Андрей Бондаренко - Антиметро
— Так, ведь, тебя тошнит!
— От дыма, дурачок! Эти ваши дурацкие "термитки" так воняют! Просто — нестерпимо…. А знаками я тебе показывала, мол: — "Быстренько заходим внутрь, плотно закрываем двери и "завариваемся"!"…. Слегка "завариваемся", только на полшва, понятное дело, чтобы ливийские шакалы в туннель — под шумок — не проникли. Поэтому и противогаз не хотела лишний раз снимать-надевать — неприятен для меня этот процесс, в смысле, для моих волос…. Понял теперь, недотёпа?
— Понял. Что тут непонятного? Предусмотрительная ты у меня. Разумная, дотошная и очень предусмотрительная….
— А ещё симпатичная, сообразительная, спортивная и чертовски (как недавно выяснилось!) сексуально-привлекательная…. Или ты, милый, чем-то недоволен?
— Доволен-доволен! Довольней не бывает…. Давай я помогу тебе снять рюкзак. Предлагаю отправиться на предварительную разведку налегке. Вернуться за вещами — всегда успеем…
— Пошли?
— Пошли! Только сперва — в очередной раз — поменяемся ролями. Теперь я вновь командир, а ты, радость моя, опять рядовой боец. Лады?
— Так точно, господин военный комендант!
Поставив между створок дверей короткий шов, Артём затушил наполовину использованную "термитку", рачительно спрятал получившийся огрызок в сумку-планшет, развернулся на сто восемьдесят градусов и, пройдя вперёд метров пятьдесят пять, спросил у поджидавшей его Татьяны:
— Ну, как там? Тишина?
— Не знаю, Тёма…. Позади трещала твоя "термитка". Впереди, такое впечатление, тоже что-то потрескивало, только реденько так, с длинными паузами. Впрочем, возможно, мне это просто показалось…. А, вот, характерный запашок, определённо, присутствует. Мертвечиной так и тянет. Или же, так пахнет вековая затхлость? Плесени и паутины здесь в избытке, как и всяческих вертикальных наростов вдоль стен…
— Что же, проверим все твои предположения-ощущения! — пообещал Артём и, сдвинув наверх прибор ночного видения, включил карманный фонарик.
— Зачем это? — удивилась Таня.
— Проверяю свои цветовые ощущения, вернее, сравниваю их с прежними, которые остались у меня с прошлого посещения этого подземного коридора.
— И, как оно — с ощущениями?
— Непонятно, откровенно говоря. В прошлый раз вся здешняя лохматая плесень была окрашена в бледно-фиолетовые и сиреневые тона, а теперь — сплошь бордовая. Да и паутины — визуально — стало гораздо меньше….
— Ваши выводы, товарищ майор?
— Пока выводы отсутствуют. Двигаемся дальше, товарищ боец. Только, прошу, максимально осторожно. Отстань-ка от меня — ради пущего спокойствия — на семь-восемь шагов, — выключив карманный фонарик и приведя прибор ночного видения в рабочее положение, он размеренно зашагал вперёд.
Метров через сто пятьдесят подземный коридор резко отвернул в сторону.
— Стоп! — велел Артём, выглянув из-за поворота. — Назад!
— Что там, Тёма?
— На рельсах и шпалах наблюдается три-четыре десятка неподвижных радужных пятен. И неприятный аромат резко усилился.
— Трупы? — тихонько ахнула девушка. — А чьи они, Тёма? В смысле, человеческие?
— Сейчас проверим. Противогаз будешь одевать?
— Обойдусь.
— Не стошнит?
— Это же не прогорклый сварочный дым. А к запаху трупов я уже привыкла, то есть, притерпелась. И в институте, на практических занятиях, да и здесь, в питерском метро…
Неподвижные радужные пятна, вернее, тёмно-зелёные кочки, окружённые разномастными радужными овалами, оказались трупами пустынных волков.
— Им уже недели две — две с половиной, — после непродолжительного осмотра сообщила Татьяна. — Никаких пулевых отверстий и ран, нанесённых с помощью холодного оружия, не обнаружено. Возможно, что эти ливийские шакалы отдали Богу души после "знакомства" с неким нервнопаралитическим газом повышенной концентрации. По крайней мере, на это указывают их характерно-выгнутые тела с крепко-прижатыми конечностями. А ещё у всех мёртвых волков отсутствуют глаза…. Не твой ли ворон Ваня постарался?
— Почему бы и нет? Ему же надо чем-то питаться, типа — силы поддерживать? Вот, и поддерживает — как умеет…. Кстати, он не мой, а подземный и говорящий…
Вскоре Артём вновь остановился.
— Что, интересно, на этот раз смутило нашего отважного странствующего рыцаря? — елейным голоском поинтересовалась Татьяна.
— Пока не знаю. Ощущается, знаешь ли, чьё-то незримое присутствие. Замри-ка на минутку, душа моя, послушаем местную тишину…
— Кар-р! — раздалось откуда-то сверху
— Ага, вот и наш говорящий ворон нарисовался! — обрадовался Артём. — Здравствуй, Ваня! Давно не виделись, дружище! — бережно развернул жену в нужном направлении. — Вот же он, сидит на широком боковом наросте уродливого сталагмита…
— Тёма! — откликнулась птица.
— Молодец, помнишь меня, бродяга! А это — моя любимая супруга — Татьяна Сергеевна. Для своих — Таня.
— Таня! — мгновенно отреагировал ворон, после чего выдал — звонкой пулемётной очередью — странную фразу: — Серебро! Смерть! Серебро! Смерть! Путь закрыт! Серебро!
— Здравствуй, ворон Ваня! — вежливо поздоровалась Татьяна. — Очень приятно познакомится! Только, вот, никакого серебра я нигде не наблюдаю. Что ты имеешь в виду, друг пернатый?
— Серебро — смерть! — продолжала настойчиво вещать птица. — Ваня! Тёма! Таня! Серебро — смерть!
— Может, попробуем отключить приборы ночного видения? — предложил Артём. — Чем чёрт не шутит?
Уже через полминуты — Артём даже не успел включить карманный фонарик — Татьяна восторженно объявила:
— Вижу серебро! Весь пол — то есть, рельсы, шпалы и камушки между шпалами — покрыт частыми серебряными нитями…. Очень красиво! Словно в пещере Диснейленда! Я в прошлом году там была, когда на летних каникулах с подружками летала в Париж…
"Благодари, дружок, мудрого ворона Ваню", — посоветовал внутренний голос. — "Без него — лететь тебе, вместе с юной и трепетной супругой, по направлению к Небесам. В том смысле, что вашим бессмертным душам лететь, а молодым телам, разорванным в мелкие клочья, гнить здесь — на вечные времена…".
— Жаль, но придётся возвращаться, — расстроено вздохнул Артём.
— Почему, Тёма?
— Эти серебряные узоры — обыкновенное минное поле. Расставляется с помощью стандартной пневматической винтовки, стреляющей хитрыми стеклянными капсулами. При падении на твёрдую землю капсулы разбиваются, образуя частую и взрывоопасную "сетку". Одним выстрелом минируется порядка двух с половиной квадратных метров…. Короче говоря, не буду утомлять тебя ненужными сейчас подробностями, но дальше нам не пройти — конца и края у этой серебряной паутины не видно. Может, она тянется на десятки метров. Может, на многие сотни…. В любом случае нам придётся вернуться на "Лесную".
