Руслан Галеев - Радио Хоспис
– Хватит, – кивнул Стас. – Должно хватить. Для Бруно точно хватит.
Солнца еще не было видно, и Стас знал, что до настоящего рассвета еще очень долго, знал, что розовые всплески на горизонте могут быть обманчивыми. Он вышел, снег заскрипел под ногами. Стояла мертвая тишина, и погасшие фары «Студебеккера» смотрели в сторону недалекой Стены. Стас попытался захлопнуть дверь, но та лишь громко хлопнула и с жалобным скрипом отскочила обратно. Как будто просила, чтоб ее больше не мучили. Вот и все. Стас присел на корточки и заплакал. Горько и сухо, заталкивая ладонями крик обратно в горло.
* * *Они уходили по тропе, которой не видели. Стас просто знал, что она есть, решил довериться памяти. В спину им светило неверное пламя погребального костра. Бензина оказалось меньше, чем он ожидал. На всю машину не хватило. Он облил тело Бруно и расплескал остатки по салону. Вчетвером они оттолкали машину в холмы, Шрам быстро скрутил номера, но вряд ли это кого-то надолго задержит. Вокруг не было ни одного деревца. С аэроплана машину обнаружат очень скоро, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить одно с другим. Стас зажег спичку и кинул в салон. Отшатнулся, когда полыхнуло. Вот и все. Еще один окоп позади. Оставлен навсегда, без всякой надежды вернуться. Они плакали, не стесняясь друг друга.
Стас развернулся и пошел в темноту. Ноги сами находили направление.
Они шли чуть меньше часа, сначала по холмистому пригороду. И чем дальше отходили от дороги, тем труднее было идти. Конечно, никакой тропы давным-давно уже не было, никто не ходил и не жил здесь, в непосредственной близости от Стены и в стороне от воинских казарм. Все чаще попадались деревья, а то и целые рощи. Потом пошел застроенный пригород, покосившиеся, заброшенные дома. Друзья достали оружие, все, кроме Стаса, у которого не было с собой ничего, кроме прихваченной из машины монтировки. Снег хрустел под ногами. Это было то, что упустил Стас, – следы на снегу. По ним их без труда отыщут. Он оглянулся, увидел понуро бредущих друзей. Снова поднялся ветер и принялся бросаться на них, как будто изголодался по человечине. «Ветер в спину». Если повезет, ветер занесет следы. Если нет… Черт, если нет, то менять что-то уже поздно. Где-то невероятно протяжно завыла собака, и тьма стала еще темнее. А может, не собака. Стас давно не слышал, как воют собаки.
Алиса догнала Стаса, взяла под руку.
– Можно?
– Да, пожалуйста.
– А то жутко. И я не переобулась, на каблуках… Другой обуви нет. Не подумала.
– Ничего, скоро придем. Держитесь, Алиса.
– Здесь кто-нибудь живет?
– Нет. Почти нет. Все перебрались в глубь Периметра. Тут бывают только войсковые патрули.
– Страшно.
– Да, мне тоже. Ничего, уже почти пришли.
Дворы некогда богатых особняков заросли, сами дома или превратились в руины, или походили на склепы. Окна без стекол. Двери сорваны с петель. Кое-где на каменных стенах черные следы пожаров. Хозяева, покидая навсегда эти места, сжигали свое хозяйство. Стены выдерживали. Крыши проваливались внутрь и сгорали со всем остальным.
– Стас…
– Тссс…
Они дошли до соседнего с особняком Анатоля Бекчетова владения. Стас дал остальным знак остановиться, сам осторожно прошел вдоль каменного забора до неровного, словно выкушенного провала в кладке. Когда-то тут была калитка, соседи жили мирно, запросто ходили друг к другу в гости. Когда-то. Стас ступал медленно, чтобы осыпавшийся кирпич не хрустел под ногами. Все обледенело. Долго стоял, вглядываясь в темноту, напряженно прислушивался. Ничего. Вроде бы ничего. Если их кто-то ждал, то ничем не выдавал себя. Осторожно шагнул во двор, перебежал до стены, снова замер. Тихо. Присел на корточки и вгляделся в сторону летнего домика. Там в подвале была спрятана лаборатория отца. Следов на снегу нет, значит, в последнее время к летнему домику не ходили, но это не значит, что не ходили вовсе.
Перебежал обратно к забору, махнул друзьям. Вереницей, пригибаясь, с оружием наготове, они проделали тот же путь: к провалу в заборе, потом через двор к стене. Стас знаками показал Шраму, что побежит к летнему домику, велел прикрывать. Шрам понимающе кивнул и вскинул винтовку. Стас еще раз оглянулся, потом изо всех сил побежал через двор. Снег оглушительно скрипел под ногами.
Летний домик. На двери амбарный замок. Стас присел, сунул руку за доску. Ключ на месте. Махнул рукой остальным. Сначала Скальпель с Алисой за руку, потом Арчи и последним Шрам перебежали двор.
Замок заклинило. Стас до боли в пальцах жал на ключ, пока тот не повернулся. Дверь открылась только наполовину, намертво сцепившись со вздувшимися досками пола. Внутри было холодно и темно. Слепо шаря перед собой руками, Стас прошел к дальней стене, нащупал посудный шкаф. Сделал шаг в сторону. Зашарил по ледяной, покрытой инеем стене. Нащупал бронзовый кронштейн, на котором раньше крепилась выносная лампа. Уперся плечом в стену и с силой повернул кронштейн влево до щелчка, потом так же вправо, потом вернул в прежнее положение. Ничего не произошло.
– Черт!
– Что случилось? – обеспокоенно спросил из темноты Скальпель.
– Не знаю. Подожди.
Снова уперся плечом в стену, на этот раз повернул кронштейн сначала вправо, потом влево, потом вернул в прежнее положение. Внизу, под полом, глухо загудело. Алиса тихо охнула.
– Спокойно, – предупредил Стас, – так должно быть.
Часть стены начала уходить внутрь, и в образовавшуюся щель хлынул тусклый желтый свет. Щель расширялась до тех пор, пока не открылся достаточный проход, за которым была видна верхняя площадка винтовой чугунной лестницы, уходящей спиралями в выложенную кирпичом шахту. Свет шел снизу, он включался автоматически, тем же механизмом, который открывал потайную дверь.
– Давайте вниз, быстрее.
* * *Анатоль Бекчетов устроил эту секретную лабораторию уже после войны. Тогда этот район еще не был покинут, но увядание уже витало в воздухе. И многие вели разговоры о том, что рано или поздно придется перебраться к центральной части контролируемой людьми территории. Это было давно, ни о каких аттестационных экзаменах тогда и знать не знали.
Нынешняя Стена в то время была всего лишь вспомогательной, а главная проходила в двадцати километрах дальше. Но все знали, что это временная мера, предпринятая для того, чтобы возвести действительно надежные защитные сооружения здесь. Там, на дальней границе, война и не думала прекращаться, но на этот раз люди не воевали против людей, сама природа Земли восстала против кровопролития и братоубийства, она изменилась, изменила себя для того, чтобы уничтожать людей. Стас знал о том, что происходит на границе, из рассказов Скальпеля. Он руководил одним из полевых госпиталей. Сам Стас отказался участвовать в защите границы, хотя ему и настоятельно предлагали во время постановки на учет. И все же он отказался. С него хватило войны, хватило по горло, хватило на долгие годы, если не навсегда. Так же поступили и Шрам с Бруно. Арчи они тогда еще не знали. Стас уже перебрался в город и звал к себе отца, но тот отказывался покидать этот особняк. Он купил его еще до войны, когда Стас был на первом курсе. Однако в силу того, что криминальная обстановка послевоенного времени была похожа на погоню мышей за лисицей, проникшей в чужой курятник (немногие знаменитости послевоенного сыска вроде Айка Моралеса были не в состоянии самостоятельно исправить положение), Анатоль Бекчетов решился на постройку этой лаборатории. По сути, она же была и тайником, где, помимо всего прочего, хранились семейные драгоценности (довольно быстро, впрочем, истаявшие в голодные послевоенные годы), особенно дорогая часть библиотеки и кое-какие деньги. Также в случае опасности хозяин мог и сам скрыться в подвале на какое-то время. Тогда здесь хранился небольшой запас еды, в основном солонина, консервы и сухофрукты. Осталось ли от них что-то, и если да, то можно ли их еще употреблять в пищу, Стас не знал.
