Егор Красный - Десант времени
Грач поперхнулся и не сразу ответил, беспомощно оглядываясь по сторонам.
— Видишь ли, Жара, чисто для научного эксперимента и правильного судейства мне придется следить за обеими сторонами…
— Хорошо, Грач, если мы найдем много золота на Карибах, там где ты обещал его найти… То я, возможно, и сделаю это, но не раньше, — засмеялась Луна и, схватив свои каштановые волосы в руки, влюблено посмотрела на ученого–археолога и полиглота Грача. — Там ведь теплая вода в Атлантике?
Она заметила, как учащенно забилось его сердце и высокий худой парень закивал головой и слегка взволновался. Он неуклюже повернулся и пролил свою чашку с горячим чаем на Стаба. А тот вскрикнув, подскочил и начал встряхивать свою рубашку.
— Ну так всегда, одни в жизни получают удовольствия, а другим приходиться терпеть и получать травмы…
— Прости, Стаб, я был немного неловок, да и Луна, немного неправдива в своих обещаниях.
Все кругом засмеялись, а командир отряда Григорий лишь махнул рукой, «Вот так всегда, разве можно остановить, женские капризы и флирт. Ну это нормально, главное — не падать духом!».
— Бойцы, — обратился он к отряду. — Должен огорчить вас. Для того, чтобы принять баньку или иные прелести жизни — надо отнести себя к определенному классовому сословию.
— Попонятней, плиз, Георг, ты всегда говоришь в точку, но сейчас я просто не въезжаю, — удивилась Жара. — К примеру мой прадедушка был белый генерал у Колчака!
— А мой, говорили, кузнецом и плотником, — удивленно поднял голову от крекера с гусиным паштетом, Крак, компьютерный гений отряда. Он уже второй день был в «состоянии ломки» и с трудом переживал отсутствие компьютера, коммуникатора или любой железяки с программным кодом…
— Ставлю, вот эту баранку с маком, что Георг каламбурит и не сможет вырулить из ситуации, — негромко, но проницательно напомнил о себе Уник, который вот уже второе утро начинал день с упражнений йогой, так словно и не было долгих утомительных переходов и нервных напряжений.
— А я готов поставить вот этот классный маленький пряник с джемом, что Георг всегда на коне, и если уж сказал, то за слова ответит, — широко улыбнулся Стаб.
— Готов быть судьей в споре, — поднялся Пуля и достав свои наганы, отбросил барабаны и начал просматривать стволы на чистоту.
— Да, с таким судьей с двумя наганами, трудно будет не согласиться, — театрально нахмурился Медведь.
— Тут все просто и лежит на поверхности, — встал со своего полушубка Георг и облокотился на седло, осматривая внимательно отряд.
— Так не тяни, леопарда за хвост, — сверкнула серыми глазами Жара и внимательно вгляделась в глаза Георгу. «А он, ни чего, рыжеволосый Тарзан, как снял майку с себя около реки, стало ясно, что просто так мимо него не пройдешь…».
Капитан вдруг неудержимо и весело засмеялся, он смеялся откинувшись головой на седло и зачарованно вглядывался в лучезарное ноябрьское небо, по которому ветер гнал карусель белых облаков.
— Хорошо Луна, только для тебя готов потратить несколько минут и приоткрыть дверь неизвестности, и впустить тебя в…
— Слушай, Георг, ты хоть и командир отряда, но есть желание тебя приласкать вот этим хлыстом, — гневно воскликнула хрупкая и с фигурой гимнастки Луна. Ее щеки слегка покраснели, а в глазах сверкал гнев. — Скажи тебя там не били раньше, где ты был?
Все вокруг смеялись, катаясь по траве, а двухметровый Медведь вдруг в порыве смеха взял огромную сосновую жердину и со смехом переломил ее о свою крепкую шею и, вдруг, встав на четвереньки зарычал, изображая медведя. Тут и сидящие в стороне Пуля и Уник не остались в стороне и покатились в смехе, прикрывая лицо.
Вдруг Уник изменился в лице и отвернулся в сторону, но капитан не мог не заметить это, и решив закончить веселую и беззаботную игру, легко поднялся и посмотрел на Луну.
— Я хоть и командир, но имею свои слабости, поэтому Луна, как‑нибудь потом поговорим, может тебе и расскажу, но прежде поторгуюсь, — а затем став серьезным командир объявил. — Отряд! Через 10 минут трогаемся в путь, прошу всех внимательно подогнать снаряжение… Кик, буду признателен, если ты проверишь сбрую и седла у наших прекрасных маркитанток.
Затем незаметно Григорий отошел метров на 50 от отряда и, встретившись глазами с Уником, поманил его к себе. Тот встал и словно пантера размял свой торс и ноги, а затем не спеша подошел к своему командиру.
— Что, чувствуешь Уник? Впереди опасность?
— Противоречивые впечатления, Георг, с одной стороны опасность, но все это не вызывает у меня ощущения, что мы из нее не выкарабкаемся…
— Спасибо, — кивнул головой Георг и скользнул взглядом по бывшему офицеру спецназа ФСБ «Вега» Унику, подумав про себя: «Кого, только среди нас нет, одно слово — ФСБ России! Круче только горы! Выше только звезды!».
2
Конный отряд «Нулевой дивизион», ведомый своим командиром, еще около двух верст пробирался сквозь лиственный лес. Иногда они ныряли в туман, который покрывал овраги и ложбины ноябрьского сырого леса. Вскоре посадки стали редеть и они выехали на поле, заросшее полынью и бурьяном. Около версты местность просматривалась вперед, и судя по карте, где‑то там на возвышенности проходил большак.
Не долго думая, Георг, поддал своему коню, пуская его вперед. Сильный племенной орловский рысак легко понесся галопом по полю, выдергивая ноги из высокой жесткой травы. Изредка на поле встречались круглые ямы, оставленные кабаньими стаями. Капитан слегка обернулся назад и отметил про себя, что весь отряд за эти два дня стал одним целым.
Выехав на глинистую, всю изъезженную дорогу, Георг быстро оглянулся по сторонам и повернул коней направо.
— Отряд направо за мной, через верст пять налево до села Гайвороново, а там может перехватим еды деревенской.
Они понеслись вперед, в неизвестность. Лишь комья глины летели за быстрыми лошадьми, да изредка хрустел лед под копытами, промерзшей за ночь дороги.
Неожиданно, Георг, почувствовал словно легкую небесную мелодию природы, и взглянул в голубое, слегка морозное небо, покрытое легкой белой рябью облаков. Высоко в небе медленно проплывал клин журавлей, птицы тянулись на юг. Они на секунду застыли в воздухе и его отряд, также молча остановился и, наконец, до них донеслась, эта чудесная и берущая за душу песня журавлей. Они курлыкали, что означало их отлет на юг и прощание с Россией, где они провели лето и вывели потомство. Они прощались и говорил спасибо этой бескрайней стране и тем людям, кто ее населял.
— Как это прекрасно, когда над тобой пролетают журавли, — воскликнула Жара и ее белые волосы развевались на ветру. — Я в детстве, все плакала, что не смогла найти того журавля, который принес меня маме и папе…
