Терри Пратчетт - Шмяк
Ваймс ковылял дальше, хромая и истекая кровью, а вокруг сгущалась темнота.
— Он скоро вернется, — сказала Сибилла. — Пусть даже в последнюю минуту.
В коридоре большие часы только что пробили половину шестого.
— Конечно, вернется, — подтвердила Банти.
Они купали Юного Сэма.
— Сэм никогда не опаздывает, — продолжала Сибилла. — Он говорит, если хоть раз опоздаешь по серьезному поводу, потом начнешь опаздывать вообще без всякого повода. И потом, сейчас только половина.
— Еще полно времени, — согласилась Банти.
— Фред и Шнобби уже пошли с лошадьми в долину?
— Да, Сибилла, ты сама их проводила, — ответила Банти.
Она посмотрела через голову Сибиллы на своего долговязого мужа, который стоял на пороге. Тот безнадежно пожал плечами.
— Позавчера он взбежал по лестнице, когда часы уже били шесть, — сказала Сибилла, спокойно намыливая Юного Сэма губкой в форме медвежонка. — То есть в последнюю секунду. Подождем.
…Он хотел спать. Усталость навалилась чудовищная. Ваймс рухнул на колени и опустился на песок.
Когда он заставил себя открыть глаза, то увидел наверху тусклые звезды и вновь ощутил рядом чье-то присутствие.
Он повернул голову, охнув от боли, и заметил на песке маленькое, ярко освещенное складное кресло. В нем сидела с книжкой темная фигура в плаще. Рядом стояла воткнутая в песок коса.
Костлявая рука перевернула страницу.
— Ты Смерть? — спросил Ваймс.
— А, МИСТЕР ВАЙМС. ПРОНИЦАТЕЛЬНЫ, КАК ВСЕГДА. В САМУЮ ТОЧКУ, — ответил Смерть, закладывая книжку пальцем.
— Я тебя уже видел.
— Я МНОГО РАЗ БЫВАЛ НА ВОЛОСОК ОТ ВАС, МИСТЕР ВАЙМС.
— Это конец, да?
— ВАМ НИКОГДА НЕ ПРИХОДИЛО В ГОЛОВУ, ЧТО В КНИГЕ КАК ТАКОВОЙ ВСЕГДА ЕСТЬ НЕЧТО СТРАННОЕ?
Ваймс почувствовал, что собеседник уклоняется от неприятной темы.
— Ну? — настойчиво спросил он. — Все? Сейчас я умру?
— ВОЗМОЖНО.
— Возможно? Что это значит? — поинтересовался Ваймс.
— МЕЖДУ ПРОЧИМ, Я ДАЛ ОЧЕНЬ ТОЧНЫЙ ОТВЕТ. ИЗВОЛИТЕ ВИДЕТЬ, ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ПОРОГЕ СМЕРТИ, И ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, НАХОЖУСЬ НА ПОРОГЕ ВАЙМСА. НЕ ОБРАЩАЙТЕ НА МЕНЯ ВНИМАНИЯ, ДЕЛАЙТЕ СВОЕ ДЕЛО. Я ПОКА ПОЧИТАЮ.
Ваймс перекатился на живот, стиснул зубы и снова поднялся на четвереньки. Он прополз несколько футов, прежде чем вновь плюхнуться наземь.
Он услышал, как кресло скрипнуло по песку.
— Вас больше нигде не ждут? — намекнул он.
— Я ВСЮДУ, — ответил Смерть.
— Вы здесь!
— В ТОМ ЧИСЛЕ. — Смерть перевернул страницу и вздохнул — на удивление правдоподобно для существа, лишенного легких. — ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЭТО СДЕЛАЛ ДВОРЕЦКИЙ.
— Что сделал?
— ЭТО ВЫМЫСЕЛ. СТРАННАЯ ШТУКА. ДОСТАТОЧНО ВСЕГО ЛИШЬ ОТКРЫТЬ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ ОТВЕТ. ЗАЧЕМ В ТАКОМ СЛУЧАЕ СОЗНАТЕЛЬНО ОСТАВАТЬСЯ В НЕВЕДЕНИИ?
Ваймсу эти рассуждения показались исключительной чушью, поэтому он не стал слушать. Боль слегка утихла, хотя голова раскалывалась по-прежнему. Во всем теле была пустота, и он страшно хотел спать.
— Часы не спешат?
— Боюсь, что нет, Сибилла.
— Я выйду и подожду во дворе. Книжка уже на столике, — сказала леди Сибилла. — Ему ничто не помешает прийти вовремя.
— Разумеется, — ответила Банти.
— Хотя в это время года в долине может быть опа… — начал ее муж и замолчал, перехватив взгляд супруги.
Было без шести минут шесть.
— Хр-р-р… гл-л-л… бр-р-р…
Звук был сдавленный и булькающий, он исходил откуда-то из кармана бриджей. Сообразив наконец, что и руки и штаны у него на месте, Ваймс полез в карман и с трудом вытащил Грушу. Коробочка была помята, а когда Ваймс открыл крышку, оказалось, что бесенок изрядно побледнел.
— Бр-р-р… грл…
Ваймс уставился на него. Раз бесенок умел говорить, это бульканье что-то значило.
— Хрл… гр-р-р…
Он медленно наклонил коробочку, и из нее полилась вода.
— Ты не слушаешь! Я ору, ору, ты не слушаешь! — пожаловался бесенок. — Без пяти шесть, пора читать книжку Юному Сэму!
Ваймс уронил коробочку на грудь и уставился на тусклые звезды.
— Читать Юному Сэму… — повторил он и закрыл глаза.
И тут же открыл.
— Читать Юному Сэму.
Звезды двигались. Это не было небо. Какое, к черту, небо. Это все та же проклятая пещера.
Ваймс одним движением поднялся на ноги. Звезд стало больше, и они ползли по стенам. Вурмы двигались к цели. По потолку уже текла сияющая река.
В голове у Ваймса тоже слегка прояснилось, пусть даже огонек сознания и угрожал потухнуть. Он посмотрел во мрак, который перестал быть непроницаемым. Этот полунепроницаемый мрак был все равно, что дневной свет по сравнению с непроглядной мглой, которая окружала его раньше.
— Читать Юному Сэму, — шепотом произнес Ваймс, обращаясь к гигантским сталактитам и сталагмитам, мокрым от влаги. — Читать Юному Сэму…
Спотыкаясь и скользя в лужах, торопливо пересекая полоски белого песка, он пошел вперед.
Сибилла старалась не смотреть на встревоженные лица хозяев, когда шла через прихожую. Минутная стрелка на больших часах уже почти достигла цифры 12 и слегка дрожала.
Она распахнула входную дверь. Сэма не было ни во дворе, ни на дороге.
Часы ударили. Она услышала за спиной чьи-то шаги.
— Позвольте, я почитаю юному джентльмену, мэм? — предложил Вилликинс. — Возможно, мужской голос…
— Нет, я сама, — тихо ответила Сибилла. — Подождите здесь. Он скоро приедет.
— Да, мэм.
— Он, несомненно, торопится изо всех сил.
— Я незамедлительно провожу его светлость наверх, мэм.
— Он приедет.
— Да, мэм.
— Даже если ему придется пройти сквозь стену.
Сибилла достигла верхней площадки, когда бой часов затих.
Часы спешат. Ну конечно.
Юного Сэма поселили в бывшей детской — довольно мрачной комнате, в серо-коричневых тонах. Там стояла жуткая лошадка-качалка с огромными зубами и безумным стеклянным взглядом.
Мальчик стоял в кроватке. Он улыбался. Но улыбка быстро сменилась недоумением, когда Сибилла придвинула кресло и села рядом.
— Папочка попросил мамочку почитать тебе сегодня, Сэмми, — бодро объявила Сибилла. — Правда, здорово?
Ее сердце не сжалось. Это было просто невозможно, потому что оно и так уже было сжато до предела. Но сердце застонало от жалости, когда сын посмотрел на нее, на дверь, снова на нее, а потом запрокинул голову и заревел.
Ваймс брел, хромая и подпрыгивая. Вдруг он споткнулся и упал в неглубокую лужу. Он обнаружил, что под ноги ему попался гном. Мертвый. Давно. Так давно, что на нем вырос небольшой сталагмит, а сам он покрылся тонкой молочной коркой, навечно прикрепившей тело к камню, к которому оно привалилось.
