Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски
Интересно, почему-то у кого-то полно друзей, а у кого-то — раз, два, и обчелся. Например, у Сашки друзей — полгорода. Может быть, Павел слишком много требует от своих друзей, не отдавая ничего взамен? Хотя, это разве много? Взять взаймы у родной «фирмы» три тонны бумаги с гарантией оплаты…
Ну что ж, значит, так тому и быть; снова возвращаемся в машинное отделение плавательного бассейна, приработок кончился, ваять стальные двери и ворота здоровье не позволяет. Сиди и не рыпайся, делай то, что мало-мальски научился делать — писать занимательные повести. Возьми себе примером для подражания Мартина Идена, и копай, копай, копай… Он ведь тоже написал кучу романов, а когда уже и писать бросил, вдруг все его романы разом издали… Вот только Мартин Иден был силен и могуч, только стервозная бабенка его укатала, а Павлу еще месяца три четыре придется очень осторожно с помощью атлетической гимнастики восстанавливать подкосившееся здоровье. Впрочем, он не успел слишком сильно загнать себя, так что, обойдется без больницы, и самое большее, через пять месяцев все станет нормально; и сон наладится, и земля перестанет ускользать из-под ног, и кончатся эти жуткие приступы головной боли. Вообще-то, у него слишком много сходства с Мартином Иденом, и даже стервозная бабенка есть, которая запросто может укатать до смерти.
На следующий день он пришел в свой подвал за деньгами. Он еще не знал, что это уже не его подвал. И Алексей, и Николай были на месте. Кроме них появились и новые лица. Павел несколько раз мельком видел их — товарищи Николая по институту физической культуры. Двое — боксеры, один, кажется, борец. Какого стиля, Павел не знал. Возможно, и сумо, уж очень был толст. Хотя, сумо в российском институте физкультуры преподаваться не может, так что, классический стиль, однозначно.
Поздоровавшись, Павел выжидательно поглядел на Алексея:
— Ну, как там мои деньги?..
Неожиданно вмешался Николай:
— Про какие это деньги ты все толкуешь? Мы тут корячились, а ты лежал в полнейшей расслабухе с какой-то мистической болезнью, а теперь приходишь, и какие-то деньги требуешь?!
— Я ведь прошу только свои деньги за металл, — рассудительно проговорил Павел. — Даже без процентов. Только те деньги, которые я заплатил за три с половиной тонны листового металла…
Николай на полтона ниже проговорил:
— Мы купили старую кочегарку, теперь к ней нужно ангар пристроить. Так что деньги тебе мы отдать не можем.
Павел медленно покачал головой, и все еще не осознавая, что происходит, попытался объяснить:
— Я действительно серьезно болен. Мне нужны деньги на лечение, да и кредит необходимо погашать. Работать я больше не могу, по крайней мере, в ближайшие полгода. Так что, отдайте мне хотя бы половину, я хоть кредит погашу, а остальное потом…
Вдруг вмешался Алексей:
— А кто видел, что ты своими деньгами расплачивался за металл? Чем ты докажешь, что ты вообще за что-то платил?
И тут до Павла дошло: его нагло, цинично и пошло обобрали собственные друзья! Для того чтобы оприходовать металл, тем более в частной фирме, совсем не нужен корешок кассового ордера, да и приходовать металл не обязательно, а даже лучше вообще не приходовать, деньги-то за двери предполагалось получать наличными.
Павел тихо выговорил:
— К чему такие шутки, Алексей?
— А это не шутки…
— Алексей, но я же больше года работал задаром! Я хоть что-то заработал, как ты полагаешь?
— Деньги вложены в дело! — жестко выговорил Николай.
И тут Павел вспомнил ту, давнюю историю с пацанами, которых набрал Николай для оборудования спортзала, а когда они выполнили самую грязную работу, он их тут же выгнал. Почему же он, Павел, столько лет считал, что у него особый статус? Вот и пришло время, с него взяли все, что можно было взять, а теперь вышибают пинками…
Отстранив Николая, вперед вышел один из боксеров, сказал:
— Чего вы с ним разговоры разговариваете? Давайте я ему разок по еблу врежу и вынесу отсюда на пинках, — и он тут же ринулся на Павла мимо Николая.
Тот даже не попытался его остановить. Будь Павел в силе, он бы не отказался хотя бы душу отвести, эти подлые морды побить. Тем более что с боксером-средневесом он бы справился, просто, силой бы поломал. И увольней-культуристов положил бы запросто, несмотря на их мышцы. Но предательская слабость ни за что не позволит справиться с пятью тренированными спортсменами, они просто массой задавят в этом тесном помещении, где нет простора для маневра. В какой-то момент Павла окатила жутью мысль, что из этого подвала живым ему уже не выбраться. Уж он-то хорошо знал, как быстро входят в раж подобные твари, как быстро чумеют от сопротивления и вида крови…
Боксер, видимо, был уверен, что имеет дело с простым культуристом, куском мяса. А потому не придумал ничего затейливее, как только достать Павла примитивным левым прямым в челюсть. Павел слегка отклонился в сторону с линии атаки, поймал руку в захват, продернул его мимо себя и чуть развернувшись, дал ему переднюю подножку. Бедолага впоролся мордой прямо в кучу каких-то металлических обрезков. А Павел решил не испытывать больше судьбу, не пытаться достучаться до совести этих своих бывших друзей, и бросился к двери. На его пути оказался лишь Алексей. Он расставил руки, намереваясь схватить Павла, но тот ловко поднырнул под его руку и оказался в дверях. Позади слышался яростный мат и шаркающий топот ног, вся честная компания ринулась в погоню.
Лестница качалась, сердце заходилось, захлебывалось кровью, свет мерк, в висках больно стучало, а шарканье ног настигало. Надо было как-то задержать погоню. Павел сделал вид, будто споткнулся, оперся руками о ступеньку, свернулся, как пружина, бросил взгляд назад из подмышки: за ним с перекошенной харей, иначе и не назовешь, пер милый друг Леша, вытянув перед собой мощные лапы, чтобы схватить и изломать. Торжество и злорадство с хари будто стряхнул каблук ботинка, пришедшийся Алексею точнехонько в подбородок. Не знал, не знал он энкаведистских штучек, когда жертва может мгновенно обернуться хищником. Он не получил нокаута, для этого Павел был слишком слаб, но в легком нокдауне отшатнулся назад, оступился на ступеньке и рухнул вниз, по пути собрав всех остальных. Клубок тел, прокатившись вниз по крутой лестнице, разбился о могучего борца, как девятый вал об утес, который, естественно из-за своей комплекции, слегка приотстал от авангарда.
Павел, собрав остатки сил, и уже неизвестно каким волевым усилием удерживая ускользающее сознание, вывалился из наружной двери подъезда. Чуть не упал, потому что земля ушла из-под ног. Ему удалось сделать лишь два неверных шага от подъезда, держась за стену, когда оттуда повалила разъяренная компания.
