чьи шипованные стебли изящно пересекались друг с другом.

Охранник молча впустил Ярослава внутрь и тут же закрыл за ним дверь. Коломин попал в небольшое фойе с несколькими дверьми. Здесь располагалась стойка с бронированным стеклом, за которым также сидел амбал, а также сиденья для посетителей. Громила за стойкой молча кивнул Коломину на дверь, что вела в кабинет Гориллы. Ярослав постучался и вошёл к хозяину ночного клуба.

— Давненько никого из ваших не видывал, — жестом Горилла пригласил Коломина сесть напротив за красивый лакированный стол из красного дерева. Сам делец расслабленно откинулся в мягком кожаном кресле и медленно потягивал коктейль «Кошачий глаз», имитирующий одну из самых красивых космических туманностей. В стакане Гориллы действительно как будто бултыхалось гигантское межзвёздное облако, заставляющее задуматься об эстетике Вселенной и её бесконечности.

Ярослав удобно расположился напротив хозяина.

— До этого справлялись сами. — Капитан откинул от себя полы плаща, чтобы телу стало несколько посвежее.

За Гориллой треть стены занимала мрачная большая картина, изображавшая корабль-призрак на фоне девятибалльного шторма. Излучая зловещее не то сероватое, не то зеленоватое сияние, едва прозрачный, с покосившимися мачтами и рваными парусами к зрителю резво устремлялся «Летучий голландец». Грозные волны девятого вала с силой обрушивались на него, хлестали по гнилой дырявой корме, но мёртвому кораблю было абсолютно всё равно на бушующую вокруг стихию. Небо превратилось в замкнутый чернильный купол, и не существовало в нём даже намёка на солнечную дневную надежду. Картина завораживала наблюдателя в некотором священном ужасе, и создавалось ощущение, будто «Летучей голландец» выбрал своей жертвой именно его. Изначально казалось, что неизвестный художник оставил борт проклятого корабля пустым. Однако если бы зритель внимательно пригляделся, то смог бы различить за оградой «Голландца» размытые, леденящие душу фигуры, вроде бы похожие на человеческие…

— Так что случилось? Горилла наркотой не барыжит, девочек (да и мальчиков тоже) не эксплуатирует. Горилла лишь торгует американскими машинами и американскими деньгами. Все любят американские машины и американские деньги, согласись. Так зачем Горилла понадобился нашей родной милиции? Только ради бога не говори, что думаешь, будто я связан с тем свирепым парнем, которой на месте своих злодеяний оставляет красную тряпку. — Делец отвлёк несколько заворожённого жутковатой картиной Ярослава и хитро прищурился, закуривая кубинскую сигару. Посмотрел с благоговением на эту скрутку из листьев и добавил: — Не синтетическая дрянь, а из настоящего табака!

Коломин не ответил прямо.

— Нам нужны твои профессиональные знания. Без всяких приукрашиваний ты, наверное, лучший в Москве, если не во всём Союзе, кто разбирается в ретромобилях. Все ретромашины проходят через тебя, ты в этой области как рыба в воде — знаешь каждый нюанс, каждую деталь. — Ярослав протянул Горилле небольшую прошитую папку с изображениями тех аэромобилей, которых капитан видел на борту Ан-225Э в «Шереметьево».

— Так, хм, ну машинки хорошие, нечастые. — Горилла полистал каталог. Наткнулся на изображение Ford GT40F. — Мягко выражаясь, нечастые, я бы сказал.

— В Соединённые Штаты что-то зачастила одна «Мрия». Бортовой номер — «USSR-82007». Последний рейс — август. Она перевозила на своём борту ретроаэромобили. Производство, как правило, — США, ФРГ, Италия. Мы ничего не знаем об этом самолёте, Горилла, все данные от нас скрывают свои же. Подозреваю, что под перевозкой аэромобилей может скрываться какая-то афера. Поэтому неприятности могут коснуться и тебя, даже если ты и не взаимодействовал с этими тачками непосредственно. В твоих интересах сейчас помочь нам. Нам срочно нужно выяснить, кто и зачем заказывал эти ретромобили из-за границы, — объяснил Коломин.

— Я за жизнь и мухи не обидел… но разве что носы ломал в юношеском возрасте, когда ещё жил в Ростове-папе. А теперь какая-то скотина решила меня подставить, да ещё и выехать на моём горбе. — Горилла пустил дымное колечко и запил «Кошачьим глазом». — Слушай, Ярослав Леонидыч, а тут в твоём каталоге не простоEdsel F. Это крайне ограниченная партия с так называемым «ручным» корректором взлёта — посадки. То есть автоматики — минимум, всё своими руками делает водитель, как в старые добрые времена на заре летающих машин. Более дешёвая, но зато больше её чувствуешь при поездке. Синяя Delahaye 135 MSV «Ghia», что полагалась лично шаху Ирана. Говорят, он до сих пор любит на такой прокатиться. Не знал, что было собрано более одного экземпляра. BMW 327/28 cabrio F, единственная летающая машина времён Третьего рейха, роковая красная красотка. Поговаривали, её успел обкатать сам Алоизыч. Одноместная малютка Messerschmitt KR200F с прозрачной крышей. Однако! Mercedes-Benz W100F вполне может быть и правительственной версией с бронёй и собственной станцией связи. Chevrolet Corvette C1F тоже не обычный вариант, а с блоком моделирования препятствий — он заточен чисто под гоночные соревнования. Его очень любил покойный Шереметьев, царствие ему небесное. Олежка лично заказывал его у меня, в бородатом шестидесятом втором это было.

Ярослав едва заметно взгрустнул, так как слова Гориллы напомнили ему Светлану, отцом которой как раз являлся гонщик Олег Шереметьев, с которым внезапно оказался близко знаком Гориллин. Вот тебе и правило шести рукопожатий!

— А сопровождал всё это добро Иванов Андрей Сергеевич, КГБшник под прикрытием, — добавил важную деталь Коломин. — Не слышал о таком?

— Этих Ивановых среди экспедиторов было пруд пруди, думаешь, я каждого запоминаю? Имя небось легендированное? — Горилла сделал ещё одну затяжку. Ярослав кивнул. — Не нравится мне это. Конечно, даже ребёнок знает, что «контора» никогда не выделялась кристальной чистотой. Но пихать скрытую агентуру на безобидные ретромашинки… Когда какой-нибудь генерал КГБ хотел себе что-то экзотическое по моему профилю, он обращался ко мне напрямую, и мы всё спокойно проворачивали по договорённости. Мне денежка, ему тачка. А тут…

— Горилла, ты сможешь выяснить, кто это был? Бортовой номер «Мрии» у нас есть, имя экспедитора и дата последнего рейса — тоже. — Коломин пододвинулся поближе к визави.

Делец ответил не сразу.

— Ярослав, ты же прекрасно понимаешь, что я не держу постоянно руку на пульсе. Шестерёнки в механизме крутятся сами, система находится в полностью автономном плавании, я лишь руковожу управляющими потоками. «Мрия», USSR-82007, август, Иванов А.С., «Шереметьево», роскошные аэрокарчики — и всё мимо моего носа. Уж неужели и той бабе таможеннице распороли шею из-за всей этой истории? — Горилла допил «Кошачий глаз», но ничуть не захмелел, несмотря на явную «термоядерность» напитка. Сейчас он выглядел крайне серьёзным.

— Иванов тоже погиб, — уточнил Ярослав.

— Знаешь, я ничего об этом не слышал или слышал что-то краем уха по касательной. Я сейчас чувствую, что всё это время петля вокруг моей шеи затягивалась. — Гориллин уже докуривал сигару. Выпустил дым сквозь волосатые бычьи ноздри. — Я не знаю, кто это был, Ярослав Леонидыч, но я согласен тебе помочь. Я выясню всё по максимуму, но взамен также требую поддержку. По нашей старой традиции.