Майк Резник - Слон Килиманджаро
— Вчера вечером.
— Спасибо, что позвонил, — с сарказмом бросила она.
— Я устал.
Она в изумлении вытаращилась на меня.
— Позволишь присесть?
Я пожал плечами.
Она приказала креслу приблизиться, села.
— Где твой наставник?
— Наставник?
— Мандака.
— Он умер.
— На Земле? Я кивнул.
— Ты сообщил об этом властям? Я кивнул.
— От чего он умер?
— Сердечный приступ.
— Ты привез тело для вскрытия?
— Нет. Родственников у него нет, а он просил похоронить его на Земле.
Последовал еще один изумленный взгляд.
— Ты изменился.
— Правда? Она кивнула:
— Еще больше замкнулся в себе.
— Я не заметил.
— И стал совсем уж молчаливым.
— Задавай вопросы.
— Зачем? Ты все равно солжешь.
— Почему ты так решила? — Разубеждать ее я не счел нужным.
— Дункан, я узнала о твоем возвращении, увидев, какое распоряжение ты отдал компьютеру.
— Освежить воздух?
— Занести в банк памяти информацию об уничтожении бивней при взрыве сверхновой.
— А, ты об этом…
— Вроде бы ты говорил мне, что бивни на Небесной Сини.
— Я ошибся.
— И отправился с Мандакой на Землю без бивней? Пообщаться с духами его предков?
— Бивни утеряны. Я не хочу, чтобы их разыскивал кто-то еще.
— Это решение должен принимать ты?
— Больше некому.
— Мандака действительно умер?
— Мандака действительно умер. Хильда нахмурилась.
— Ты, часом, его не убил? — стрельнула она вопросом.
— Нет, я его не убил. Но был готов.
— Не понимаю тебя.
— Знаю, что не поймешь.
— Я думала, он был твоим другом.
— Это точно, — искренне ответил я. Она долго смотрела на меня, потом в ее голосе появились нотки сочувствия, — Тогда мне очень жаль тебя, Дункан. Я знаю, как трудно ты сходишься с людьми. Надеюсь, ты найдешь себе нового друга.
— Я тоже на это надеюсь.
Мы поговорили еще несколько минут, я напомнил, что хочу пригласить ее и Гарольда в ресторан, после чего она вернулась к себе, а я остался один, чтобы разобраться в своих чувствах.
Но эмоции — не факты, чем больше стараешься выстроить их ряд, тем больше они перепутываются между собой. В конце концов я пришел к выводу, что сопереживание — из тех эмоций, что лучше оставить Хильде и ей подобным, кто полагает, что это добродетель. Я попытался побыть таким, как они, но мне стало очень уж не по себе, и я решил больше не играть в эти игры.
Ближе к полудню мне уже заметно полегчало: медленно, но верно я становился самим собой. Вечером я повел Хильцу и Гарольда в «Древние времена», ресторан и театр одновременно. Выполнив обещанное, поздним вечером вернулся в кабинет и попытался определить размах крыльев недавно убитой Дьявольской совы. К тому времени, когда я начал сравнивать довольно-таки противоречивые показания, все мысли о Мандаке и бивнях окончательно выскочили у меня из головы.
Уснул я, когда забрезжил рассвет.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я наблюдал, как бивни, мои бивни, в потоке воды плывут по склону Килиманджаро, чтобы соединиться с моим прахом, покоящимся под толщей земли, и ожидание мое наконец-то окончилось.
Я очень стар, я многое повидал. Я видел темную пещеру на Беламоне XI и сотрясающие твердь ураганы Афинии. Я сталкивался с охотниками, ворами, религиозными фанатиками, хорошими людьми и плохими, Даже теперь, когда зрение мое слабеет, я все еще вижу цепь событий, которая привела Букобу Мандаку на священную гору. Я вижу Тембо Лайбона, раздающего карты и забирающего свои десять процентов. Я вижу Амина Рашида, гордо, пренебрегая опасностью, вышагивающего по пустынным улицам Нью-Эвона, города на Плантагенете II. Я вижу Ганнибала Слоуна, издалека изучающего меня, растирающего пыль между пальцами, чтобы определить направление ветра. Я чувствую легкие прикосновения щупалец Глаза-в-огне, вырезающей на бивнях историю своей цивилизации, и жестокие удары камня Раканьи, отрубающего бивни.
Тысячелетия приходили и уходили, а я все ждал на вершине горы. Я шептал о том, что нет мне покоя, и Сендейо, и Масаи Лайбону, и Лийо Нельону, и Букобе Мандаке, который умер гордо и молча, чего от него и ждали. Империи возникали и гибли, планеты открывались, колонизировались, пустели, поколения людей появлялись на свет Божий и умирали, но я стоял на своем.
Я видел рождение звезд и смерть миров и наблюдал одинокую, в неволе, смерть последнего из моих сородичей, но все это время ждал, когда же закончится одиссея бивней.
И вот наконец беспокойство ушло, одиночество исчезло, душевная боль утихла. Жизнь галактики продолжится, но продолжится уже без меня, ибо зрение слабеет, слух пропадает, надвигается забвение.
Я обрел недостающее, я теперь единое целое.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Да, он действительно существовал. Он занесен в справочник «Рекорды охоты», выпущенный издательством «Роуленд Уэрд». Его бивни находятся в хранилище Британского музея естественной истории. Две фотографии его знаменитых бивней еще существуют. Его бивни зарегистрировали и продали на аукционе на Занзибаре в 1898 году. Хотя никто из нижеперечисленных знаменитых охотников его не видел, упоминания о нем имеются в мемуарах Карамоджо Белла, Дениса Д. Лайелла, Т.Мюрфи Смита и командора Дэвида Элдерби Бланта.
По ходу двух моих последних поездок в Африку выяснилось, что практически все охотники и белые поселенцы, с кем я общался, знали о нем, и я провел немало замечательных вечеров, выслушивая разнообразные, непохожие, противоречащие друг другу истории о его жизни и смерти.
Именно из таких историй и рождаются легенды.
Примечания
1
Плато в Африке на высоте 1000—2000 м.
2
Наша эра (Н.Э./A.D. — anno Domini) ведется от Рождества Христова.
3
Базальтовая плита с параллельным текстом на греческом и древнеегипетском, находка которой около г. Розетты позволила расшифровать древнеегипетские иероглифы.
4
Грег Бир в рассказе «Касательные», написанном двумя годами раньше и получившем премии «Хьюго» и «Небьюла», называет тессерактом четырехмерный аналог куба.
5
В английском языке слова «маг» и «фокусник» пишутся одинаково (magician). Роджас, разумеется, имел в виду фокусника, но ниже речь пойдет о магах.
6
115 градусов по шкале Фаренгейта соответствуют 46 градусам по шкале Цельсия.
7
