Виталий Сертаков - Останкино 2067
Нет, сказал он себе, нет. Не может быть! Это не программа новостей, это вообще не сегодняшний информационный блок. Это награждение и слова Полонский уже слышал в прошлом году! На экранах крутилась запись, причем запись с разных камер. С разных ракурсов крупным планом демонстрировалось улыбающееся лицо Сибиренко.
В коридоре щелкнул замок, послышались шаги. Полонский метнулся в сторону кухни, инстинктивно хватая в руки все, чем можно обороняться. Сомнения отпали – Сибиренко заключил дознавателя в личную тюрьму за издевательства над Ксаной! Теперь с ним сделают что захотят, и никто не найдет капитана Полонского!
Но в дверях показался совсем не тот, кого Януш успел возненавидеть. Эту женщину дознаватель знал заочно, знал слишком хорошо, но никак не ожидал встретить воочию.
– Не бойтесь меня, – сказала Марина Симак. – Это здание состоит на балансе Министерства внутренних дел. Здесь вы в безопасности. До тех пор, пока о вашем существовании никому не известно.
Следом за госпожой Симак вошли еще двое. Высокий мужчина в дымчатых очках сразу отвернулся, не дав себя рассмотреть. И пожилая дама с гривой седых волос, типичный медик.
– Профессор такая-то, – быстро и невнятно представилась она.
Как чиновник из команды президента, Марина Симак не должна была передвигаться без охраны, но в клинику она явилась одна. Януш разглядывал ее во все глаза. Та самая легендарная Симак, из-за которой поссорились Ласкавый и Сибиренко! Та самая, кого, по слухам, чуть не убил родной муж, попавший под власть перформера! Та самая акула, столько лет лоббировавшая интересы Останкино в Кремле!
– Я вам очень благодарна, – произнесла Симак резким, твердо поставленным голосом. – Мне стало известно, что вы беспокоились обо мне. Как видите, нос мне все-таки сломали, но госпожа профессор сотворила чудо…
Женщина в белом сухо улыбнулась.
– С носом порядок, почти незаметно, – выдавил первые слова дознаватель. – Но я не успел спасти Ласкавого…
– С ним тоже порядок, он жив и здоров. – Марина подвигала длинной челюстью. – Благодаря вашему вмешательству его стрим удалось вовремя раскодировать. Как дознаватель, вы действовали безукоризненно. До сих пор не понимаю, как вы сумели догадаться, что Петра надо спасать в первую очередь…
– В первую очередь я намеревался спасать вас, – скромно напомнил Полонский.
– Да, конечно. Но теперь все позади.
– Позади? А как же остальные?
– Не беспокойтесь. Мы не можем пока остановить сценарии, но все подозрительные перформеры взяты под наблюдение. – Марина растянула губы в казенной улыбке. – Есть основания считать, что вы спасли от разорения и гибели не меньше десяти человек. Все они очень серьезные люди в бизнесе. Но сегодня в самой большой опасности находитесь именно вы…
– Когда я смогу отсюда выйти?
Симак переглянулась с высоким мужчиной в очках.
– Пройдемте в соседний блок, госпожа профессор вам должна кое-что показать.
Профессор приложила ладонь к одной из запертых дверей. За дверью дежурили двое в зеленой санитарной форме. Следом за профессором Януш прошел мимо четырех пустых палат. Он убедился в правильности своей догадки – клиника «Новая жизнь» совсем недавно избавилась от других пациентов. Шкафчики стояли нараспашку, на постелях не успели сменить белье.
За очередной дверью Полонский застыл с открытым ртом. Плакаты на стенах вызывали отвращение. Но еще большее отвращение вызывали блестящие металлические инструменты, густо разложенные под стерильными колпаками.
– Мейкап?
– Совершенно верно. – Симак доверительно понизила тон. – Это одна из лучших клиник Европы. Здесь меняют не только лицо. Здесь меняют скелет и вживляют язву желудка.
– Я бы хотел переговорить с подполковником Фор из Управления…
– Пока что это невозможно. Для госпожи Фор и для всех прочих ее коллег вы похищены неизвестными.
– Зачем такая секретность? – Януш оглядел станки для вытягивания ног. – Ведь вы сказали, что это заведение тоже принадлежит Управлению?
– Верно. Но пока враг еще слишком силен, мы не можем рисковать. Господин Полонский, я сейчас обращаюсь к вам не как частное лицо, пострадавшее от сценарного перформера…
В этой комнате не было окон, только лампы. Профессорша коснулась рукой пульта, засветились сразу два объемных скрина. И на обоих – Лев Петрович Сибиренко. На лыжах в Швейцарии. На детском празднике в потерянной деревне. На заседании благотворительного общества.
– Я слушаю вас.
– Господин Полонский, вы очень похожи на него.
– Это я уже слышал.
– Если с Сибиренко что-то случится, программа перформеров все равно не будет остановлена. Пойдет новое шоу, новый уровень. Сибиренко не один, с ним целая команда – Лещенко, Хасанов, Гирин… Вместе с федералами они будут добиваться полного контроля.
– Я все равно не смогу заменить его.
– Сможете. Сибиренко создал вас, чтобы проверить свое детище на живучесть. Он практически разрушил вашу жизнь. Самое время нанести ответный удар.
– Даже если я вытерплю все эти… – Януш сглотнул, отвернулся от железных крючков и банок с образцами кожи. – Я все равно не бизнесмен. Мне не поверят.
– Поверят. Вас никто не заставляет управлять корпорацией. Надо всего лишь открыть правду. После этого можете купить замок в Альпах и уйти на покой. Хотите конфетку?
Марина подошла почти вплотную, распахнула украшенный драгоценными камнями редикюль. На внутренней стенке редикюля была прикреплена оранжевая бумажка с яркой размашистой надписью: «Не верьте мне! Не верьте никому! Я вас вытащу!»
Полонский выудил конфету, развернул фантик. Не чувствуя вкуса, засунул в рот. Редикюль уже захлопнулся, стальные глаза госпожи Симак ничего не выражали.
– Хорошо, – выдавил он. – Как долго это все?..
– Полный мейкап – два месяца. Я вас как-нибудь навещу, – пропела она. – Понравилась конфетка? Принести вам еще?
– Да, да, очень понравилась, – кивнул он. – Принесите, пожалуйста, побольше.
33. Шоу продолжается
Высокий мужчина в темном непримечательном костюме выскользнул из ворот клиники, кивнул швейцару и затемнил стекла очков. За его спиной переливалась объемная вывеска «Мейкап. Частная клиника «Новая жизнь»».
Мужчина надел шляпу, пересек дорогу и нырнул на переднее сиденье черного лимузина. Лимузин с красными номерами стоял на тротуаре, под знаком, запрещающим остановку, и сверкал серебристой тонировкой. На водительском месте высокого мужчину поджидал похожий на него человек в плаще с подкладкой из «лунного кевлара», над головой его вращался колпак театра. Заднюю часть салона отделяло непроницаемое черное стекло.
