Алексей Бергман - Циклопы
— Почему?
— Вы предлагаете своим потомкам у б и в а т ь живой и полноценный интеллект, ради освобождения тел? Клон, уважаемые, — ч е л о в е к. Пусть выведенный искусственно, пусть не рожденный матерью, а полученный в инкубаторе…
— Значит — научились, — хмыкнул генерал.
— Научились, — твердо подтвердила Галя. — Но предлагать нам разбирать людей на с о с т а в л я ю щ и е, простите — не этично. З а п ч а с т и мы можем выращивать индивидуально и по требованию. Но избавить тело от носителя, убить полноценно думающий и чувствующий интеллект…
— Согласен. Извини. Что вы узнали о Платоне? К нему можно подобрать ключи, как к Миранде, например?
— Нет. Категорически — нет. Иначе меня бы здесь не было.
— Что ты имеешь в виду?
— Только одно — Платона н е о б х о д и м о о б е з в р е д и т ь. Его нельзя упустить, Лев Константинович, Борис Михайлович.
Завьялов уже давно привык, что, обращаясь к генералу-носителю, Галина (а порой и Иннокентий) ставит на первое место в обращении совсем не хроно-личность, не альфа Бориса Михайловича, а беседует в первую очередь с отставным воякой. Завянь совсем не обижался, понимал, что в разработке контр-операции он не поможет лучше генерала и терпеливо выносил превосходство, как ни крути, превосходительства.
— Объяснишь почему? — спросил Потапов.
— Да. Я за этим к вам направлена. Миранда вам доверяет. Спасти Зою Павловну мы сможем только действуя с ней в связке. Мы очень надеемся…, у вас получится убедить Миранду… — Галина мялась, не могла произнести какие-то слова… — Платон опытнейший агент, Лев Константинович, Борис Михайлович. Когда-то он возглавлял группу немедленного реагирования… У Миранды нет такого опыта… В момент сильнейшего волнения она может не совладать с мимикой носителя, выдаст себя… А еще раз подобраться к Платону с шокером уже не получится… Надо действовать наверняка…
— Ты хочешь, чтобы мы попросили Миранду у б и т ь Платона? — наблюдая за агентессой, мрачно выговорил генерал.
— Да, — кивнула Галя и достала из сумочки пистолет, прикрывая нависающей скатертью протянула под столом Потапову. — К Платону нельзя приближаться вплотную, Лев Константинович. Попросите Миранду выпустить в него всю обойму, рассчитывая на неожиданность. И ни в коем случае не подходить на расстояние прямого контакта!
— Убери, — мрачно выговорил генерал, глядя на пистолет.
— Вы не понимаете! — разгорячено прошептала агентесса хроно-департамента. — У нас нет выбора. Уничтожение тела носителя Раисы Журбиной…, нам представляется единственной возможностью. Платон продолжит сидеть в квартире, выкурить или выманить его оттуда невозможно… Он слишком опытен и осторожен. А через две недели будущее начнет меняться безвозвратно. У нас нет выбора и времени, господа!
— Убери, я сказал.
«Ты видишь, Боря, какая петрушка получается? — невесело усмехнулся Лев Константинович. — Сами они к Миранде не идут… За подобные просьбы и цена бывает соответствующей. И потому ведут они себя абсолютно грамотно: попросят сами совершить убийство, Миранда из них все соки выжмет. Департамент решил прежде попробовать сделать всю «черную работу» нашими руками… Но вот в чем дело-то, Борис Михайлович: нам это тоже ведь на пользу…»
«Не вижу пользы, Константиныч, — Бориса затрясло. — Они предлагают нам пойти и уговорить — Зою! убить невиновную девушку. Лев Константинович, Раису Журбину убьют руки Зои Карповой! Пусть действиями будет руководить опытная террористка, но глаза-то…, глаза Зои будут это в и д е т ь!! Уши — слышать!»
Бориса колотило хуже, чем в ознобе. Как бы ни был крепок духом смершевец Потапов, тело носителя сотрясали конвульсии разума Завьялова. Завянь не мог представить, что испытает Зоя, УБИВАЯ! как отразиться на психике девушке жуткое с о б ы т и е! сможет ли Зоя забыть и пережить кошмар убийства невиновного человека: «пусть выпустит в Платона целую обойму».
Да разве Галя не понимает, о чем просит?!
Вина бедняжки Раи состоит лишь в том, что она — до потери разума от счастья! — целовалась на рабочем месте с любимым человеком!
Кошмар. И ужас. Рая просто оказалась не в том месте, не в то время. И за поцелуй — нельзя убить!
Завьялов покосился на побледневшего Косолапова. Заметил, как ежится Иннокентий, не знавший, что можно сказать в подобных обстоятельствах — ему до смерти хочется вернуться в будущее! обнять жену в н о р м а л ь н о м теле, нарожать детей! но не такой ценой.
«Борис, — вмешался в жуткие мысли генеральский голос, — если вместо нас к Миранде и Платону пойдут агенты хроно-департамента, они элементарно, без всякого сомнения расстреляют девушку. Если бы возле дома было хоть единое место для снайперской лежки и уверенность в том, что Платон облажается и подойдет к нужному окну, они бы к нам, Борис, вообще не обращались: прострелили бы девчонке голову из винтовки, и всех делов. А я попробую спасти Раису».
— Какие могут варианты? — с поразительным спокойствием спросил Потапов агентессу. Его тело сотрясалось, разум оставался чистым. Не замутненным перенапряжением Бориса. Превосходительство реально и стремительно перебирал возможные варианты, искал выход из тупика. Он понимал, что ситуация накалена предельно, но как только будущее изменится бесповоротно, Борис Завьялов навсегда застрянет в теле девяностодвухлетнего старпера. Иннокентий еще несколько лет будет выгуливать собаку…
«Боря, надо предложить Капустиным перебираться в будущее пока еще не поздно».
«А буде ли оно…, это будущее? — взяв нервы в узду, горько произнес Завьялов. — Родятся ли в измененном времени Иннокентий Аскольдович и его мама-папа…»
Взгляд Завьялова-Потапова сосредоточился на путешественниках: чета Капустиных прекрасно понимала, ч е м грозит им изменение устоявшегося исторического процесса.
— Варианты могут быть, — трезво выговорила агентесса и поправила испачканный пломбиром бант. — Но для этого нужно переговорить с Мирандой. Мы можем подогнать к окну квартиры тяжелую машину, вырвать оконную решетку, подгадав момент, когда Миранда снова усыпит Платона… Но, — Галина развела руками, — остается риск, что террорист проснется и… убьет носителя хроно-личность Карпову… Ему достаточно нажать на кнопку и дом взлетит на воздух. Так что, наиболее предпочтительно вначале обезвредить диверсанта: нам рисковать нельзя.
— Вы все-таки попробуйте вначале, — впервые вмешиваясь в разговор, членораздельно произнес Косолапов. — Убить…, проще всего. Прежде попробуйте обойтись без кровопролития, Раиса ни в чем не виновата перед вами…, потомки чертовы.
