Ольга Романовская - Девятка мечей. Игра на опережение
Попотчевали меня щедро: последними словами Дейва. «Скажите Магдалене, чтобы не верила ни единому слову хассаби…». Вот и всё, имени Дейв назвать не успел, далее следовала пауза, шипение и звук «у», смешанный с криком боли — стенограмма зафиксировала даже это, специальными ремарками. Неврис оказался педантичен, записал на бумажке всё.
Так, если бывший коллега призывал не верить преступнику, значит, мы с ним уже встречались, и он произвёл благостное впечатление. То, что дворянин, уже понятно, недворян я не рассматриваю.
Неврис упоминал о щелчке — полагаю, это парцилен. Когда снимают с предохранителя, раздаётся характерный звук. Быстро просмотрела заключение и нашла: стреляли по ногам. Режим причинения вреда здоровью, в данном случае — паралича конечностей. Остальное сделала магия.
Взглянула на часы: время ещё есть, и снова углубилась в работу. Во-первых, сличила датировку звонка Дейва и время его смерти — те самые три минуты. Железнодорожные пути рядом, сильный мужчина, да ещё маг на огнемобиле быстро бы управился. Конечно, я всё проверю, схожу к Синглеру, попрошу в виде исключения определить время конкретного вызова на диктино Невриса.
Во-вторых, связалась с полицией и продиктовала данные из банка. Запрос напишу позже и отправлю через этажного секретаря, сама в управление не поеду.
В-третьих, внимательно прочитала заключение по Дейву, подчёркивая то, что казалось странным или давало хоть какую-то ценную информацию. Выделила немного, и всё это только подтверждало сложившуюся версию.
Так незаметно пролетело время до полудня, и я с чистой совестью отправилась наверх, на ковёр.
Новая секретарь надула губки и буркнула:
— Он ещё занят, подождите.
Хорошо, не привыкать. Но как же не хватает Алины! Пристроившись в уголке, набрала старую знакомую и обсудила с ней личную жизнь. Так увлеклась, что не расслышала покашливания блондинки. Оказывается, так она пару минут пыталась привлечь моё внимание. Пришлось нехотя попрощаться с Алиной и прошмыгнуть в кабинет.
— Что смешного нашли? — встретил вопросом Лотеску. Он собирал бумаги со стола и раскладывал по папкам. — Ваше хихиканье весьма выразительно, только у нас три трупа.
— Два, — поправила я.
— Да нет, три, Магдалена, — усмехнулся первый зам и знаком велел отойти от двери. Зачем, поняла быстро: разговор конфиденциальный, с необходимыми мерами безопасности в виде чар. — Ишт Лагара вы видели, доложили уже. Он, никаких иллюзий. Вляпался по уши и запоздало раскаялся.
Только сейчас заметила, что окно открыто, а Лотеску сжимает пальцами виски — точно так же, как в госпитале. Значит, допрашивал Невриса. Теперь понятно, почему тот такой странный.
— Хассаби, там было что-то особенное? — с надеждой спросила я. — Вы ведь разговор Дейва, простите, Дейва ишт Лагара слышали?
— Слышал. Вернее, восстанавливал. Да вы и сами наверняка додумались.
Кивнула и рассказала о парцилене. Лотеску устало кивнул и предложил присесть. Заключение по Дейву первый зам читал и придерживался той же версии событий, что и я.
— И на какого хассаби думаете? — в меня вперили пристальный взгляд.
— Не вас, — поспешно ответила я.
Пусть первый зам не аристократ, но мы все звали его хассаби из-за должности. Да и титул, судя по всему, дело решённое, судя по недомолвкам, в этом году в дворянское достоинство возведут.
— А вдруг заключение подделал? — коротко усмехнулся Лотеску, одним ртом, не глазами — они-то оставались серьёзными. — Легко ведь. Но шутки в сторону. Нашли исполнителя. Его опознал кондуктор.
Видя, что не понимаю, начальство пояснило:
— Незадачливого убийцу Алины, по совместительству, владельца памятного паромобиля. Да, того самого, что вас так испугал в предместье. Второй арестован, даёт показания, но ничего интересного, напрямую с заказчиком слежки он не общался. Это по второму трупу. Тут вам делать нечего, это дело полиции. Третий же… Девицу убил Алерно.
Изумлённо уставилась на Лотеску. Вот так, без тени сомнения, обвинить Мориса Алерно в страшном преступлении… Я-то строила предположения и так далеко не заходила.
— Вы уверены, хассаби? — осторожно переспросила я.
Лотеску кивнул и включил изопроектор. Сначала он отобразил мои записи из дома Алерно, затем сделанный чужой рукой рисунок цепочки заклинания.
— Ну, найдите десять отличий.
Я не нашла — человек один и тот же, по описанию подходит.
— А кто?.. Я ведь ещё не успела съездить.
— Пожалуйста, проверьте, не запрещаю, — пожал плечами Лотеску, из чего сделала вывод: рисовал сам. — С утра ведь некоторым сладко спится, мне доложили.
Покраснела и потупила взгляд. Обсуждать с начальником личную жизнь не хотелось. А проверить я проверю. Не то, чтобы я не доверяла Лотеску, просто личная вражда способна застилать глаза. Видимо, нечто такое промелькнуло во взгляде, потому что первый зам нахмурился и процедил:
— Между прочим, это ваша работа.
Кивнула, не став добавлять: «Вас, собственно, никто и не просил». А действительно, зачем Лотеску потребовалось ехать на место преступления? Убили проститутку, не придворную даму, а первый зам сорвался, поехал, да ещё и рисунок плетения восстановил. Подозрительно. И ни звоночка мне на диктино! Совсем не похоже на Лотеску. Складывается впечатление, будто начальнику хотелось самому поехать. Не из-за Алерно ли? Если так, Лотеску мог подтасовать карты. Я ведь так и не выяснила, за что первый зам так ненавидит семейство камердинера. Подозреваю, это дело чести. То есть Алерно издевались над приставкой «ишт», называли Лотеску простолюдином, а первый зам очень к такому чувствителен. Имеет право. Мы с ним не ровня, хотя оба «ишты». Родители Лотеску — представители благородных профессий, богатые, образованные, сам он маг, а я… Я обычная горожанка, которая, не получи образования, жила бы всю жизнь в рабочем квартале. Но в отличие от Лотеску, своего происхождения не стыжусь, наоборот, горжусь, что выбралась в люди. Но это так, мои мысли. Дело может оказаться куда серьёзнее. В любом случае, семейство Алерно — красная тряпка для Лотеску, поэтому подставить юного повесу для него — святое дело. Незаконное колдовство — слишком мало, некромантия же…
Подозрительно уставилась на Лотеску, пытаясь понять, отчего он сердится. Опять-таки вспомнились слова Дейва и таинственное «у». Не этому ли человеку не стоит верить? Иногда люди, шутя, говорят правду, вот и сегодня Лотеску обмолвился о подтасовке экспертизы. А ведь мог. И зачем-то настоял на полной проверке, с почерком. Я этого не просила, я только волос в лабораторию сдавала. Не для отвода ли глаз всё проделал начальник? И Невриса до сих пор не уволил — подозрительно. Тот «стучит», «сливает информацию», первый зам в курсе, но ничего не делает. Не в сговоре ли он с той шишкой из Ведомства? Или и вовсе боится полномасштабной проверки Карательной инспекции, в ходе которой всплыли бы нелицеприятные факты о самом Лотеску?
